– Посиди с ней, ладно? – тихо попросила Евгения Ивановна мужа, в двух словах описав случившееся в церкви. – Мне надо кое-куда съездить.
– Опять? – печально спросил Слава. – Работа важнее всего?
– Ты побудешь с ней или нет? – раздражённо прошипела Евгения Ивановна.
– Конечно, побуду.
Через двадцать минут Батенко вошла в небольшую комнату и села на предложенный стул. Напротив, подтянув ноги, в кресле устроилась Кира и буравила посетительницу неподвижным взглядом зеленоватых глаз. Батенко не сразу распознала, что её так пугало в облике этой девушки. И только при хорошем освещении смогла рассмотреть вертикальные змеиные зрачки и чересчур длинные пальцы с выпирающими суставами и острыми ногтями.
– Чему обязана? – вежливо спросила Кира, изобразив светскую улыбку. Лучше бы ей этого не делать, от подобной гримасы собеседника начинала бить дрожь.
Батенко молча продемонстрировала открытую «корочку».
– О-о, – протянула Кира, растягивая тонкие бледные губы в зверином оскале.
– У вас находится вещь, которая вам не принадлежит, – чётко произнесла Батенко.
– Да неужели. И что это за вещь?
– Кулон с изумрудом. У петельки гравировка в виде буквы К. Вы поэтому забрали его из квартиры Штановой?
– С чего вы взяли, что я его оттуда забрала? – Кира сцепила пальцы чуть ниже острой коленки и склонила голову набок. – Меня, что, кто-то видел?
– Хотите обыск?
– А что, если она мне его подарила? – Кира, продолжая улыбаться, рассматривала Батенко через полуприкрытые веки.
– Возможно, – согласилась Батенко, ёрзая на ужасно неудобном стуле.
– Вам что-то от меня нужно, – промурлыкала Кира. Она отчётливо видела Аню, застывшую у закрытой двери в соседней комнате. Тётя Маша неподвижно сидела в кресле и как бы смотрела на экран громко работающего телевизора, механически работая спицами, но её внимание тоже сосредоточилось на соседней комнате.
– Сначала расскажите, как к вам попал кулон. – Батенко всё пыталась найти удобное положение на стуле, но спинка больно давила на лопатки, сиденье наклонялось, и приходилось упираться ногами, чтобы не сползти с него.
– Кулон мне завещала прапрабабушка.
– Что вы имеете в виду? – Батенко подалась вперёд, как будто её тянул магнит.
– Я имею в виду, что есть вопрос поинтереснее. – Кира снова улыбнулась оскалом, сощурив змеиные глаза. – Как кулон попал к Штановой?
– Ей его подарил дедушка. – По затылку Батенко скользили ледяные щупальца.
– А где он его взял?
– Это важно? – Батенко дёрнула плечами, но сбросить мерзкое ощущение не получилось.
– Ещё как важно. Кулон для него украли. Хотел сделать оригинальный подарок внучке.
Батенко не хотелось выяснять, сколько правды было в словах Киры. Почему-то казалось, что сто процентов.
– Что вы там говорили про завещание? – Батенко провела рукой по волосам, пытаясь стряхнуть извивающиеся щупальца. Не вышло.
– Прапрабабушка Параскева оставила мне несколько вещиц, в том числе и кулончик. – Кира наблюдала за движениями Батенко. – А ещё там значатся янтарные бусы. Тоже с гравировкой.
Перед мысленным взором Батенко проплыли её собственные бусы, которые Светка успела отдать «труженицам» Артели. Появление янтаря проследила и Кира.
– Ах, да. Ваши предки служили в НКВД. Нравится вам носить вещи, политые кровью?
– Что? О чём… – Батенко не могла сосредоточиться. Мысли путались, мелькали то бусы, то её молчаливая бабушка, то какие-то пустые комнаты, подвалы, крики, звуки выстрелов.
– Что вам от меня нужно? – Вопрос Киры вмиг прояснил сознание, вытеснив нахлынувшие воспоминания.
– Вы слышали об Артели?
– Вы это серьёзно? – Брови Киры насмешливо изогнулись.
– Ну да. – В памяти Батенко всплыло место, где она впервые встретилась с Кирой. От осознания глупости вопроса стало жарко и стыдно. – Так вот. Вы запишитесь на приём к начальнице этих Перетворцев.
– И что дальше?
– Вам должны будут дать список ювелирных изделий, которые как бы понадобятся для работы. Вроде как вам придётся принести какую-нибудь вещь из списка. Этот перечень вы передадите мне.
– А почему сами не пойдёте? – Кира наклонила голову и улыбнулась. – Ясно. Вы там уже побывали. И как, помогло?
– Если вы сделаете всё так, как я скажу, я приму на веру, что Штанова вам этот кулон подарила. – Факт кражи всё равно доказать не удастся, а сама Доминика уже ничего не расскажет, но Батенко предпочла об этом помалкивать.
– Маловато, – притворно вздохнула Кира.
Она явно догадалась о слабости аргумента Батенко. Но имелся и ещё один. Евгения Иановна достала из сумочки фотографию и протянула Кире. У той раскрылись глаза. Зрачки медленно стали расширяться, пока края их не закрыли полностью радужки. Кира кончиками пальцев провела по фото и нервно сглотнула.
Унимая дрожь, Батенко протянула руку и вырвала фото. Метнувшийся по ней чёрный взгляд прошиб тело жаром.
– Я думаю, – кашлянув, хрипло произнесла Батенко, – что эта брошь сейчас у Годины, главы Артели. Как и мои бусы. – Последняя фраза вылетела сама собой, против воли.
Зрачки Киры пульсировали, то сжимаясь в щёлки, то раскрываясь до широких овалов.
– Диктуйте номер.
13.
На следующий день Кира приехала в Дедушкино – посёлок на окраине Добромыслова. Хотя место жительства здесь не считалось элитным, кое-где всё же повырастали дворцы и замки.
Резиденция Годины расположилась на отшибе, этакий классический готический дом ведьмы из страшных сказок. Металлическая решётка ворот, угольно-чёрный фасад, занавешенные тёмными портьерами окна.
Некоторое время Кира расхаживала по вместительной приёмной, рассматривая картины и рукописи на стенах. Псалмы, парамиты, цитаты из священных книг перемежались с психоделическими рисунками и изображениями мифических существ. Ни картины, ни тексты не оставляли ни малейшего отпечатка в сознании, заполненном мыслями о броши с бриллиантом. Но время от времени мелькало ещё что-то, вызывающее такую же жажду, как и другие предметы, завещанные Параскевой.
По приглашению секретаря Кира вошла в кабинет Годины. Просторная комната, увешанная иконами в сверкающих ризах и уставленная свечами, не вызвала никаких эмоций, кроме скуки.
Но, помня обещание, данное Батенко, Кира села в кресло у большого стола и уже приготовилась состряпать страдальческое выражение лица, когда перед глазами промелькнула красная искра. Сухо сглотнув, Кира просканировала пространство. На пальце Годины мерцал алый камень в массивном перстне, именно он и светился, как сигнальная ракета.
Сжав кулаки и облизнув пересохшие губы, Кира с трудом перевела взгляд на тёмную полированную столешницу и сосредоточилась на отражении играющего пламени свечи.
– Так что привело вас ко мне? – глубоким грудным голосом пропела Година привычную фразу. Кажется, пока Кира тужилась не таращиться открыто на перстень, жрица что-то говорила, но ни одно слово так и не достигло сознания.
– Я… я… – Кира снова сухо облизнулась. – Родители хотят, чтобы я училась на экономическом. А я хочу быть… – Нет, всю правду лучше не говорить. – Пианисткой. Точно, пианисткой. Но провалилась в институт. Мне нужно привлечение успеха или что-то в этом роде.
Кира сглотнула и бесшумно выдохнула ртом. Врать, когда все мысли стремятся к одному предмету, находящемуся на расстоянии втянутой руки, оказалось крайне сложно. Но жрица, скорее всего, спишет странное поведение на нервозность клиентки, так что можно особенно не волноваться.
– Что ж, посмотрим, что можно сделать. – Година поднялась, сказала Кире встать посреди белого круга, начерченного на полу, и долго расхаживала по комнате с зажжённой свечой. – Между вами и успехом в делах стоит преграда. Как стена. А как у вас с личной жизнью?
– Да так, нормально. – Смысл вопроса дошёл как далёкое эхо.
– У вас и в этом плане не всё гладко.
– Тоже стена? – Кира, чтобы отвлечься, стала рассматривать ризу ближайшей иконы. В металлической оправе сверкали камни, но сам лик потемнел настолько, что рассмотреть изображение не получалось.
– Не то чтобы стена, – вещала Година. – Просто ваше женское счастье в одной стороне, а вы идёте в обратную. Если вы не развернётесь, ваше место может занять кто-то другой.
– Ага. Так что насчёт успеха в делах? – Кира цеплялась за свою легенду, не в силах следовать за вопросами Годины.
– Что ж. – Жрица вернулась на свой трон у стола. – Для творения успехов в учёбе и делах, для привлечения удачи есть особый сорокоуст. Но читать его надо вдвоём или втроём. Я дам вам молитвы и свечи. Каждый день в определённое время вы будете зажигать свечу и читать молитву. Я буду делать то же самое. Сорок дней – сорок молитв, сорок свечей.
– Понятно. И сколько это будет стоить?
– Сорок тысяч.
– Дороговато, – вылетело у Киры, прежде чем она успела поймать неподходящую фразу за хвост.
– Поверьте, ваши дела наладятся, и вы потом заработаете гораздо больше. Лучше потратить немного сейчас, чтобы потом получить многое. И ещё понадобятся аффирмации.
– Чего?
– Позитивные утверждения, которые настроят вас на достижение цели и отсекут все сопутствующие препятствия. За формирование одного такого утверждения нужно заплатить тысячу.
– Ага, – рассеянно кивнула Кира. Где-то рядом пульсировала брошь с бриллиантом. И что-то ещё, пока скрывающееся в тумане.
– Так вы согласны? – громко произнесла Година, привлекая внимание.
– Да. – Кира передёрнула плечами, чтобы сосредоточиться. – Что-то ещё от меня нужно?
– Хорошо бы мне иметь у себя какую-нибудь вашу вещь. Лучше всего с натуральным камнем. – Година старалась говорить своим фирменным «таинственным» тоном, но выходило буднично, как заученное и рассказываемое каждый день стихотворение. Или аффирмация. – Есть особые предметы, которые наиболее сильно поддерживают связь. Дать вам список?
– Да, давайте, – бросила Кира, не до конца понимая, о чём речь.