— Обед! — Воскликнула Терская, и я с легкой завистью окинул ее взглядом.
Бронебойщики и команды огневого поражения "провалялись" на полигоне до утра без без всяких "поблажек" типа перекусов.
— И с нам были несколько абитуриентов, кто только собирался отправиться в сторону корпуса!
Григорий Павлович только руками развел с видом Деда Мороза. Вот, мол, оно как бывает:
— Для того, чтобы закрыть этот вопрос, сообщаю, что кадет Меньшиков покинул стрелковые рубежи не ранее чем в семь утра, до того связи со внешним миром не имея.
Терская кивнула. Судя по всему, она и так не слишком верила в эту версию по здравому размышлению. А там, у доски с результатами, просто взорвались эмоции, гася голос разума.
— Теперь к вам, Николай, — обернулся он ко мне, уставившись своим немигающим взглядом. — Есть мнение, что именно Елена спровоцировала конфликт между вами и кадетами Училища в трактире "Кружка за кружкой".
Терская вскинулась. Кажется, до нее эти разговорчики еще не доходили. Ничего, теперь знает.
Я кивнул, давая понять, что с подобной трактовкой событий тоже сталкивался.
— Каково ваше мнение? — Вкрадчиво поинтересовался хозяин кабинета.
— Не верю. — Честно заявил я.
Действительно, именно так и полагал. Однако майор все же решил "копнуть" чуть глубже, уточнив:
— Только потому, что она оказала вам первую помощь после боя? — Приподнял брови он. — Почему бы не предположить в этом попытку отвести от себя подозрения?
Блондиночка вспыхнула, но от комментариев воздержалась.
— Мне приходила эта мысль в голову, — признался я, пожимая плечами. — Но все же нет.
Теперь уже девушка, которая ныне "пересматривала" ту ситуацию с моей тоски зрения, удивленно вскинула глаза. С учетом ее обещаний перед прощанием, версия выглядит вполне стройной.
Как-то ярко вспомнился пьянущий голосина:
— Эй, "академики"! Нам тут сорока одна на хвостике принесла, что у "чугунных задниц" совсем уж мужчин не осталось, раз принимать приходится баб и даже "деток"!
— Детка. — Выдал я. — Будь бы кажет Терская причиной конфликта, наверняка...
На секунду чуть задумался, подбирая слова.
— ... Тезис для его начала был бы каким-нибудь другим!
— Соблаговолите выразиться яснее. — Деловито попросил майор.
— Елена, если бы задумала устроить конфликт, использовала бы какой-нибудь другой повод. Кадеты же Училища уже при входе знали, что внутри сидит "Детка", и их хает...
— То есть, ваша конструкция строится на том, что девушка не стала бы использовать оскорбление "Детка"? — Без эмоций уточнил "батюшка", совершенно точно вычленив главную мысль моего не слишком стройного ответа.
— Точно так! — Заверил я.
Кабинет вновь погрузился на несколько секунд в тишину, после чего его хозяин бесстрастно поинтересовался:
— Но ведь это не помешало кадету Терской тем же утром прибегнуть к этому "определению" самостоятельно?
Пожимаю плечами:
— Это другое.
Закончить на этом не удалось. Внимательный взгляд особиста просто требовал объяснений.
— Знаете, я все детство увлекался книгами... — Задумчиво протянул я.
— Похвально! — Кивнул майор, стимулируя мысль.
— ... В том числе и историей эпохи Изобилия, — продолжаю экскурс. — Была такая страна — США, а в ней темнокожий народ. Так вот неоднократно мне попадалась информация, что друг к другу они запросто могли обратиться по обидному прозвищу "ниггер". Но если это делал кто-то другой...
Хозяин кабинета помолчал. Отчего-то мне показалось, что он едва сдерживает смех. Даже на шутку расщедрился:
— Была в свое время такая шутка-предупреждение. Для иностранцев. "при посещении России помните, что русские могут как угодно ругать свою страну, но не вздумайте с ними согласиться!".
Улыбаюсь. Про себя же думаю, насколько сложно мне представить, что когда-то простой турист мог перелететь с континента на континент просто потому, что ему ЗАХОТЕЛОСЬ. Выглядит сказкой, но даже дядька Игорь не раз рассказывал, что бывал в детстве в "Диснейлэнде".
— Любопытно. — Наконец заключил майор, еще раз оглядывая нас. — Сейчас, по плану разговора, я должен был бы привести доводы в пользу невиновности кадета Терской. И они есть. Желаете выслушать?
— Полагаю, что мне будет достаточно своих! — Сообщил я. — И слова Елены.
Блондинка вздохнула и ровно выдала:
— Николай Александрович, я не имею отношения к тому конфликту в большей степени, чем вам известно!
Я кивнул, разводя руками. Словно бы показывая, что лично для меня вопрос исчерпан более чем полностью.
Кивнул в ответ и "батюшка".
— Резюмирую: некто устроил каждому из вас уже несколько неприятных ситуаций на территории Академии, постаравшись создать конфликт между вами. Пока все верно?
Мы с Леной вновь принялись оттачивать синхронность наших кивков. Получилось очень даже ничего себе!
— Ни один из вас не причастен к неприятностям другого, а уж в истории с Красноперовым...
Лена издала какой-то непонятный звук и майор не стал продолжать свою мысль. Кажется, не только у меня "веселая" жизнь на территории Академии.
Особист же тем временем продолжил:
— Вообще-то в самом желании избавиться от соперника путем доносов и устраивания тому "случайностей" на территории Академии нет ничего необычного, — спокойно констатировал Григорий Павлович. — Более того, подобная возня остается вне границ моего интереса. В какой-то мере, она даже поощряется преподавателями. Увы, люди не идеальны, и лучше если выпускники Академии столкнуться с подобными вещами в "тепличных условиях", и научатся им противостоять... Скажем так, под присмотром.
Мы пожали плечами. Звучит не слишком благородно, но кто мы такие, чтобы осуждать программу подготовки, разработанную людьми явно поумнее нас.
— Более того, на территории учебного центра уже действует несколько... Хм, клубов по интересам. Один из них прямо ставит своей целью избавление от кадетов, которых по своим каким-то критериям считает "недостойными". Конечно, предполагается, что я о том не знаю, но могу даже дать устав и манифест прочитать. Любопытное, знаете ли, чтиво...
Молчим. Ждем к чему придет хозяин кабинета.
— Мы такие начинания не поддерживали, — заверил он. — Но никогда и не мешали. Просто следили, чтобы деятельность подобных... Объединений не выходила за определенные рамки.
Мы кивнули. Одним — урок самоорганизации и понимания границ своих возможностей, другим — выживание в среде со сложными социальными связями. Наверное, это даже нормальный ход педалей. Во всяком случае, местному руководству виднее.
— Что пошло не так в нашем случае? — Поинтересовалась Лена.
Я только хмыкнул, примерно представляя ответ.
— Прошу вас, Николай! — Сделал великодушный жест майор.
Кажется, ему действительно было интересно, что именно я отвечу. Ну что ж...
— Кто бы не стал организатором наших "сложностей", он явно перешел черту, — сообщил я. — Полагаю, что речь идет о зарождении межфакультетсткой вражды. Согласись, мы здесь первый день, а танкисты с бронебойщиками уже друг на друга косо посматривают. "Добрый самаритянин" ведь не только на с тобой намекает, кого именно назначить виновником бед, но еще и делает это во всеуслышание. Полагаю, что сейчас мало кто на факультете бронебойщиков не знает, что есть такой кадет Меньшиков, которого злой танкист Терская под молотки подставляет. Уверен, что и у вас на факультете уже известно, о едва не поставившей рекорд Академии красавице, которую злобный бронебойщик самым извращенным образом подставил. Старшекурсникам-то все равно, а вот наш с тобой призыв друг на друга уже косится. Нехорошо это.
— Браво, — заметил майор, едва я закончил. — Лучше не скажешь. Не хорошо это. И к беде привести может. На первой же практике. Да, у нас допускается до трех процентов безвозвратных потерь при обучении. Но все-таки задача у нас не угробить будущий офицерский состав императорской армии, а выпустить действительно грамотных специалистов. И в эту картину действия вашего "доброжелателя" никак не вписываются.
Понятно. Одно дело "внутривидовые" разборки, которые лишь закалят характер, а совсем другое нечто непонятное, уже подрывающее реальную боеспособность будущих подразделений и формирующие совершенно искаженную систему представлений о взаимоотношениях в императорской армии.
А вот попотеть подобное признание заставило еще больше. Вдруг да решит многомудрое начальство в лице "батюшки" майора, что оптимальным вариантом будет удаление "точек возмущения" за пределы Академии?
Эх, кажется, еще учиться и учиться мне скрывать свои мысли! Иначе с чего хозяин кабинета так понимающе усмехается:
— Нет, отчисление вас обоих — не выход и не рассматривается даже как вариант!
Это радовало. Уверен, что на моем лице сейчас точно такое же облегчение, какое испытывает и Терская. Я за ее реакцией слежу краем глаза.
— Мы столкнулись с чем-то новым и неприятным, — объяснил свою позицию майор. — Однако верхом глупости было бы выдрать листья сорняка, оставив корень разрастаться под землей. Наша задача — изучить и понять явление, выработав к нему иммунитет, а вовсе не банально замести под ковер, ожидая когда подобная ситуация вылезет следующий раз.
Мы с Леной синхронно кивнули, горячо поддерживая эту идею. Нет, правда, нам подходил ЛЮБОЙ план, который не заканчивался нашим отчислением. Слишком мы оба много сил приложили, чтобы оказаться здесь и сейчас.
"Батюшка" только руками развел:
— Будем искать, — заверил он. — Вам же, молодые люди, придется чуть ранее остальных на практике познакомиться с основами контрразведывательной деятельности. Надеюсь, возражений нет?
"Это он так шутит, похоже!", — решил я, как и Терская очень даже согласно кивая головой.
— Что нам делать прямо сейчас? — Интересуюсь аккуратно.
Разумная инициатива себе во благо — никогда не в минус!
— О, — обрадовался майор, довольно потирая руки. — А я все ждал, когда кто-нибудь из вас спросит!