Тот промолчал. И правильно. Очень уж сильно за последние дни он достал мою напарницу. Она и так-то сильно отходчивым нравом не отличалась, а тут и вообще готова была хорошенько простимулировать на откровенный разговор, даже если ей хоть на миг почудится неискренность в голосе пленника.
— Знаешь, что это такое? — Поинтересовался я, извлекая тот самый пакетик, порошком из которого я так часто посыпал танк и подходы к нему. — Очень интересная штука. Порошок практически не заметен, но очень сложно отстирывается с одежды и оттирается с рук. Это фактически невозможно отследить обычным зрением... Ясно виден он становится только под излучением определенного спектра.
С этими словами я продемонстрировал небольшой фонарик.
— Ну что, включаем?
Вопрос был риторическим, а потому ответа особого я ни от кого дожидаться не стал, щелкнув выключателем.
— Ну, посмотрим!..
На полу тут же высветились множество следов. Яркие пятна "вспыхнули" на броне, заставив поморщиться Терскую. Ей потом придется отмывать свою Детку от всего этого безобразия! "Досталось" и экипажу танка. Отерся где-то штаниной Мага. "Вспыхнул" локоть Горской. Облокотилось неудачно где-то. Естественно, сверкал новогодней елкой я, ведь вопреки всем заявлением, отказываться от разработанного нами регламента проверок я не собирался.
— А вот это у нас что, а, Леш?
Диверсант доморощенный умудрился извозиться напрочь. Руки, как и у меня, по локоть в порошке. А по-другому сервисные люки и не откроешь. Я ж знал, где соломку подстелить. В смысле, особо густо посыпать.
Молчит. Как рыба об лед молчит!
— Леш, я тебе доказывать даже ничего не буду. У ЭТИХ доказательств собралось вполне достаточно. Я же тебе задам один единственный впорос. И не дай Бог тебе на него, сука, соврать, — серьезно пообещал я, после чего вздохнул и просто выдал всего одно слово. — Нахуя?
Он промолчал. Уже даже врать не пытался. Просто отказался отвечать на вопрос. Ну это дело такое... Поправимое.
— Знаешь, Оболенский, — как-то резко успокоился уже я — примерно как хирург, который не слишком много эмоций испытывает, отрезая пациенту ногу. — Ты дел натворил — выше крыши. И не только нам с Леной досталось. Но остальные меня волнуют не сильно. За это перед военным трибуналом ответишь. Однако я тебе обещаю, что на вопрос "А зачем ты втянул в это меня и Терскую?" ты ответишь. Видишь ли, даже особисты нам мешать не будут. Только живым попросили оставить. Ну так у нас каждый тут в той или иной степени медик. А коли перестараемся, так и ничего — Леночка тебя и с того света вернет. Впрочем... Вот совсем не обещаю, что перед этим она тебя туда не отправит!
С нарезки он сорвался разом. Как-то сразу. Тело даже рефлекторно отшатнулось. Мое. Никогда не видел, чтобы глаза "взрывались" таким бешенством! Причем враз. Словно тумблер, сдерживающих внутренних демонов этого человека рванули.
Вздрогнул не только я. Это действительно было что-то... необычное.
— Придурки! ИДИОТЫ!!! — Рявкнул он, глядя только на меня. — Тебя здесь быть не должно, понимаешь? У тебя же талант, дар Божий!!! Ты — инженер! Представь, сколько ты бы смог сотворить хорошего во благо Родины, да всего мира! У тебя "искра" таланта... Я же вижу... И у Терской тоже! Я принял свою миссию... Да, именно так — МИССИЮ! Коль дан мне свыше дар видеть в человеке "искру", то это не спроста! Не принадлежит себе владелец отметки свыше! Я это понял! Я принял! А вы что творите, уроды?!! Закапываете в землю Дар Творца лишь ради медалек и погон? Вы одарены, а значит обязаны служить человечеству... А вы вместо этого...
Оболенский выдохся как-то разом, уронив голову на грудь. Еще бы... Столько ненависти было в его словах — кто такое выдержит не схватив инфаркт?
Лена одними глазами спросила: "Простимулировать?". Пришлось помотать головой.
— Меньшиков, Терская, Астахова, Павлов, Федоров, Котов, Бурунов, Ольская, — Горячечно шептал Оболенский, глядя прямо перед собой. — Возможные гениальные хирурги, врачи, художники и музыканты. Вам дан Дар видеть суть вещей. Вы могли бы зажигать звезды, а вместо этого уткнулись в землю. Я должен был...
Он не договорил. Остальные молчали.
— Ольская, Алеша, — негромко, но ясно произнес я. — Олеся Ольская. Кем она могла бы стать... Если бы не вскрыла вены прямо в общежитии. И какова в этом твоя роль?
Действительно. Тело нашли месяц назад в общежитии только на утро, когда спасать было уже поздно. Такое... Случалось. Не всякий был способен выдержать напрягов местных реалий. Но теперь возникал вопрос: а сколько в этом происшествии вины сидящего перед нами человека.
— Она САМА ВИНОВАТА! — Буквально взвыл пленник. — Я лишь хотел помочь ей встать на Путь Истинный!
Мда. И что тут скажешь?
— Знаешь, уж если говорить с точки зрения теологии, то пути Его неисповедимы, верно? — Поинтересресовался я бесстрастно.
Я не слишком религиозен, если честно. Но основы помнил. А дальше в действие вступали законы логики.
— Точно так. — Слабым голосом подтвердил пленник.
— Прекрасно, — сообщил ему я. — Тогда ответь: почему ты решил, что их появление здесь не замысел Творца. Когда ты возгордился настолько, чтобы судить других в правильности или не правильности их выбора?
— Я не... Никогда! — Оболенский натурально выпучил глаза. — Нееееет!
Удар ноги Маги успела отбросить связанное тело от танка. Если бы не реакция горца, он бы точно размозжил себе голову о трак. Паре бойцов даже пришлось придержать его, пока Терская попросту не усыпила его каким-то своим вариантом гипноза.
Причем, я был уверен, что расскаяния Оболенский не испытывает. Фанатик. А нынешний срыв — лишь выход того дьявольского напряжения, что было заперто в нем столко времени.
Молчание длилось долго.
— Как так получилось, что один... Хм... Не мое дело, конечно, диагнозы ставить, но явно неуравновешенный псих обвел вокруг пальца кучу фильтров, поступил в элитное военное заведение и целый год скрывался ото всех?
— Не знаю, Карина. — Честно сказал я. — Нечего тебе ответить. Пусть разбираются те, кому положено. — Григорий Павлович, вы тут?
Майор-особист, казалось, соткался из тени... Вместе с двумя помощниками. С уважением глянув на меня, он кивнул:
— Силеоооон.
Больше никто из них ничего не добавил. Молчаливые тени просто подхватили обмякшее тело и попросту вышли.
— Как ты их заметил. Это же "пелена" запредельного класса! — Слегка озадачилась Горская.
— Да никак, Карин, никак! Просто... На их месте я бы посмотрел, вот и ляпнул на удачу!
Народ похмыкал. Но как-то не весело.
— А нам-то что делать? — Как-то потеряно уточнила Лена.
Глянул на часы.
— Как что, Терская?! — Рявкнул я, заставив девушку подтянуться. — Сдавать экзамен. У нас старт через час!
Глава 27
-... Я узнал, что у меня есть огромная семья...
Вновь строчки короткого стишка закольцовываются в моей голове, привычно помогая настроиться на беговой ритм.
В этот раз мы продвигаемся куда бодрее. Хотя груза кое-у кого из нас значительно прибавилось. Да и остальным "накинули" по кило-два всякого нужного. Но тут сэкономили за счет шанцевого инструмента, так что для большинства так на так и вышло. Зато на плечи группы лег "балласт". Даже не смотря на отсутствие бронежилета, оружия и полезной нагрузки (все это ждало ее в танке) Терская с трудом держала общий ритм. Все-таки подготовка девушки была заточена несколько под другой способ ведения войны. А универсальных солдат, что для всяких условий одинаково хороши, пока не научились готовить нигде в мире. По крайней мере, на поток не поставили! А если где такие и имеются, то "товар" это жутко штучный, очень дорогой и... На хрен никому не нужный. Армии проще подготовить по группе специалистов на решение десятка разнообразных задач, чем содержать одного такого уникума. Да и если того же бронебойщика или танкиста пусть и дорого, но все же можно подготовить во вменяемые сроки, то как быть с подобным "суперменом"? Не говоря уже о ранении или смерти... Осколок ведь не сильно интересуется, сколько времени и сил было потрачено на твою подготовку. Она просто летит. И если ты оказался на его пути... Тем хуже для тебя.
И как помочь Лене — я тоже особо не представлял. Груза, который можно было бы принять, у нее нет, разве что саму ее на руки подхватить, но это замедлит нас еще больше. Так что проще всего потерпеть. Все компенсируется на следующем этапе.
Да и, если уж совсем положа руку на ногу сказать, темп у нас довольно приличный даже так. Зря я на нее наговариваю!
— Держусь! — Выдохнула она.
"Да, держится!", — оценил я. И, что радует, совсем неплохо. Да еще и пообещала, что за несколько минут, пока мы будем работать по мишеням, вполне успеет восстановиться. Целительница все же...
Я ей, конечно, доверяю, но тут уж мне иные моменты мне уточнить захотелось. Однако наш медик продемонстрировала банку с нашатырем... И я промолчал. Если что — приведем в чувство народными методами.
Киваю. Молодец мол. Рукой показываю одобрительный жест. Но отвечать вслух не спешу. Мне дыхание беречь надо... И восстановиться с марш-броска гораздо раньше, чем Терской. А задача будет немного сложнее. Если Лене придется больше выбирать маршрут, выдавать целеуказания и определять очередность уничтожения мишеней, то мне в эти самые мишени еще и попасть надо!
Между этапами экзамена нас встретил все тот же инструктор. В этот раз нам удалось его удивить. По крайней мере, хмыкнул он вполне явственно, насчитав шесть бойцов вместо полагавшихся пяти.
Однако ничего уточнять он не стал. Молча сделал отметку в планшете и все так же бесстрастно указал нам путь:
— Туда.
Ну, туда так туда. Пока идем по "зеленке" восстанавливаем дыхание. Это время в зачет не идет. Вот бы еще как в той сказке усатый дядька со шрамом во все лицо предложил: "сядь на пенек, съешь пирожок!". Вот бы замечательно было!
Это все фантазии, конечно, зато какие приятные!