…
Заслышав крик одного из своих воинов о начавшемся штурме, Дорниэль даже улыбнулся сам себе в темноте, довольный тем, что план ловушки, вопреки сомнениям посла все-таки сработал и впереди его с бойцами ждет настоящее кровавое развлечение. Любое сражение, как известно, без убитых и увечных не обходится, пополняя тем самым внутренние источники Смерти дроу, главное вовремя отключить негаторы, тогда маги врага осознают свое бессилие и наткнутся на клинки его мечников. Кроме того, само предвкушение последующих пыток над пленными, которых по итогу схватки, несомненно, добудут его головорезы, толкало командира темных эльфов и полукровок вперед.
Однако когда первые, выскочившие из казармы бойцы запылали как факела, оглашая предсмертным криком ловушку, а остальные застопорились перед полыхнувшей у входа преградой, пятясь в страхе назад и больше не предпринимая попыток погасить или перепрыгнуть это пекло, Дорниэль понял, что происходит нечто странное.
И на этом их беды, к сожалению, не закончились, потому что секундные замешательства сыграли с обученными воинами злую шутку. Едкий белый дым быстро заполнил казарму, вызывая обильные слезы, надрывный кашель и смертельные отравления некоторых, поэтому срочно пришлось отдать команду прорываться через запасной выход, даже вопреки необходимости погони за беглецами.
Снаружи Дорниэль насчитал двадцать восемь уцелевших бойцов из своей команды, и семерых эльфов посольства, включая двух лучников с задних башен. Дыра вместо ворот четко указывала, что лазутчики благополучно ускользнули, а гуляющие по двору чудовища не смогли им чем-то помешать.
Пожар, к счастью, еще не разросся по всему дому, но как пить дать, уже привлек внимание соседей и тайных стражников города, далеко отсвечивая в темноте.
Дабы избежать лишних вопросов от властей столицы о странном составе охранного гарнизона на территории представительства эльфов, Дорниэль понимал, что надо срочно выводить часть уцелевшего отряда за стены города, но немедленно покинуть побоище, без выяснения некоторых подробностей, дроу не захотел. Ущемлено его самолюбие и найти следы отличившихся противников - дело чести и пища для мести. Поэтому командир скомандовал своим ребятам выдернуть негаторы, предполагая воспользоваться определенными плетениями школы Смерти, и быстро побежал по обгоревшим ступеням на верхний этаж.
Безголовый труп посла не то чтобы сильно огорчил дроу, но заставил еще раз задуматься о подготовке нападавших, расправившихся с магом без лишнего шума в самом сердце укрепленного дома. А как только действие негаторов прекратилось, Дорниэль заклинаниями на время сбил пламя, развеял оставшийся дым и спустился в подземелье.
Здесь тоже оказалось все хуже некуда – камера с ювелиром пуста, остальные тоже, постовые мертвы, причем в теле одного из них метательное оружие ночного убийцы государства Сирейс.
Быстро скастовав во дворе особняка плетение объемной иллюзии, дроу успел разглядеть обрывки сцены убегающих пленников, вел которых одетый в черную, закрытую до самых глаз облегающую экипировку воитель, подтверждая обнаруженные следы давних врагов.
Одно из родовых умений темных эльфов считывать картины недалекого прошлого с помощью магии Смерти, если минуло не больше получаса и вокруг щедро разлита энергия умерших, оказалось как нельзя кстати, иначе пришлось бы напрягать следопытов из светлых братьев и тратить на изучение территории некоторое драгоценное время.
Приказав посольским оставаться на месте, заливать угли водой и разбираться с властями, Дорниэль велел всем дроу и полукровкам рассредоточиться по городу, так как шансы пробиться малочисленной группой уцелевших через ворота, когда объявлена тревога, а затем уйти от преследования, ничтожно малы. Подобный вариант отхода заранее проговаривался с каждым, включая точку сбора в лесу за несколько миль пути от Альтуса и время ожидания остальных – трое суток к ряду…
Переправлять чужаков, пусть даже побывавших в казематах наших врагов к себе в столичный особняк я не захотел, как сильны и слезливы не были уговоры Менеланы. Ведь никто не знает, за какую команду они станут играть завтра, обретя свободу, и чем для нас обернется дерзкий погром посольства эльфов в будущем.
Временно бывших пленников ждал съемный угол в бедных кварталах столицы, так как среди преступников и воров трудно найти ночных беглецов, а весть об облаве или интересе тайных шпионов вмиг разносится среди постояльцев, оповещая всех, кто, так или иначе, вынужден вести скрытый образ жизни.
- Граф, мне необходимо с вами переговорить по душам, когда у вас будет возможность выслушать и обстоятельно подумать, - изрек монах, постоянно посматривающий на меня все время пути в карете.
Не знаю, как я сдержался, чтобы не выхватить нож, ведь опознать в экипированном воине конкретного дворянина, когда тело с ног до головы, кроме глаз, скрыто черным одеянием, может далеко не каждый из собственных подданных, а тут посторонний выдает твой нынешний титул, словно мы знакомы долгие годы. «Что это - предположение наобум, в надежде непроизвольного признания скрытой особы, или осознанный шаг, чтобы привлечь внимание пока есть такая возможность?» – сам себя мысленно спрашивал я.
- Я несколько месяцев провел в вашем домене, наблюдая за деяниями владетеля по заданию епископов Жилдо и Гурво, - как ни в чем не бывало, продолжил мужчина, - и, честно скажу, остался приятно удивлен. После этого я дал себе зарок вырваться из-под влияния церкви Многоликого и поселиться в графстве, поэтому запомнил ваши глаза, фигуру и голос, и не спутаю их, как бы ни менялось одеяние, ни с кем.
Момент истины определился для меня в ходе молчаливой паузы после его реплики. Если бы наблюдательный монах засуетился или опустился до примитивной мольбы - пришлось бы в резкой форме отвергнуть его догадки, послав вслед шпионов, но он просто ждал, так и не называя имени опознанного дворянина вслух.
Короткий кивок головой от меня бывший служитель врага среди богов воспринял правильно, как обещание пообщаться чуть позже, и не стал продолжать монолог.
Раз судьба заставила прихватить и других пленников, пока мы ехали в карете, я все же решился отойти от плана распрощаться с ними по дороге и уточнил у мальчика причины пленения, благо его дыхание выдавало внешнее спокойствие подростка и отсутствие видимых увечий.
- Парень, кто ты? И почему попал к эльфам в плен?
- Меня зовут Сарем, господин, а лесные воины почему-то в обиде на моего отца – купца Релоха. По крайней мере, именно это объявили мне, когда зарезали приставленных провожатых.
Имя, названное мальцом, не слышал в королевстве только ленивый. Умный и трудолюбивый торгаш снискал славу самого богатого купца из державы людей, поэтому допридумать причины пленения каждый может сам, а мальчик даже не подозревает, что чудом остался жив.
- Писать умеешь?
- Да, господин, и считать тоже, - ответил парень, очевидно приняв мой вопрос как способ выяснить его таланты перед продажей в рабство.
Наверно представитель державы Сирейс так и поступил бы, зачем воинам лишние проблемы с сильными мира сего, но я увидел прекрасную возможность познакомиться, если папаша правильно отреагирует на освобождение отпрыска. В случае игнора - тоже не беда, значит, родственники не так важны для богача и мне вести с ним дела в будущем нет смысла.
- Когда приедем, напишешь записку отцу, чтобы посыльного от меня не тронули, и скоро увидишься с родными, - пообещал я парню, прекрасно понимая каково ему сейчас, непонятно с кем и неведомо где.
В съемной, ветхой избушке нас встречали два разведчика у входа и дамы в полном составе внутри, отвечая на мой красноречивый взгляд, что помощь магинь Жизни и травницы, к коим относилась орчанка, просто необходимы.
Пока мастерицы занялись искалеченным эльфом, я открыл лицо и для начала перепоручил парня одному из бойцов, с просьбой доставить к отцу лично в руки, на что юный гордец успел заметить.
- Вы спасли мою жизнь, граф, и хоть я не услышал вашего имени, что такое «долг жизни» знаю, и не пожалею времени, чтобы вновь встретиться и оказаться полезным.
- Слова не мальчика, а мужа, - ответил я ему. – Меня зовут Влад Север, граф Арканума, но то, что случилось ночью - смертельная тайна для любого, кто откроет рот, прежде всего перед кем-либо со стороны эльфов.
Иногда мужчиной становятся не с возрастом, а по причине определенных обстоятельств, и, на мой взгляд, парень заслужил подобную честь, в ранние годы столкнувшись с изощренными пытками, пусть не к себе, а соседу по камере, и почувствовав дыхание смерти в лице ушастых пленителей.
Очень редко похитители оставляют свои жертвы в живых, особенно если дело касается больших денег или власти.
- Мы обязательно встретимся, граф, или я не знаю своего отца, - напоследок заверил малец, вновь занимая место в экипаже, чтобы воссоединиться с семьей.
После сына купца настала очередь монаха, не смотря на позднюю ночь, следовало не откладывая ни на минуту принять решение о его судьбе в качестве друга или врага.
- Кто вы, служитель, как попали в плен, и чего хотите от жизни?
- Зовут меня Правиш, хотя для простых послушников я безымянный пилигрим. В десять лет меня забрали от прикованной к кровати матери служители Многоликого, превратив в монаха и навязывая свое вероисповедание силой. Но я хорошо помню любовь близких и не смог воспринять на веру заветы, порочащие женщин.
Поначалу нас, как молодых послушников уверяли, что бог каждому воздаст по уму и только это качество выше над остальными, даже если рожден не дворянином или одаренным. И мы старались воспринять науку пастырей-наставников и старших послушников до каждой буквы, отмечая возрастающее влияние над простыми людьми.
В тот момент мне почему-то казалось, что вера Многоликого для простых людей, и долгое время так и было. Но когда я воочию увидел, как епископы заигрывают с некоторыми магами, пиратами и королями - понял, что ошибался в юношестве.