***
Я довольно зажмурился.
Приятные воспоминания грели душу, а пряное пиво — желудок, а оттого мне было хо-ро-шо!
— Живеееееешь же! — С какой-то непонятной интонацией протянул собеседник, принимаясь за очередную третью кружку.
Я же решил перейти на другой напиток, сделав известный только нам жест Саре. Та понимающе кивнула и, уверен, уже готовит мне какао.
— Ты ведь инженер? — Спросил Оболенский. — И, на сколько я помню, неплохой. Видел я твое выступление на двадцать третьей всеимперской технической выставке!
Удивленно приподнял брови. Не знал, что Леха настолько интересуется техникой. Но кивнул. Мы с Арнольдом Фарисовичем тогда восстановлением очередной выкупленной у торговцев "Нивы" занимались, и я действительно со всей детской непосредственностью предложил более легкий, как мне показалось, магомеханический способ восстановления структуры металла. Отчего-то оказалось, что так никто больше до того момента не делал. Вот и выпала честь представить новый способ на той самой ежегодной выставке. Даже медалька есть от технического отдела Канцелярии. Она стала неплохим плюсом при поступлении в Академию.
— Ну! — Просто ответил.
— Баранки гну! — Неожиданно резко ответил Леха. — Зачем ты тогда вообще в Армию поперся, мог бы ведь!..
— Стоп! — Я даже дослушивать не стал, что именно бы я мог. — Мое дело.
Леха, вроде даже возразить попытался, но что-то разглядел в моих глазах и... Замолчал.
Мое дело! Не хочу никому ничего объяснять. Мой выбор, в конце концов!
— Твой выбор! — Вслух заявил Оболенский, поднимая почти полный стакан.
— Так есть! — Сообщил я, касаясь его своим, где пряного напитка оставалось чуть-чуть на донышке, но вполне достаточно, чтобы символически выпить за только что импровизированный тост.
Вот мне еще неприятностей не хватало, как от приятеля подобное выслушивать. И так фигни всякой происходит. Меня неделю назад даже в воровстве пытались обвинить!
Кто-то подбросил в мою комнату с десяток чужих личных безделушек. Обнаружил их Петр, тут же закрыв дверь на все "печати", и сообщив мне.
К вечеру пошло паломничество из "обворованных". В смысле, вещи действительно крали. В течение нескольких месяцев, но не я, естественно.
Каждая жертва, заходя в комнату, тут же подходила к столу, куда мы с соседом выложили все наши находки, тщательно обыскав комнату.
Не давая никому и слова молвить, я молча предъявлял бумагу за подписью одного очень интересного дяденьки. Так что, забрав очередную золотую зажигалку, перстенек или кошелек, "жертва", заткнувшись в соответствии пунктом 1.8.4 Правил Академии, задумчиво почесывая затылок, отправлялась в сторону "батюшек" на беседу.
Результатов "исповедей" до меня не доводили.
— Ладно, все фигня! — Бодро заявил Оболенский. — Ты лучше расскажи, что у тебя сегодня с Горской "закрутилось"?
Я невольно прижал ладонь к щеке. Левой. Хотя "горели" обе. Куратор не поскупилась отвесить мне целых две пощечины за те страшные "оскорбления", что я ей "нанес".
Но вспомнить было приятно, чего уж тут.
— Ладно, слушай! — Предложил я, оглядываясь в сторону кухни.
Ну где же мой какао, Сарочка?
Глава 18
Тоже интересная история вышла. Причем не далее как сегодня утром, когда я уже носился по территории Академии, пристраивая винтовку в центральный Арсенал. Местные "старые пеньки", которые были не такими уж старыми и такими пеньками, поворчали, конечно, что оружие в последний момент сдается, но, сдобренные небольшим количеством коньячка, преподнесённого в подарок, все оформили.
Конечно, они и так бы все сделали, но праздник же! А вот по возвращению в общагу ждал сюрприз. Едва я зашел в здание, как тут же наткнулся на два сочувствующих взгляда дежурных.
— Тааааак, — решил я. — Утро перестает быть томным!..
Но бежать пока было не от кого... Да и некуда особенно. А вот спрашивать ничего не стал. Просто в голову пришла мысль, что счастье остаться в неведении мне не светит. И ответ на мое любопытство мне совершенно не понравится, так что куда торопиться? И зачем?
— Таааааак! — Тут же протянула злая до чертиков Карина, выскочившая откуда-то со стороны спортзала. — А ну, кадет Меньшиков, подойдите сюда!
Идти, признаюсь, не хотелось! Да делать нечего. Под очень странными взглядами дежурных лениво поплелся на встречу судьбе. Честно говоря, за последнее время где-то внутри меня обосновался мелкий внутренний фаталист. Как еще объяснить, что новый "сюрприз" у меня вызывает лишь легкое любопытство. Реальность превратилась в какую-то игру. Вот "доброжелатель" сделал ход, так что же? Посмотрим, запомним и обязательно припомним, как к тому появится возможность.
А в том, что это "ж-ж-ж-ж" не спроста, я как-то не сомневался.
— Что это?! — Буквально взревела Горская, пальцем ткнув в сверток на одной из скамеек, расположенных вдоль стены, прямо под информационной доской.
Я присмотрелся. Осознал. На всякий случай, присмотрелся еще раз. Ответил:
— Букет!
Движение было стремительным, быстрым и красивым. Я даже уклониться не успел, от прилетевшей в мою щеку ладони! Впрочем, не особо и пытался. Ударь девушка всерьез, и я бы на такой дистанции движения бы даже не заметил.
Это как выстрел. Если ты его услышал, значит, пуля не твоя. Свою ты не услышишь.
Ухмыляюсь:
— Что, так не понравился?! — На полном серьезе уточняю.
Вторая щека зажглась вспышкой боли. Отчего-то это добавило моему настроению лишь веселой злости, но никак не желания оправдываться.
— Ты что творишь, мелкий, а?! — Прошипела Карина, хватая уже слегка растрепанный букет, который тут же буквально уткнулся мне под нос.
Я присмотрелся. Красиво подобран. И стоит недешево. Явно утренней доставкой пришел. И подобран красиво, если наукой одной хитрой не владеть — флюрографикой. Главное, не путать ее с ежегодной съемкой легких — флюорографией. Тут дело похитрее будет.
На языке цветов красивый и со вкусом подобранный букетик оказывался довольно... Информативным. Большинство цветков сами по себе несли довольно мирный и даже лестный смысл: восхищение, признание в любви и предложение эту самую любовь разделить. Вот только общее их сочетание кратко можно было перевести как "так будь же моей шлюхой, надменная сука!". И есть у меня подозрение, что вручен он был Горской отнюдь не в дали от любопытных глаз, а вовсе даже при скоплении скоплении скучающих в ожидании увольнительного масс. У нас же народа образованного полно. А кто ничего не понял, тому потом объяснят. Громко, четко и несколько раз... В интерпретации, которую каждый проведет в меру своей испорченности. Кто-то явно учел взрывной характер девушки, тонко рассчитав очередную подставу.
— Ну, что скажешь?! — Ультимативно потребовала от меня куратор.
Краем глаза я заметил, как вокруг уже стали собираться любопытные.
Вообще, требование законное. Как в старом древнем правиле: "Взялся за грудь — говори что-нибудь!". Даже если ладонь без всякого твоего ведома просто взяли и приложили к... Ну, в общем, понятно! Остается поблагодарить "доброжелателя". По крайней мере, он выбрал действительно достойный объект!
А как тут оправдываться? И, с учетом все еще действующей "индульгенции", зачем?!
— Не тот вопрос! — Усмехнулся я, глядя в пылающие глаза Карины. — Что скажешь ТЫ ?!
Левая рука девушки, вместе с зажатым в ней букетом, упала вниз, но пальцы куратор не разжала. Зато правая тут же в очередной раз метнулась к моему лицу.
Аккуратно отклонившись назад, я тут же вплотную сблизился с разгоряченной девушкой, зажимая ее "пролетевшую" по инерции руку между нашими телами и просто... Поцеловал. Вот так вот, без затей. Просто помня о том, что женская пощечина от дальнейших приставаний не освобождает. И уж если бы Горская была чем-то недовольна, то я бы и после первого "прилета" на ногах не устоял. Кто познал разницу между эмоциональным шлепком по щеке и такой страшной штукой как удар открытой ладонью — меня поймет... Да и девушка вырываться не спешила, застыв на месте. Возможно, больше в удивлении... А отвечать на поцелуй начала чисто автоматически. И вообще, десять секунд, что длился наш "контакт" — это слишком короткий срок для подготовленного бойца, чтобы оценить ситуацию и начать противодействие, да...
В общем, времени на то, чтобы насладиться процессом мне хватило. Отдельной "перчинки" добавляло очень странное чувство в паху... Кто хоть раз в любой миг ожидал удара коленом между ног — меня поймет!
По счастью, его не последовало. Вот где ждал бы меня госпиталь на все праздники.
"Хотя... Если бы Терская согласилась помочь!..", — зудумался вдруг я.
— Вот как, значит? — Протянула Карина, так и не выпустившая из рук букет.
— Мммм... Вот так, значит!.. — Негромко ответил я, все еще смакуя послевкусие на губах.
Процесс "воспитания" куратора мне определенно понравился.
Еще раз подтягиваю девушку к себе правой рукой (и когда она оказалась на талии Горской?!), но губами в тот раз тянусь у аккуратному ушку.
— ЭТИ цветы послал не я, — негромко шепнул я, прижимаясь чуть теснее. — Виноват лишь в том, что не додумался сделать этого раньше... Но я поправлюсь.
Карина такой "близости" не сопротивлялась, но тон ее был куда серьезнее.
— Ты же понимаешь, как это выглядит со стороны?
Воодушевленный тем, что слова "нет" я не услышал, сообщаю:
— Ты же знаешь, что репутация у меня сейчас та еще!
— Угууу!.. — Обожгла девушка дыханием мое ухо.
Насладившись ощущением "мурашек", пробежавших по коже, я только вздохнул:
— Тогда спасем хотя бы твою, — сообщил я, зарываясь носом в темные и очень мягкие волосы девушки. — Готова?
— К чему... Ах! — Громко воскликнула Горская.
Моя рука с ее талии скользнула ниже и крепко сжала упругую тренированную ягодицу.
В работу куратор включилась мгновенно. Удар головой в грудь рвет дистанцию, все тот же букет хлестко бьет по лицу, а я чувствую, как моя рука оказывается во власти тонких сильных пальчиков. Потолок и пол рывком меняются между собой и через миг удар о толстые доски выбивает из меня дух.