— Его ждут друзья, — Дорн виновато сник, вспомнив о прошении, лежащем в пещерке близ замка Могуро, почти под копытами стреноженных и брошенных коней…
— Идём, — позвал вервр.
— Врубят тепловые сканеры, — не унялся водитель. — Понимаете? Вас вмиг найдут беспилотники, в лесу — особенно. Отправьте пацана домой, я никому не скажу, что он был здесь. Не стану описывать внешность.
— Нам пора, — решил Дорн.
— Ты вырезал спецгруппу в головном броневике, — тише и злее добавил водитель. — Не марай парня в крови.
— Наемники не сдохнут, я был вежлив, — отмахнулся Дорн. — Даже рук не отрезал. Ну, если ваши сами не лезли под саблю, впав в слепой ужас. Тоже мне, под… разделение.
Дорн первым спрыгнул в траву, дождался спутников. Машина остановилась на опушке странного леса, стволы все располагались ровными редкими линиями. Дорн кивнул водителю на прощание, буркнул «благодарю» — мол, ты ведь довез, даже беспокоился об Уле — пусть и наговорил невесть что…
Чиа, шагнув было к опушке, вернулся и снова заглянул в машину.
— Кто объявляет нас преступниками? С кем договор? Они люди?
— Они официально вступили с нами в контакт лет сто назад, — нехотя пояснил водитель. — Как давно правительства знали о них неофициально, не мое дело. Они не с нашей планеты. Но, вроде, люди. Я видел их посла, когда наши стояли в кольце оцепления. Обычный человек, только волосы… Он вроде вашего пацана, сероватый.
— Ты сказал: вары, преступники. Почему? — не унялся Чиа.
— Вы убийцы, — пожал плечами водитель. — Вы воевали на планете посла, как звери. И у нас тоже. Я видел съёмку. Все видели!
— Понятно. Ну, желаю выжить, — криво усмехнулся вервр. — Те, кто станет вас допрашивать… вы понимаете, что им удобнее молчаливый труп, чем болтливый свидетель? Скажите, что не поняли речь и даже лучше: были без сознания. Могу слегка укусить. За шею, они поверят.
Водитель пожелтел от ужаса. Вервр метнулся и исполнил намерение, так быстро, что человек не успел уклониться, сразу сник.
— Никого не позовёт, ничего не вспомнит, — пообещал вервр. Пропустил через пальцы свои длинные волосы, почесал затылок. — Тепловые сканеры. Надо же, прошлый раз они не сработали на меня. Новые, значит. Придется вас тоже… покусать.
Вервр сморщил нос и подмигнул Улу, широко растопырив уши — вроде извиняется он, но иного решения не находит. Ул протянул руку. Проследил, как зубы оставляют след возле локтя. Не до крови, даже не понять, в чем смысл ритуала.
— Станете для сканеров очень холодными, им не хватит чувствительности различить вас, — пояснил вервр, трогая зубами запястье Дорна. — Долго так идти нельзя, замерзнете и заснете. Но вы сильные, часа два продержитесь без вреда здоровью. Так и так от пуль хуже. Ну и лазер, да… и прочее разное. Разрывные, сонные, шоковые заряды.
Вервр вздохнул и заспешил к лесу, без видимого усилия вскинув на спину мешок. Он бежал первым, редко оглядывался, но держал темп, близкий для Ула к пределу, но посильный. Перед подъемами вервр покрикивал, указывая крутизну и протяженность, на спусках советовал, прыгать или скатываться. Особо остерегал: не оставлять следов в топких низинах, идти по камням или древесным корням.
Два часа бега прикончили местную ночь. Ул устал и вяло, почти через силу, отметил красоту цветных лун — вроде, их две? — и обе подсвечивают загадочный, зеленоватый рассвет. Впереди колышутся, лоснятся блики… вода? Вот и вервр принюхался, радостно объявил о привале. Он первым выбежал на берег озера, рассмеялся, зачерпнул воды, принюхался… и растопырил пальцы, не сделав и глотка. Ул тоже нагнулся, отпрянул… Вода пахла гнилью и чем-то неживым.
— Отравили и тут, — огорчился вервр. — Жаль, полвека назад было прекрасное озеро. Надо нырнуть. Вода грязная, но надо. Плыть туда, я закреплю веревку на пояс каждому. Недалеко, должны справиться. Там убежище. Пересидим день.
Он мигом приладил веревки, как обещал. Первым вошел в воду, нырнул. Затем скрылся Дорн, Ул двигался замыкающим. Зеленая вода поднималась всё выше, до шеи. Поверхность была маслянистая, неприятная. Нырять показалось противно, еще противнее было открывать глаза и плыть, чувствуя жжение на веках и горечь на губах…
В убежище вервра Ул втиснулся через узкое жерло водовода. Отдышался, морщась: тесно, холодно, затхло от плесени. Вервр повозился, нашептывая созвучия, едва слышно порыкивая, как сытый кот на коленях у хозяина. Суета оказалась полезной. По стенам затеплился зеленоватый свет, воздух нагрелся и очистился. Вервр добыл из угла старые, пыльные одеяла. Раскатал на полу и гостеприимно повел рукой — ложитесь. Дорн пихнул пацана в середину: чтобы тот отогрелся лучше всех, такой тощий и бледный.
— Надеюсь, прорвёмся, — засыпая, тоскливо шепнул вервр.
Зевнув и ещё толком не проснувшись, Ул попытался расправить плечи… что сложно сделать со связанными руками. В тесном убежище вервра за время сна стало темно и довольно холодно. Рядом, рыча от злости, извивался связанный Дорн.
— Крайние придурки, — повторно зевнув, описал положение дел Ул. Расслабился. — Не рычи, всё не так плохо. Мы живы, не замурованы под озером. Просто нам не верят. По-своему он прав.
Дорн затих, постарался отползти к стене, чтобы опереться спиной. Ул проделал то же. Теперь оба могли видеть, как настороженный Чиа плотно приживает уши и пятится к самой воде. Вервр оскалился, зарычал. Глаза полыхнули зеленью и медленно потускнели.
— Кто вы? — спросил вервр. — Я обдумал всякое. У вас древний клинок. Из-за него вы ещё живы. Вы подсылы? Спасли, чтобы найти убежища и проследить меня до гор. Но вы пахнете, не как люди. Двигаетесь, не как они. Хотя я вижу в вас людей. Вервры не ошибаются в подобном. Был выбор: уйти и замуровать убежище или остаться и спросить.
— Мы люди, — возмутился Дорн. — Мы из другого мира.
— Люди не могут использовать врата, — покачал головой вервр, — Никак им без проводника или путеводной нити. У вас нет того и другого. Я проверил.
— Мы странные люди, — вздохнул Ул. — Сами о себе не всё знаем. Я услышал о третьем царстве недели две назад. Ваш рэкст, тогда я думал, это имя, убил ребенка в моем мире. Я был уверен, что вся бессмерть вашего царства — исчадье зла. Но Дорн свихнулся и решил спасать тебя. То есть… то есть он свихнулся чуть позже меня, ведь сунуться во врата надумал я. Мне казалось, они вроде двери. Можно заглянуть, не входя.
— Или вы глупые, или ваши хозяева считают глупым меня, — Чиа устало уронил голову в сплетение пальцев. — Что за наивная история… Меня поймали, когда я искал обезболивающее. Они распустили слух, подстроили ловушку. Нет у людей ничего для нашего лечения. Но я попался. Как поверить опять? Зачем? И случай уж слишком кстати.
— Дорн сказал, что в вашем мире его ждет встреча, — сообщил Ул. — И вот… дождались. Встреча.
Кто. Вы, — вервр раздельно произнес слова, злясь всерьез. Поднял голову, не открывая глаз, не желая взглянуть на тех, кого счёл врагами. — Решил: оставлю вас здесь. Навсегда. Не верю вам. Не могу верить! Все меня обманывали, все и всегда…
— Пусть убирается, — обозлился Дорн, и его зрачки полыхнули алостью.
— Теперь мой упертый на чести друг не скажет ни слова, — заподозрил Ул. — Мы люди. Мы видели у врат рэкста, он встречался с женщиной, которая назвалась королевой. Шагнула из врат и застряла, разозлилась, убила человека моего мира и ушла. Была гроза. Я решил посмотреть, откроются ли врата, ещё раз. Дорн указал направление и удаление. Нас швырнуло… как вернуться, мы не знаем. У нас дома дело. Срочное. Понимаешь? Мы зря полезли сюда. Зачем спасать неблагодарную бессмерть? Вас в нашем мире нет, кроме того рэкста. Ну, или я не знаю иных, и в народе о вас нет слуха.
— Королева не смогла пройти? — вздрогнул вервр. — Намекаешь на четвертое царство… Кто придумал вам историю? Он идиот. Нет четвертого царства, вовсе нет! Есть первое, где началась заваруха. Второе, захваченное королевой до того, как я родился. Третье, почти целиком принадлежащее ей. Выше нас бестелесный мир, небеса, так это называется у вервров. Оставлю гнить и вас, и клинок. Жаль, но выбора нет.
Вервр нарочито медленно отвернулся и сполз в воду по горло. Вдохнул, вроде бы собираясь нырять.
— Тот рэкст назвал меня белым тигром, — нехотя выдавил Дорн. — Я человек. Но во мне что-то шевельнулось в ответ на его слова. Я выбрал путь за врата, Ул прав. Был твой запах, в нем боль и страх. Не знаю, почему показалось важно помочь. Глупо.
— Глупо, — всхлипнул вервр. — Не верю ни одному слову! Не должен верить! Ловушка… злая ловушка.
Он резко вдохнул, заколебался… и пропал под водой. Дорн разразился руганью. Ул тихонько рассмеялся. Посоветовал ждать, не тратя сил. Решив бросить врагов, их не допрашивают так долго и не выслушивают так внимательно.
— Вы с ним похожи, — отметил Ул, утешая друга. — Выродки в своих городах. Вспомни, что ты кричал, когда я мел пыль. Но ты не проклял. Погоди, он вернется. Наверное, даже с едой. Как рука?
— Заживает. Ты о своих ранах думай, умник.
— Я в порядке. Но вот беда: я тоже не верю Чиа, я тоже боюсь ловушки, — задумался Ул. — Всякая бессмерть сильна. Почему ты смог одолеть людей, а он — нет? Почему его везли, охраняя лишь вдвоем? На кого охотились летуны? Я решил: он приманка. Его много раз возили по городу. Вопрос в том, вольно или невольно он стал приманкой.
— В его позвоночнике был шип. К обеим рукам тянулись трубки с жидкостью. Его держали без сознания и донимали непрестанной болью, пока я не выдрал трубки из вен, — припомнил Дорн. — Мне повезло… вернее, я что-то уловил и успел располовинить клинком штуковину в руках охранника. Кажется, её собирались задействовать. В позвоночнике у пацана был не просто шип. Ядовитый, и яд — в стекле. Не разбился чудом.
— Думаешь, его уже пробовали спасать и попадались?
— Или он уже сбегал и его обманывали… — пожал плечами Дорн. — Связал нас на совесть. Попробую перегрызть твою веревку. — Дорн лег на бок и надолго замолчал, смещаясь вроде червяка — медленно, с каждым извивом тела. — Плохо. Веревка вроде стального жгута, плетеного.