— Теперь больно. А сразу вообще боли не было… — сказал Олег, кривясь от боли.
— Это всегда так. Ну и везет же тебе на касательные раны. Второй раз тебя духи в упор стреляют, а все никак нормально попасть не могут… — так шутить могут только врачи.
— Долго буду лечиться?
— Пару недель в госпитале полежать придется. А что, хочешь больше полежать?
— Глупо меня ранили. Как я могу долго лежать? Меня же наши мужики засмеют…
— Не засмеют, — серьезно сказал Саша. — Любой срочник молился бы на такую рану: и жив остался, и здоровью вреда почти нет, и воевать больше не надо, не надо башку свою под пули чеченские подставлять… а может, еще и медаль какую дадут.
— А если здесь, у тебя в медпункте отлежусь? — робко поинтересовался Олег.
— Не, нельзя, — сказал Саша.
— Почему?
— А если у тебя заражение крови начнется? А если ты здесь копыта откинешь? Что тогда? Это же конец всей моей медицинской карьере! Чего доброго меня еще и посадят…
— О себе заботишься?
— Сам не позаботишься, никто не позаботится. Ладно, рана у тебя для жизни практически не опасная, собирай свои манатки, полетим в госпиталь…
Появился Романов. С порога он зло посмотрел на Нартова:
— Что, мальчик, повоевать захотелось? Чего ты туда поперся? Некому кроме тебя воевать? Какого черта? В глаза мне смотрите, товарищ лейтенант! Что мне прикажете сейчас без переводчика делать?
— Я могу и здесь отлежаться… — тихо выговорил Олег.
— Нельзя, — вставил Саша.
— Нельзя? — Романов посмотрел на врача.
Кириллов мотнул головой. Командир перевел свой взгляд на переводчика:
— Пропали мои операции…
Подполковник вышел из палатки.
Олегу стало не по себе. Впервые он вдруг ощутил себя действительно нужным в отряде человеком.
— Саша, а что такое простатит?
— О! — Кириллов повернулся к Нартову: — Это вообще замечательная болезнь!
— А в чем ее замечательность?
— Если запустишь, то можно стать законченным импотентом… да и называется в армии эта болезнь профессиональной болезнью разведчика. Вы же там все больше на голой земле лежите…
Олегу эта перспектива не понравилась.
— А у меня есть простатит?
— А хрен его знает… — отмахнулся Саша. — Это проверять надо…
Через полчаса на посадочной площадке десантного полка приземлились два вертолета, и Кириллов загрузился в один из них вместе с ранеными и своим санинструктором. Во второй грузились раненые десантники, которых накануне здорово потрепал отряд боевиков, напавший на транспортную колонну.
Когда машина поднялась в воздух, Олег долго смотрел вниз. За бортом мелькали верхушки деревьев, над которыми пилоты ювелирно вели винтокрылую машину, опасаясь забираться на большую высоту, чтобы не быть сбитыми ракетой переносного зенитно-ракетного комплекса.
Чуть позади шел второй вертолет, а в стороне летели два "крокодила" Ми-24. Машины выглядели грозно. Олег подумал, что вот это и есть настоящие "боги войны".
Бортстрелок несколько раз расстреливал из пулемета подозрительные места на земле. После Чири-Юрта машины снизились метров до десяти, и казалось, что вот-вот вертолет вспашет носом землю…
Шли над дорогой — пилотам так легче было ориентироваться. У поворота дороги на Шали пролетели над блокпостом. Бойцы внизу приветливо помахали руками.
— А вчера они по нам очередь пустили… — повернулся к Олегу бортстрелок. — Хорошо, что никого не зацепили. Когда к вам летели, мы им дерьмо в газетном кульке сбросили… — Бортстрелок улыбнулся во весь рот. — Пусть, думаем, повеселятся…
— Куда летим-то? — спросил Олег Сашу.
— В Ханкалу. Там сейчас передовой госпиталь…
— А эта, как ее, Света, в Моздоке работает?
— Да. А что?
— Ничего. Так спросил. Ты же говорил, что она мне привет передавала…
— Говорил.
— Ну вот.
Очень скоро вертолет приземлился на площадке палаточного 22-го военного госпиталя. К борту сразу подбежало несколько бойцов-санитаров, которые приняли носилки с раненым в ногу разведчиком. Кириллов, Нартов, и второй раненый боец из группы Данилова, поддерживаемый Градовым, пошли в пункт приема сами.
Принимающий хирург распорядился направить Нартова в операционную во вторую очередь, не преминув сказать Кириллову, что сегодня раненым повезло, ибо общее количество поступивших в этот день было не так велико, как в иное время…
Олега стали готовить к операции — вкололи транквилизаторы и противовоспалительные средства. Вскоре Олег почувствовал действие транков — на душе вдруг стало легко, пропали все негативные переживания.
На операционном столе он пролежал не более получаса. Под местным наркозом военные врачи быстро обработали ему рану, собрали обломки ребра и ушили ранение кетгутом. Еще через двадцать минут боец-санитар сопроводил Олега в его палатку для легкораненых офицеров на выделенную ему койку. Форму у Олега забрали. Вместо формы выдали больничную пижаму и теплый халат с тапочками.
— Вот ваша офицерская палатка, товарищ лейтенант, — сказал санитар.
В палате всего находилось шесть коек, четыре из которых были заняты спящими мужиками. Никто из них даже не проснулся, когда Олег вошел в палату и сразу лег на свою койку.
Тут же появилась медсестра:
— Вы лейтенант Нартов?
— Я, — Олег повернулся к медсестре.
— Я буду делать вам уколы каждые четыре часа. Так что ночью не пугайтесь…
Олег усмехнулся:
— Разве такая красавица как вы может напугать старого солдата?
— Я могу… — медсестра усмехнулась в ответ.
— Меня зовут Олег, — представился Нартов.
— Ирина.
— Очень приятно.
— Мне тоже.
Медсестра еще что-то наговорила о внутреннем распорядке в госпитале и ушла. Через некоторое время начался отходняк после местной анестезии и, стараясь избавиться от головокружения, Олег долго лежал с закрытыми глазами. В результате, он, со своим накопленным недосыпом, просто уснул. Поспать ему не удалось. В палатку вошел Кириллов:
— Устроился? — спросил капитан у проснувшегося Нартова.
— Угу, — кивнул Олег.
— А мы с Вовкой улетаем назад. Так что выздоравливай. По возможности буду навещать…
— Твое навещание госпиталей всегда связано с тем, что ты привозишь раненых. Пусть лучше не будет никаких раненых. Так что, лучшей не прилетай. Сам скоро вернусь.
— Ладно, пожалуй, так будет лучше, — кивнул Саша.
В этот момент со стороны входа раздалась громкая брань, потом возня, потом пара глухих ударов и звуки повалившихся тел…
Саша, чувствуя, что эта возня касается Градова, оставшегося покурить у палатки, быстро выскочил наружу.
У входа Кириллов наткнулся на сидящее прямо на земле тело десантника, держащееся ладонью за ухо. Еще одно тело, тоже в форме воина воздушно-десантных войск, лежало без движений, а сам Вовка сцепился с прапорщиком-десантником.
— Отставить! — рявкнул врач.
Но, не смотря на приказ, прапорщик упорно пытался дотянуться до горла санинструктора. Градов, с выпученными глазами ухватил руки прапора, пытаясь взять на прием, но прием не получался, и они оба лишь хрипели от безрезультатной борьбы…
— Прекратить! — крикнул Кириллов, и с силой врезал прапорщику в ухо.
Десантник отлетел в сторону, но повернулся и кинулся уже на Кириллова. Саша встал в стойку, готовясь встретить, как подобает, зарвавшегося военного, как того перехватил невесть, откуда взявшийся, полковник.
— Остынь, Василич! — полковник встряхнул своего прапорщика и тот остановился.
— А чего они…
Саша повернулся к своему санинструктору:
— Что случилось?
Вовка, все еще с круглыми глазами, сбивчиво выговорил:
— Бузят не по делу… ветераны хреновы…
— Урою, сука… — с земли стал подниматься десантник, держась за ухо.
Полковник осадил и его.
Олег через силу поднялся с койки и, подойдя к выходу, наблюдал разворот событий. Третий десантник уже очухался, сидел на земле, и мотал головой. У полковника чуть распахнулся бушлат, и Олег увидел золотую звезду Героя.
— Ну так что? — спросил полковник.
— Я там по горам бегаю, с духами бьюсь, а этот, здесь окопался в госпитале и даже ветерана сигаретой угостить не хочет… — зло выговорил прапорщик.
— Я только сказал, что санинструктор… — оправдывался Вовка перед Кирилловым. — А этого прапора с его бойцами лечить надо…
— Погорячились, и будет… — сказал Саша. — Мы тут сами проездом. Только что с гор спустились…
— А ты — молодец, — полковник хлопнул Градова по плечу рукой: — Моих двоих сразу свалил. Ты чей такой?
— Романовские мы… — отозвался Олег, привлекая и к себе внимание.
— Понял, — кивнул полковник. — Привет тезке от полковника Эма! — Полковник повернулся к Вовке: — Хочешь ко мне? Не обижу! Будешь у меня в полку старшиной…
Градов мотнул головой:
— Не, мне и у Романова не плохо живется…
— Ну смотри, — усмехнулся Эм. — Не ошибись…
Уняв стычку, полковник ушел, прихватив с собой своих подчиненных. Кириллов подал руку Олегу:
— Ну, давай, выздоравливай.
Олег пожал капитану руку и Кириллов вместе с санинструктором пошел по грязи на вертолетную площадку. Нартов долго смотрел им вслед…
Пока была эта заваруха, проснулись те, кто еще жил в палатке хирургических выздоравливающих. Мужики вышли курить. Возле Олега стоял бородач в трико и больничном халате. Он спросил:
— Курить нет?
Олег помотал головой:
— Нет. Собирался в спешке и все, что было курить, своим мужикам оставил…
— Жаль, — вздохнул бородач и представился: — Меня зовут Георгий. Можно просто Жора. Майор. Морская пехота.
Олег пожал протянутую руку и тоже представился:
— Олег. Лейтенант.
Нартов примолк. Он вдруг подумал: а стоит ли всем рассказывать кто он и откуда?
— Откуда ты к нам? — спросил майор, внимательно глядя в глаза. — Это кто такой Романов?
— Разведка с Киров-Юрта… — нашелся Олег в тот момент, когда это было уже заметно.
— А, — протянул Жора. — То же сойдет… пьешь?