Ближайший разведчик снял с плеча АКМС и протянул его лейтенанту. Потом вынул из разгрузочного жилета пару автоматных магазинов, которые Олег рассовал по карманам.
— На машину! — приказал Иванов, тоже вооружившись.
Нартов, Иванов, Лунин и подошедший с видеокамерой в руке Шумов, запрыгнули на БМП-2, и боевая машина пехоты тронулась. Вскоре они выехали за пределы базы.
— Мы куда? — спросил Олег.
— Сейчас узнаешь. Здесь не далеко… — пространно отозвался Глеб.
БМП проехала мимо того места, где ночью сидели двое неизвестных, по которым стрелял из снайперской винтовки лейтенант Мишин. За кустами и бугорком никого не было. Олег снова ощутил в груди холодок от осознания того, что ночью, здесь, на его глазах чуть не произошло убийство.
Машина остановилась на опушке леса. Шумов и Иванов спрыгнули на землю и осмотрелись. Тихое и холодное утро только начинало побеждать ночь. Где-то далеко, видимо в Махкеты лаяли собаки. Со стороны Сельментаузена крикнула птица.
— Вытаскивай! — махнул майор рукой Лунину.
Дима спрыгнул с брони и, открыв заднюю дверцу, вытащил из десантного отделения, связанного по рукам, парня лет двадцати. Тот задергался, но Лунин с силой дал ему несколько раз по ребрам и чеченец затих. Он стоял и дико озирался по сторонам. Чем-то он был неуловимо похож на гордого волка-борза, обитающего в местных горах. На парне был надет потрепанный спортивный костюм и камуфлированная натовская куртка. Под глазом красовался большой синяк. Видимо разведчики уже постарались.
— Нартов, сюда! — скомандовал Иванов.
Олег спрыгнул с машины и подошел к Иванову.
Капитан спросил:
— Разговор не забыл?
Олег помотал головой.
Шумов тем временем подошел к чеченцу и спросил как его фамилия.
— Хамхоев, — отозвался нохча.
— Как зовут?
— Дукус.
— Все сходится, — усмехнулся Иванов.
— Что же ты, Дукус Хамхоев, в российском государстве живешь, а по российским законам жить не хочешь? — спросил Шумов.
Чеченец непонимающе посмотрел на начальника штаба. Выдержав паузу, Иванов громко сказал Олегу:
— Убей чеченца.
— Зачем? — спросил Олег.
— Так велит наставление по специальной разведке. Я же тебе зачитывал это положение.
— Товарищ капитан, вы мне прочитали, что пленного нужно доставлять вышестоящему командованию. Зачем же его убивать?
— Хорошо, — Иванов пожал плечами и подошел к чеченцу. Спросил: — Кто твой командир?
— У меня нет командира. Я не боевик… — отозвался горец.
— Вот только этого мне здесь говорить не нужно, — усмехнулся Глеб. — Тебя взяли с оружием в руках в лагере боевиков. Так что о твоей принадлежности у нас сомнений нет… ну, так кто твой командир?
Парень молчал. Подошедший Лунин с силой ударил его ногой в солнечное сплетение, и тот повалился на землю.
— Вставай, сука! — Дмитрий ухватил чеченца за шиворот, и поднял на ноги.
Олег зажмурился. Ему было непривычно смотреть, как здоровые и сильные мужики бьют связанного, беззащитного парня.
— Кто руководит твоими действиями? — спросил Иванов.
— Моими действиями руководит Аллах, — тихо отозвался чеченец. — Аллах все видит.
Глеб с видом победителя повернулся к Олегу:
— Слышал? Аллах им руководит. Выходит, мы должны отправить его к Аллаху. В наставлении всё правильно написано — доставляется в вышестоящему командованию…
— А почему я?
— Потому что я так хочу. Ты же офицер спецназа. Ты должен быть готов сделать это.
— Я не нанимался работать палачом, — испуганно ответил Олег.
— Я тебе говорил, что способность убить человека, в том числе и совершенно невиновного — ключ к подготовке бойца спецназа! Так что вперед… — Иванов указал рукой на чеченца. — Убей его.
Парень дико озирался, смотрел по сторонам, будто ища на стороне помощь. Но помощи ему ждать было не откуда…
Нартов почувствовал, как забилась в висках кровь. Ему стало совсем не по себе. Иванов сказал:
— Начнем с простого. Ударь его.
Олег подошел к связанному парню. Он чувствовал, как кровь била по вискам с оглушительным хлопаньем. Это было не с ним, это было не реально, это все только сон!
— Чего ты ждешь? Бей. Этот боевик убил много наших солдат. А ты жалеешь его! Бей!
Олег нехотя пнул парня ногой в живот.
— Сильнее! — приказал Иванов. — Посмотри, он просто смеется над тобой. Пойми, Олег, здесь, на Кавказе, уважают только силу. Он думает, что ты не жалеешь его, а просто боишься. Поверь, он просто насмехается над тобой…
Олег ударил сильнее. Парень что-то лопотал по-чеченски. По-русски он попросил не убивать его.
— Я не боевик, — начал выть он. — Я не убивал ваших солдат.
— Ага! — усмехнулся Шумов. — Прорезался голос разума!
— А кто ты? — спросил Иванов. — Скажешь, что ты мирный житель?
— Да. Я здесь живу. В Сельментаузене!
— Ты боевик. Ты мочил наших десантников под Улус-Кертом! Я знаю это точно! На тебя есть оперативная информация.
Парень опустил голову. Видимо, он понял, что все его слова будут звучать в пустоту…
Иванов с размаха ударил чеченца по почкам, и тот захлебнулся от боли. Глеб повернулся к Нартову:
— Кончай его. Быстрее.
— Я не могу. Зачем его убивать?
— Не убивайте меня! — снова заговорил чеченец. — За что вы меня убиваете? Что я вам такого сделал?
— За то, что ты чеченец. За то, что из-за таких как ты мне приходится быть здесь, в этой долбаной Ичкерии, за то, что вместо жены у меня спальник, за то, что я теряю здесь свое здоровье, а иногда и своих друзей! — на одном дыхании выкрикнул Иванов.
Олег подумал, что войной в основном движет чувство мести. Эта мысль закрепилась в его сознании, и он сам себе пообещал когда-нибудь додумать её, втиснуть её в рамки своей философии и общепринятых норм морали…
Иванов подхватил парня за связанные руки и поволок к кустам. Дукус понял, что для него все закончилось, и протяжно завыл. Он извивался, но против крепких рук капитана ничего сделать не мог. Шумов и Лунин бросились на помощь. Лунин крикнул высунувшемуся из люка механику-водителю:
— А ну, закройся! И не выглядывай!
Тот спустился в БМП и закрыл над головой люк.
Шумов приставил парня к дереву и ладонью уперся в лицо.
— Стой и не дергайся!
Олег молча смотрел на происходящее и ничего не мог понять. Все так закрутилось…
— Ну? Чего ты стоишь как истукан? — Иванов хлопнул Олега по спине: — Стреляй в него.
Олег покачал головой.
— Я не буду его убивать…
— Что-о? — по блатному спросил Иванов. — Ты отказываешься стрелять?
— Я не буду его убивать, — тихо повторил Олег. — Нет такого закона!
— А они вспоминали про закон, когда мочили здесь роту десанта? А? — вдруг заорал Глеб прямо в лицо лейтенанта.
Олег отступил на шаг:
— Но я не подписывался кого-то убивать…
— Может, ты еще и присягу не давал?
— Присягу давал.
— Выполняйте приказ, товарищ лейтенант!
Олег помотал головой. Вспомнились слова Романова, что скоро ему придется привыкнуть к трупам. Вот, значит, что они означали…
В этот момент Нартов думать уже не мог. Ему больше всего на свете вдруг захотелось каким-нибудь волшебным способом оказаться у себя дома на мягком диване и забыть про войну, про чеченца, про спецназ. Как дома было хорошо! Сидел на диване, ничего этого не видел, и видеть не хотел…
— Ну, — требовательно сказал Шумов. — Живее!
— Давай! — сказал Глеб. — Нажми спуск. Все через это прошли, и ты пройдешь…
— Зачем? — спросил Олег, глядя на Иванова стеклянными глазами.
— Ты мне уже надоел, — Глеб подошел ближе и ударил Олега кулаком в лоб.
Олег отлетел к БМП и ударился о фальшборт.
— Давай! Стреляй! Потом лучше будет! Поверь.
— Нет, я не буду… — Олег растерянно помотал головой. Автомат жег ему руки, и единственным желанием сейчас было отбросить автомат в сторону.
— Эх ты! — сказал Иванов, и, вырвав из рук Нартова автомат, быстро прицелился в голову пленника и дал короткую очередь.
Автомат оглушительно выстрелил прямо над ухом Нартова, и Олег шарахнулся к борту боевой машины пехоты, ударился спиной о фальшборт, сполз на землю и закрыл глаза. Ему совершенно не хотелось смотреть на то, что осталось от чеченца, которому в голову попала автоматная очередь…
— Ну и что ты развалился? — строго спросил Шумов, а потом резко рявкнул: — Встать, лейтенант!
Олег подскочил на ноги, и к своему удивлению увидел, что чеченец стоит живой. Над его головой кора дерева была разбита пулями. Иванов только имитировал расстрел.
Лунин ухватил чеченца за подбородок, повернул его голову к себе:
— Что, Дукус, отпустить тебя? Или все же привалить прямо здесь? Смотри, твое село не так далеко. Вот будем умора, когда твой труп здесь найдут!
— А ведь война скоро кончится, — добавил Иванов. — Все будут строить новую, мирную жизнь. А твои останки в это время будут гнить под землей…
— Нет, — в шоке чеченец помотал головой.
— А знаешь, что надо для того, чтобы я оставил тебе жизнь? — спросил Шумов.
— Что? — спросил Хамхоев.
— Я хочу от тебя знать о боевиках всё. Фамилии командиров. Количество личного состава. Схроны с оружием и боеприпасами. Явки. Замыслы. Противоречия между командирами. Если я буду получать от тебя эту информацию, тогда живи. Согласен?
Иванов мгновенно вскинул автомат на уровень глаз и практически упер срез ствола в переносицу Дукуса. Ствол автомата источал запах пороха, который в данное время ассоциировался только с запахом смерти. Это не могло не повлиять на горца.
— Я согласен, — быстро кивнул Хамхоев. — Согласен! Согласен!
— Сейчас ты можешь наговорить мне всего, что только придет в твою головенку. А как только мы тебя отпустим, ты мгновенно про нас забудешь… — сказал Шумов.
— Я сделаю все, что скажете, — глухо отозвался парень.
— Знаешь, я тебе почему-то верю, — кивнул Шумов. — Но я все же подстрахуюсь немного. Говори в камеру: я — Дукус Хамхоев, добровольно соглашаюсь сотрудничать с главным разведуправлением…