Романов на миг оторвался от трубки, и спросил Олега:
— Готов?
— Да, я уже с развода.
— Все, сиди здесь, — и снова заговорил с артиллеристами.
Олег сел у печки. В палатку заглянули два бойца: старый и новый посыльный по штабу. Один доложил Нартову:
— Товарищ лейтенант, все, мы поменялись…
— Дрова принесли? — спросил Олег, указывая на довольно хилую кучку дров у печки.
— Сейчас принесем.
— Вот как принесете, так и сменитесь, — сказал Олег, подумав, не перегибает ли он палку.
Бойцы ушли искать дрова.
Олег раскрыл дверцу печки и пошуровал стальной кочергой догорающие головешки. Часть горячей золы высыпалась на металлический лист под дверцей.
— Только штаб не спали… — предупредил Романов.
Олег улыбнулся:
— Не в свое дежурство…
— Тоже верно, — кивнул Романов.
Бойцы принесли наломанных досок от снарядных ящиков.
Олег отпустил сменившегося бойца, а новый немедленно попросил у Нартова закурить. Олег угостил его, и тот вышел из палатки курить снаружи. Вошел Лунин, весь обвешанный гранатами, магазинами, дымовыми шашками и сигнальными ракетами. В руках он держал выданную начальником связи малогабаритную иностранную радиостанцию «Кенвуд» для связи внутри группы. Таких радиостанций в отряде было штук сорок — перед отправкой на войну их любезно предоставили в виде спонсорской помощи предприниматели, ранее проходившие службу в бригаде специального назначения и пожелавшие хоть в чем-то облегчить жизнь своих бывших сослуживцев, уезжавших воевать. Рации были компактными, удобными, обеспечивали необходимый уровень связи внутри группы. Дима как раз переговаривался со своим сержантом, проверяя станцию.
Романов повернулся к нему, и Дима доложил:
— Товарищ подполковник, шестьсот одиннадцатая разведгруппа специального назначения построена. Командир группы старший лейтенант Лунин.
Все вышли из палатки, перед входом которой и были вытсроены бойцы. Десять человек стояли в одну шеренгу, и Романов быстро осмотрел всех. Появившийся Кириллов раздал разведчикам промедол.
Олег смотрел на разведчиков, совсем еще мальчишек, и пытался сам себе доказать, что эти люди через час с небольшим будут выведены в горы, где хозяйничают боевики. Что, возможно, этот выход для некоторых, а то и для всех, может стать последним. Что это далеко не игры, а уже серьезная, мужская работа.
Но почему-то в реальность происходящего верилось с трудом. Олег не мог уложить в сознание, что эти двадцатилетние парни пойдут сейчас в самую пасть врага. И что могут там встретить свой последний бой.
Вдруг что-то защемило сердце: появилось видение, что все они лежат пробитые пулями и осколками, что они обожжены и залиты кровью. На миг показалось, что все они мертвы. И стоптанная совсем немного рифленая подошва горного ботинка…
Олег помотал головой. Ну и привидится же!
Романов встал перед строем:
— Кто считает, что не готов сегодня выполнять боевую задачу?
Разведчики промолчали.
— Есть больные? Смелее! Если кто-то не уверен в себе, шаг вперед. Не накажу. С кем не бывает. Пойдете в другой раз…
Снова никто не шелохнулся.
— Ну, тогда с Богом.
Романов пожал Лунину руку:
— Береги людей.
— Хорошо, — кивнул Дима.
Иванов, как командир роты, провожал группу тоже. Он посадил бойцов в машину и пожал каждому руку. Пожелал удачи.
Вскоре «Урал» в сопровождении еще двух грузовиков, вооруженных автоматическими гранатометами и крупнокалиберными пулеметами, ушел за ворота отряда, и через пять минут небольшая колонна скрылась в наступающей темноте.
— Нам обязательно нужна бронетехника, — сказал Романов, глядя в сторону ушедшей группы. — Где бы нам ее взять?
Олег просидел в теплой палатке довольно долго. Он успел посмотреть по телевизору «Поле чудес», потом час изучал карту района действий отряда, потом привалился на топчан, и глаза начали медленно закрываться. В таком виде его и застал Шумов.
— Иди караул проверь.
Олег молча накинул бушлат, и вышел из палатки. Ночь была прохладной. Олег поежился. На входе в палатку караула стоял боец. Олег представился и тот, узнав Нартова, пропустил его вовнутрь.
Мишин сидел за столиком и читал книгу.
— Я с проверкой, — как-то не уверенно сказал Олег.
Володя повернулся, и с презрением выговорил:
— Послал Аллах проверяющего…
Сказав это, он снова уткнулся в книгу и внимания на Нартова не обращал. Олег заметил, что как таковой бодрствующей смены в карауле не было — спали практически все, что было явным нарушением устава. Олег не замедлил этим воспользоваться.
— Почему все спят? — спросил он.
— А когда им спать? — спросил Мишин со злостью в голосе.
— Когда положено, — твердо отозвался Олег.
— На положено у нас наложено.
Нартов прекрасно понимал, что и без того замученные бойцы должны хоть когда-то выспаться, но он хорошо помнил научение Иванова.
— Поднимай бодрствующую смену.
— Чего? — Мишин сверкнул глазами. — Больше тебе ничего не поднять?
Олег заметил, что за их диалогом следят проснувшиеся разведчики.
— Поднимай, не спорь…
— А то что? Романову жаловаться побежишь?
Олег понимал, что он сейчас наделен правом приказывать Мишину, но тот плевать хотел на все его приказы. Как его заставить выполнить приказ, Олег еще не знал. Нартов взял со стола постовую ведомость и раскрыл её там, где записывались выявленные в ходе несения службы недостатки.
— Значит, не будешь поднимать людей?
— Так точно, — развязно ответил Володя.
— Хорошо, — Олег достал из кармана ручку и склонился над постовой ведомостью. — Так и запишем. А потом делай, что хочешь…
— Ну, ты и гад, — прошипел Мишин и повернулся к нарам: — «Бодрянка», подъем…
Встали три разведчика. Они тоже посмотрели на Нартова с нескрываемой ненавистью.
— А теперь проверим несение службы на постах, — заявил Олег.
— Ну, ты… — Володя выругался, но встал и накинул бушлат. — Пошли…
Мишин взял автомат, и они вышли из палатки. Володя быстрым шагом направился к воротам из лагеря, выходившим к дороге на Махкеты. Там в окопе сидели два бойца. Они, как и положено, окликнули выходящих с базы. Володя буркнул что-то невнятное и подошел к ним вплотную.
— Как дела?
Один боец указал рукой в сторону горы, за которой был Сельментаузен:
— Там кто-то шарахается в темноте.
— Почему не доложил?
— Я только что доложил помощнику, вас в караулке уже не было. Вы уже к нам вышли.
Мишин кивнул. Олег всматривался в темноту, но ничего не мог рассмотреть. Увидев у солдат ночной бинокль, он понял, отчего они такие глазастые.
— Дай сюда… — Мишин взял бинокль и стал смотреть в сторону, куда ему показывал часовой. — Ага, вижу…
— Что? — спросил Олег, но Мишин не обратил на вопрос никакого внимания.
Лишь спустя минуту начальник караула сказал:
— Двое, за кустами. Не пойму чего они там делают. — Володя повернулся к часовым: — Винтовка есть?
— Снайпер отдыхает.
— Ах, да…
Вдруг Мишин быстро сунул Олегу в руки бинокль, и указал примерное направление.
Олег стал всматриваться по кустам, и вскоре разглядел две склонившиеся человеческие фигуры. Фигуры копошились у земли, и время от времени привставали.
— Ты, — Володя ткнул пальцем в одного из солдат: — Бегом в караулку, неси сюда «винторез» с ночным прицелом. Пацанов не буди. Сами управимся.
Боец выбрался из окопа и убежал. Мишин забрал у Олега бинокль и стал рассматривать фигуры, приговаривая:
— Кто же к нам в гости захотел?
Олег почувствовал, как забилась в висках кровь. Вот это всё реально! Вот, в трехстах метрах, у кустов, сидят враги. Враги, с которыми идет война. Те, кого нужно УБИВАТЬ. Убивать для того, чтобы они не убили тебя самого…
Вдруг Олег подумал, что это могут быть и совсем не боевики. А вдруг это просто заблудились простые мирные жители?
— А это точно боевики? — спросил Мишина Олег.
— Какая разница? — Мишин пожал плечами. — Здесь запрещено передвигаться.
Сейчас в голосе Мишина абсолютно не было никакого презрения или высокомерия. Показалось, что Володя просто дает житейский совет. Делится опытом. И никаких прошлых обид лейтенант сейчас не демонстрировал. Видимо, это было сейчас не уместно.
— Что же они там делают? — невесть кого спросил Мишин.
— Ты их будешь убивать? — пытаясь подтвердить свою догадку, спросил Олег.
— Попробую, — отозвался Володя, не отрываясь от бинокля.
— А если это не боевики? Что тогда?
— Тогда это будет хороший урок тем, кто не понимает, что нельзя шарахаться возле военных объектов в ночное время…
— И погибнет невиновный?
— Бывает и такое.
Олег замолчал. Он сейчас переваривал услышанное. Пришло понимание того, что вот сейчас он станет свидетелем убийства. Олег облизал пересохшие губы. Кровь била в виски уже такими мощными толчками, что казалось, что по голове бьют кувалдой. В сознании не укладывалось, что вот так просто можно взять винтовку и застрелить человека или даже двух. Так и не узнав, кто они такие…
А последняя фраза Мишина возмутила Олега до крайности, но что-то тормозило его, что-то заставляло его оставаться сторонним наблюдателем.
Пришел Иванов и солдат с винтовкой.
— Что случилось? — спросил ротный.
— Ходит кто-то, — отозвался Мишин.
Глеб взял бинокль и посмотрел на нарушителей спокойствия.
— Валите их. Нечего по ночам возле отряда бродить. Утром разберемся. Если что, я в штабе. Нартов, ты уже проверил караул? Заканчивай, и топай в штаб. Дело есть.
Иванов пошел в сторону палаток отряда, как будто ничего серьезного сейчас не происходило. Это еще больше накалило Нартова. Вокруг него происходило что-то такое, глубоко ему неведомое, но по определению — страшное, нечеловеческое…
Мишин увидел, наконец, винтовку:
— Принес? Давай.
Лейтенант взял поудобнее ВСС и, включив ночной прицел, расположился на бруствере.