– Якобы они отрезали его крылья.
София говорила что-то ещё, но Кира уже не слушала. Поняв, что к Године не пробраться, даже в условиях жуткой суеты, она просканировала этажи здания и обнаружила темноватую пульсирующую воронку. Нечто вытягивало из слабеющих людей жизненные силы.
Кто-то толкнул Киру в плечо. Вздрогнув и уже готовясь выразить возмущение, она повернулась и взглядом встретилась с тем, кто её задел. Слова мигом растворились в пустоте. Высокий стройный молодой человек в элегантном чёрном костюме, только мельком глянув на Киру совершенно белыми глазами без радужек и зрачков, плавно прошёл дальше по коридору. Больше он никого не зацепил, казалось, люди даже не замечали его присутствия, но толпа расступалась сама собой.
Киру будто обдало ледяной волной.
– Пойдём отсюда, – глухо сказала Кира, глядя туда, где скрылся человек в костюме.
– Что? Ты же… – Аня, кивнув Софии, помчалась за сестрой, которая сломя голову бежала к выходу из отделения. Расталкивая встречных, Кира слетела с лестницы и выскочила на улицу. Бегом пересекла двор и перемахнула через забор. Если бы Аня не успела поймать сестру сзади за куртку, она бы вывалилась на проезжую часть.
– Что случилось-то? – спросила запыхавшаяся Аня.
– Я… – От воспоминания о человеке в чёрном Киру скрутило. Уперев руки в колени, она некоторое время надрывно задыхалась, потом её вырвало желчью.
– Может, нам вернуться? – слабо спросила появившаяся рядом Люба.
– Нет, – выдавила Кира. – Я в порядке.
Вытерев губы, она кое-как распрямилась. Но, подняв взгляд, увидела рябь над крышей больницы и, икнув, примолкла. Что-то прозрачное поднималось и вибрировало в высоте. Люба и Аня тоже смотрели на расходившиеся над крышей волны, как от брошенного в воду камня. Последнее движение замерло в центре, и всё успокоилось.
– Разрешите. – Девушки расступились, пропуская женщину, ведущую к такси девочку-подростка с забинтованной головой.
– День добрый, – бросила им вслед Кира.
– Здравствуйте. – Обернувшись, Батенко некоторое время, моргая, смотрела на Киру, будто не узнавала. – А мы…
– Разбили голову об зеркало? Бывает.
Хмуро глянув на Киру, Батенко аккуратно усадила дочь в такси и сама забралась следом.
– Домой? – слабо спросила Аня. – Есть хочется.
– Пойдём. Только по дороге в парикмахерскую.
Первая парикмахерская, куда пришли девушки, оказалась закрыта. Когда они зашли в соседний салон красоты, у Любы зазвонил телефон. Кира и Аня уже вошли внутрь, Люба некоторое время разговаривала, оставаясь на улице.
– София звонила. Там Година… – шёпотом сказала Люба, устраиваясь на диванчике рядом с Кирой.
– Я знаю.
Пока Аня сидела в кресле у мастера, Кира и Люба смотрели новости. На экране огромного плазменного телевизора транслировался ролик, снятый на камеру смартфона. Разбросанная по кафельному полу безголовая потрошёная рыба билась и подпрыгивала, как живая, только что вытащенная из воды.
– Многие пользователи называют эту запись фейком, – произнёс мужской голос за кадром. – Но следующая запись точно настоящая, она сделана в студии нашего канала за пять минут до эфира.
На экране возникла диктор местных новостей. Она, как обычно, сидела на своём рабочем месте, вокруг топтались растерянные люди. Вместо стандартно-строгого пиджака ведущая оказалась одета в огромный шарообразный костюм-глаз.
– По словам очевидцев, – вещал закадровый голос, сочившийся удовольствием от происходящего, – наша коллега утром, по дороге на работу, напала на промоутера, раздававшего рекламные буклеты возле оптики. Повалив молодого человека на землю, она стащила с него этот костюм и, придя в студию, попыталась выйти в нём в прямой эфир.
Следующий сюжет посвящался местной чиновнице, находившейся под следствием за растрату. Придя на работу, дама первым делом окатила двух коллег фекалиями из пакета. Потом переломала всю мебель и офисную технику в своём кабинете.
– Вероятно, это следствие нервных срывов, – подытожил закадровый голос два сюжета.
Далее рассказали о том, что местное озеро вышло из берегов. Судя по записи одной из камер видеонаблюдения, установленной на заборе элитного дома, лёд лопнул, вода забурлила и стала прибывать с огромной скоростью. Скоро изображение накренилось и совсем пропало.
– В карстовом плену оказались десять особняков, возведённых на берегу. К сожале… простите, к счастью, обошлось без жертв, все обитатели домов успели покинуть свои жилища. Кстати, коттеджи были возведены в природоохранной зоне, решение о сносе суд вынес ещё полгода назад. Как видите, никто из собственников не торопился исполнять постановление. Именно незаконная продажа участков под строительство этих домов и вменяется в вину героине нашего предыдущего сюжета.
На экране снова появилась чиновница, громящая собственный кабинет.
– Как вам? – появившаяся Аня покрутилась, демонстрируя новую стрижку-каре.
– Тебе идёт, – улыбнулась Люба.
– А мне косичка нравилась больше. – Кира поднялась с диванчика.
Уже дома Кира и Аня посмотрели ещё несколько новостных сюжетов. Так, владелица салона красоты, который утром не открылся, ночью покончила с собой. Рядом с телом нашли завещание, в котором она свой салон передавала хозяйке заведения, где делала стрижку Аня. При этом все знакомые с ситуацией описывали отношения двух женщин как очень напряжённые.
– Они ведь были прямыми конкурентками, салоны-то совсем рядом, – рассказывала продавщица расположенного поблизости цветочного магазина. – Переманивали клиентов друг у друга. Даже ругались, один раз подрались из-за парковки.
Потом люди с трясущимися руками и выпученными глазами, дрожащими голосами рассказывали о звонках усопших родственников. Посетовав, что Параскева не позвонила, Кира широко зевнула.
Внезапно звук телевизора пропал, экран помутнел, потом его полностью размыло. Пространство стало густым и тягучим. Кира не могла совершать самые простые действия, даже двинуть рукой получалось только с сопротивлением, как в гелевой массе.
Когда Аня и тётя Маша с криками вдруг сорвались с мест и куда-то помчались, Кире стоило огромного труда подняться с кресла. В воздухе появился едкий запах, всё затянула дымка. Кира не могла понять, появился ли туман в комнате, или это тормозило её сознание.
Держась за стену, Кира кое-как сделала несколько шагов, но её чуть не сшибла сестра. Раздался плеск воды, снова промчалась Аня, неся в руках что-то большое.
– Заливай, заливай! – кричал голос тёти Маши. Снова плеск, топот.
– Надо окно открыть… как она загорелась-то…
Кира наконец добралась до прихожей, где в луже воды тёмной бесформенной кучей лежала её собственная куртка. Под оплавившимися ошмётками пульсировало нечто… что-то сверкающее… Но сил не осталось.
Упав на колени, Кира на четвереньках, еле дыша, упрямо ползла к жиже. Пространство становилось всё гуще, оно не давало двигаться, но Кира всё же продавила себе дорогу и добралась до предмета, который её звал.
Отшвырнув обуглившиеся остатки куртки, дрожащими негнущимися пальцами подняла с пола брошку с бриллиантом. Рядом кто-то шумно вздохнул.
Свет, исходивший от броши, затмил всё вокруг. Тело стало лёгким, невесомым. Последний предмет коллекции. Завещание Параскевы выполнено.
Взмыв над полом, Кира лёгкой мыслью вызвала тишину. Развернув ладони, она тут же притянула к ним остальные предметы. Серёжки, подсвечник, чётки, остальные вещицы стали совершенно бесполезными, потому что отдали свою силу Кире без остатка. Опустошённые, они отвалились и брякнулись… куда-то.
Каждая частичка, каждая клеточка, всё вокруг и внутри пульсировало, готовое к движению. Проявилась картинка, где две мошенницы под видом газовщиц хамили Кире, женщине в халате, испуганной старушке с клюшкой, глухому старику… Они прекрасно знали, что и зачем делали. Всего лишь лёгким намерением Кира прихлопнула их обеих. Перетворцы Артели, те что ещё оставались, так недавно снедаемые жаждой власти и могущества, разбегались как тараканы. Ничего не стоило перебить их всех.
А откуда в кармане взялась брошь? В разноцветных потоках Кира пронеслась назад во времени и, резко остановившись, увидела со стороны, как тот, в чёрном костюме, намеренно задев её плечом, подкинул брошь в карман.
Персонаж вдруг распался на множество тёмных частиц, каждая из которых поглощала всё живое на своём пути, втягивала без следа. Пространство наполнилось ужасом, от которого невозможно скрыться. Миллион воронок засасывал, Кира, чувствуя, как от неё начинают отслаиваться частицы, мелкие, потом всё больше и больше, призвала всю свою силу, чтобы прекратить разрушение.
Силы быстро иссякали, в чёрном вихре проявился силуэт, бесцветный и бесплотный, целостный и вне пространства. Кира его узнала – эта сущность приходила тогда, когда дом провалился… воспоминание улетело в воронку…
Нечто сопровождало кого-то. Образ Годины вспыхнул, разлетевшись миллионами частиц, и померк. И вдруг Кира поняла, что она следующая, что из этой вихревой круговерти уже не выбраться.
Чувствуя, как изнутри рвутся связи клеток, и те, что послабее мигом исчезают, Кира издала вопль отчаяния, на мгновение заполнивший всё вокруг. Он тоже сразу пропал, но всё же нашёл отклик где-то вдали. Сущность, всё ещё парившая рядом, донесла его до адресата, и перед потухающим взором Киры мелькнула сверкающая полоска.
Усилием воли ухватившись за неё, Кира пыталась выбраться из затягивающей черноты, но совершенная опустошённость по-прежнему держала её в тёмном коконе. Вокруг выло безысходное отчаяние и желание, которое не могло исполниться.
Даже огромная сила Параскевы не повернула бы время вспять. Седая и дряхлая, насквозь больная, лежащая на кровати под тёмными образами с тлеющей лампадкой, она беззвучно выла. Те украшения, что она своевольно и так легкомысленно закляла, уже рассыпались по разным рукам, и их не собрать. Не снять с них заклятия, не остановить маховик, запущенный гордыней и тщеславием. Силы её оставили, границы между мирами истончились, и Параскева ясно увидела, к чему привела ненависть к тем, кто вломился в дом, в жизнь целого народа, и всё поломал. На то была вышняя воля, и нельзя ей перечить.