в обозвали его на ломаном русском «пархатым жидом» и крепко побили. Прибывший через некоторое время на место происшествия наряд полиции признал его виновным (в получении побоев, очевидно), и ночь он провел в обезьяннике местной полиции, вонючем и грязном, как, очевидно, все подобного рода заведения во всем мире. А утром его, ко всему прочему, заставили заплатить довольно ощутимую сумму денег в качестве штрафа «за нарушение общественной нравственности».
Крушение идеалов оказалось под стать тяжелому утреннему похмелью, тяжелым и омерзительным. Бормоча под нос матерные проклятия в адрес «гребаных чухонцев», несостоявшийся Арво быстренько покинул независимую Эстонию и бросился на Украину, вымаливать у супруги прощения. Что и сделал, хоть и не без труда.
На этом разброд и шатания у Семена закончились. В конце девяносто первого он открыл небольшую частную типографию, и дела пошли неплохо. Залогом этому стали золотые руки эстонца-расстриги, очень кстати образовавшийся талант организатора и, конечно же, профессиональные навыки жены Галины, выпускницы Львовского полиграфического института. Что интересно, связи с эстонской диаспорой Малкин продолжал поддерживать и даже печатал несложившимся соотечественникам разную разность к эстонской Троице и Иванову дню с небольшой скидкой.
Вечером следующего дня состоялся военный совет. Водя раздобытой где-то указкой по карте Черноморского побережья, Саня докладывал присутствующим обстановку, прямо как маршал Жуков на совещании в ставке верховного:
– От Хосты до Батуми три часа ходу морем. Обстановка спокойная, доблестный российский военно-морской флот сидит без горючки и занимается самоохраной. У аджарцев своего флота нет, изредка встречаются лихие люди, но на вооруженных не нападают.
– Как мы доберемся до Хосты? – прервал докладчика Бацунин.
– Поездом. Оружие и рации пусть везет кто-нибудь из нашей службы безопасности. Из Хосты в Батуми лодки бегают как трамваи по Москве, без задержек и опозданий. Нас шестерых переправят туда всего за триста долларов. В Батуми у меня есть выход на главу тамошней эстонской диаспоры, некоего Марти Круля. Этот тип еще тот контрабандист, гоняет из Турции товары рядами и колоннами. Кстати, его уже предупредили о нашем визите.
– Дальше?
– Дальше просто. Эти славные ребята мотаются в Турцию морем и, вы не поверите, по воздуху.
– Даже так?
– Именно. Судя по всему, в том районе у Турции вместо ПВО – просто дырка от бублика. Или, во что верится больше, ребята грамотно засылают в оркестр, и у них есть абонемент.
– Что, в Турции?
– В Турции имеется еще одно эстонское сообщество. Базируется, кстати, в Трабзоне. Оттуда до Чиле около пятнадцати километров.
– Что из себя представляет этот Чиле? – полюбопытствовал Сергей.
– Докладываю, городок расположен на побережье. Население около пятнадцати тысяч. Говорят на каком-то диком наречии, именуемом «черноморским», во всяком случае во всей остальной Турции их почти не понимают. Народ весьма своеобразный. В Турции о нем даже анекдоты сочиняют, как у нас о чукчах. Основное занятие населения – рыбная ловля, слегка виноделие и, конечно же, контрабанда. Интересующее нас заведение, «Ешиль мурена» («Зеленая мурена»), находится приблизительно в пятистах метрах от пристани на улице Каръягды (Снежная).
– Ну, ты и филолог, Саня, – восхитился Квадратов.
– Что сделаешь, интеллект не пропьешь, – скромно ответил докладчик и продолжил: – Итак, улицу я назвал, дом пятнадцать. К нему вплотную примыкает длинный такой дом семнадцать, где, по предположению моего человека, и расположен бордель.
– Сколько этажей?
– Два этажа, как во всех маленьких турецких городках. Комнаты на втором этаже. На первом охрана, два янычара.
– Когда закрывается кабак?
– В полночь выгоняют всех посторонних, потом дверь запирают, и оставшиеся веселятся приблизительно до четырех утра.
– Внутри охрана есть?
– А зачем? Там народ специфический, сам себе охрана. Правда, есть и хорошая новость: при входе туда принято сдавать огнестрельное.
– Запасные входы-выходы?
– По одному на каждый дом.
– Иностранцы там бывают?
– До полуночи туда любят заглядывать в поисках экзотики интуристы. Аборигены их стараются не обижать.
– Сколько дорог ведет на улицу, как ее?
– Три: одна от пристани и две от прилегающих гор.
– Транспорт?
– Думаю одолжить у турецких эстонцев или, в крайнем случае, позаимствовать у посетителей – в «Мурену» модно подкатывать на крутых авто. Вот, собственно, и все. Вопросы есть?
– Остальное – в рабочем порядке, – подвел итог Гера. – Выезжаем сегодня в ночь.
Глава 21. Курортно-туристическая. Окончание. Путешествие и приключения
(Автор не рекомендует пытаться повторить подобное в домашних условиях)
Выехали ранним утром с Казанского и до Хосты добрались без особых приключений, не считая вони в вагоне и пьяных воплей путешествующих.
Перевозчика на месте нашли почти сразу. Ушлый хромой мужик непонятной национальности, представившийся Измаилом, попытался было поначалу слегка развести гостей из столицы (а где этого не делают?), запросив за провоз полторы тысячи долларов и пятьсот сверху «уважаемым людям, без которых тут ничего...», но в итоге согласился на плату по обычной таксе и совсем уже зауважал будущих пассажиров, когда Леха как бы случайно задел ногой сумку. Лязг оружия трудно спутать с чем-либо другим.
Вышли в ночь и к утру высадились в бухточке в четырех километрах западнее Батуми. Их встретили трое вооруженных «калашами» людей.
– Доброе утро, – без всякого акцента поприветствовал прибывших высокий блондин средних лет, судя по всему, главный из присутствующих. – Кто из вас Александр?
– Я Александр, – представился Котов.
– У вас есть что-нибудь для нас?
– Прошу вас, – Саня передал собеседнику сложенный вчетверо лист бумаги.
– Все в порядке, прошу следовать за мной. Не удивляйтесь, что мы с оружием – это такой национальный колорит.
Их отвезли в небольшую деревеньку на берегу моря и оставили отдохнуть в чистеньком домике, служащем, судя по всему, гостиницей для приезжих.
Главный эстонский аджарец или аджарский эстонец, колоритного вида мужик около шестидесяти лет со шкиперской бородкой, представившийся как Отто Круль, принял их ближе к полудню. Беседа проходила в его рабочем кабинете, обставленном без излишней скромности. Хозяин кабинета сидел за письменным столом, гости устроились в креслах. Давешний встречающий был за переводчика.
– Что хотят господа?
– Нам нужно посетить Чиле, пробыть там около двух часов и вернуться назад. Потом мы попросили бы вас переправить нас в Хосту.
– Прошу объяснить мне цель вашей поездки.
– Один человек хочет вернуться из Турции в Россию, а его не пускают.
– Его или ее?
– Ее.
– Понятно. Судя по всему, вам придется немного обидеть кого-то из местных?
– Не исключается.
– Это не очень хорошо для нашего бизнеса.
– Вы можете переправить нас через границу на некотором расстоянии от Чиле и ждать нас в условленном месте.
– Об этом все равно узнают, хотя, – у говорившего непроизвольно сжались в кулаки лежащие на столе руки, – если мы договоримся, вас перевезут и даже сделают некоторые скидки при оплате.
– Что нужно сделать? – спросил Бацунин.
– Этот человек, – Круль достал из ящика стола фотографию и передал ее Бацунину, – в настоящее время находится в том самом месте, которое вы собираетесь посетить. По вечерам он любит бывать в «Ешиль мурене», а ночи он проводит, как правило, в доме по соседству. Если вы сможете, как это сказать, успокоить его...
– Успокоить навсегда?
– Именно так.
Какое доказательство проделанной работы вам требуется?
Человек за столом усмехнулся, вернее оскалился, показав два ряда ровных и белых не по возрасту зубов.
– Его голова, – ответил он.
– А как мы можем поступить с другими?
– Можете не стесняться.
– Что ж, мы согласны, – ответил Бацунин.
– Приятно иметь дело с серьезными людьми. Отдыхайте, вылет в час тридцать по местному времени.
С вами полетит мой человек, – он указал на переводчика, – его зовут Яак. Он говорит по-турецки и может быть вам полезен.
– Спасибо. Кстати, какова плата за доставку?
– Пятнадцать тысяч долларов. Если у вас все получится, назад доставят бесплатно.
Самолет у господина Круля оказался еще тот – бывший советский кукурузник Ан-2, небось, какого-то шестьдесят лохматого года разлива.
– Это летает? – подозрительно спросил Леха, залезая внутрь.
– Хотелось бы, – вздохнул следующий за ним Олег.
Вопреки всем сомнениям, машина после короткого разбега по кочковатому летному полю довольно бодро поднялась ввысь и легла на крыло после разворота. Пассажиры закурили.
– Я немного удивлен, – прокричал на ухо сидящему с прикрытыми глазами эстонцу Сергей. – Мне всегда казалось, что кровная месть немного не в обычаях народов Прибалтики. Или это налет местного колорита?
– Вы, очевидно, имеете в виду Мурата?
– В общем, да.
– Видите ли, мы все здесь люди, как сказать, не подарок, но мы соблюдаем правила, а Мурат их нарушил. Он не только захватил три наши лодки и принес нам значительные убытки, но и убил пятерых наших людей. Одним из них был Томас, сын господина Круля.
– Тогда почему...
– Господин Круль собирался разобраться с ним своими силами, но тут появились вы. Вы не похожи на туристов или простых искателей приключений. Я кое-что видел в этой жизни и готов поспорить, что все вы раньше служили в армии, не в обозе, и бывали на войне.
– Как вам сказать...
– Это сразу видно, я сам служил срочную в морской пехоте Северного флота. Наш шеф умный человек. Пусть там думают, что у него есть команда профессионалов. Очень полезно для нашего бизнеса.
Приземлились через час с небольшим на поле, как две капли воды похожем на то, с которого взлетали, ориентируясь на зажженные костры. На этом чудеса не закончились. Встречающими командовал человек, дьявольски похожий на Отто Круля, только борода у него была немного другая.