— Хрен с тобой! — Вспылил Романов. — Приказываю отходить. Лучше этих упустить, чем своих побить…
— Понял. Отхожу… — голос Иванова приободрился. Через пять минут он доложил, что сменил позицию.
Романов снова вышел на связь с десантниками, и те ему сообщили, что пеших у них нет. Все у брони…
— Духи… — вырвалось у Романова. Он связался с Ивановым.
— Глеб, это были чечены. Где они сейчас?
— Бог их знает, где они сейчас. Ушли… Я не смог их сопровождать.
— Сколько их было?
— Двадцать три.
— Преследование организовать можешь?
— Могу. Если людей не жалко…
Романов и сам понимал, что организовать преследование сейчас — это совершенно точно значит, что будут потери своих бойцов. Потому что инициатива в настоящий момент была за противником. Поэтому он махнул рукой:
— Отставить. Ждите команды.
— Есть.
Иванов отключился.
Когда привезли раненых разведчиков, Романов попытался, было узнать у них о ходе боя, но те были в шоке и прострации, и слабо реагировали на происходящее. Один боец был легко ранен осколком гранаты в шею, второму пуля разворотила ногу, повредив магистральную артерию. Штаны этого разведчика были обильно залиты кровью, ближе к паховой области на ноге был наложен резиновый жгут.
Кириллов взялся за свое дело.
Вот так всегда: чьим-то делом было разорвать человеческую плоть, а делом военного врача было эту самую плоть собрать…
— Сиди и не вой! — рявкнул Саша на раненого в шею бойца. — Ты же разведчик спецразведки! Ты особый солдат! Ты выдержишь!
— Больно…
— Больно бабе в первый раз… — врач отряда, как, впрочем, и все остальные практикующие врачи-хирурги, обладал довольно специфичным черным юмором…
Боец закатил глаза. Санинструктор Вовка вколол раненому промедол…
— Сиди пока, а я займусь тяжелым…
Кириллов приступил к работе с тяжелораненым разведчиком, которого нужно было подготовить к эвакуации…
Обе группы вернулись в отряд ближе к обеду. Лунин и Мишин первым делом намахнули по стакану водки и только после этого пошли сдавать оружие и докладывать о проделанной работе. После доклада Дима завалился спать.
Прочесывать лесмассив и само село было поручено двум ротам сто восьмого и трем ротам сто четвертого полков. Куда-то в сторону Элистанжи ушла рота сорок пятого полка. Отряд специального назначения днем остался не у дел.
В штабе Иванов показал на карте тропу, по которой ушли боевики. Романов долго смотрел на карту, потом сказал Сереброву:
— Возможно, они пошли в сторону Беноя или Верхатоя.
Сереброву нечего было возразить, и он кивнул:
— Вполне возможно… но перехватить их мы не сможем.
— У меня есть идея, — усмехнулся командир отряда.
Серебров, Иванов и Шумов с интересом посмотрели на Романова. Подполковник ткнул пальцем в карту и сказал:
— Боевики провели классический налет на населенный пункт, по всей видимости, если верить десантникам, боевики вошли в село по одной дороге, а потом разделились… — Романов на мгновение замолчал, снова поводил пальцем по карте: — Это вполне грамотно. А так же это говорит о том, что после проведения налета они должны…
— Собраться… — довершил мысль командира его заместитель.
— Верно, — кивнул Романов. — Они должны собраться. И, скорее всего, из села вышла только одна группа. Две или три остались в селе.
— Нужен "язык", — сказал Серебров. — Только "язык" сможет нам сказать, где у них пункт сбора…
— Народ уже отошел от пьянки, — сказал Шумов. — Можно ехать…
Романов лично поехал в село. На северной окраине, там, где село примыкало к лесу, шел бой. Десантники зажали нескольких боевиков в двух крайних домах и не давали им уйти в лес. Боевики смогли поджечь одну БМД и та горела, обильно чадя черным дымом…
Рота Иванова подключилась в помощь десантуре, а Романов с группой Лунина, Шумовым и Нартовым подъехал к дому главы администрации.
Ворота дома были пробиты пулями в нескольких местах — следы ночного пришествия незваных гостей. Стекла в доме были побиты, из крайнего окна шел вялый дым. Возле самого дома стояла БМД, у которой курили молодой лейтенант и пять его бойцов.
— Где глава администрации? — спросил Романов, спрыгивая с тягача.
— В доме, — махнул рукой лейтенант.
Романов с сопровождающими вошел в дом. Олег на всякий случай держал автомат наготове, мало ли чего…
Навстречу им вышел чеченец лет пятидесяти с автоматом в руках. Олег непроизвольно шевельнул в его сторону своим стволом. Романов отдал честь и представился:
— Полковник Романов, контрразведка. Мне нужен глава администрации…
— Я и есть, — сказал чеченец и представился: — Иса Бекоев.
— Как все произошло?
Чеченец вместо ответа направился во двор. Романов его понял правильно, и вышел следом. На дворе Иса сказал:
— В полпятого утра они застрелили собаку…
Олег только сейчас заметил, что собака, лежащая у будки, мертва…
— Потом они бросили в окно гранату… — Бекоев махнул рукой на окно, где не было стекла — по всей видимости, его вынесло взрывной волной. Иса прошел по двору и показал на изрешеченную пулями машину — УАЗ "таблетку": — И машину расстреляли…
— Сколько их было? — спросил Романов.
— Не знаю, — пожал Иса плечами. — Я выбрался на крышу и с крыши стал стрелять. Мой сын стрелял из окна. Он погиб…
— Где он?
— В доме…
Олег отметил, что чеченец, говоря о погибшем сыне, держался перед Романовым почти без эмоций. Наверное, это был сильный человек…
— Кто-то еще пострадал в селе? — спросил Романов.
— Мне сказали о двенадцати убитых мужчинах и трех женщинах. Еще ваших из комендатуры погибло несколько человек. Среди моих — мой помощник, лесничий, два участковых…
— Кто это был, знаете? — спросил Романов, почти не надеясь получить правильный ответ.
— Знаю, — вдруг сказал Иса.
Романова этот ответ удивил.
— Кто?
— Бислан Ахмадов и его люди…
Олег чуть было не присвистнул от услышанного имени. Давно они охотились за Ахмадовым, даже жену его как-то в засаде грохнули. И вот он снова подал о себе знать…
На лице Романова не дрогнул ни один мускул.
— У него были наемники? — спросил он Бекоева.
— Я не видел…
Пока Романов разговаривал с Исой, Лунин с двумя бойцами осмотрел дом и к удивлению Романова вывел под руки из подвала раненого в ногу и лицо человека. Его голова была обмотана какими-то тряпками, скрывая лицо.
— Это кто? — спросил Романов.
— Этой мой брат, — сказал Иса. — Ибрагим. Сегодня ночью его тоже ранили…
Раненый смотрел на всех волком. Что-то было здесь не так. Романов опередил события:
— Документы у него есть?
Лунин быстро осмотрел карманы человека и вынул иностранный паспорт. Даже не надо было ничего читать, что бы понять, что фото на паспорте принадлежит раненому, а уж иностранный паспорт не может быть удостоверением личности гражданина России…
Первым в лоб получил раненый, вторым Иса. Романов, сориентировавшийся мгновенно, и за долю секунды до возможной трагедии вырвавший из рук главы администрации автомат, а потом, подарив ему хороший хук, подхватил Бекоева с земли:
— Что же ты, Иса, неправду мне говоришь? — Романов пронизывающим до костей взглядом заглянул в испуганные глаза Бекоева. — Какой же он тебе брат?
В это время Лунин уже связывал раненого, как уже было понятно, боевика. Нартов рассматривал паспорт.
— Он убил моего сына… — выговорил, разбитыми губами, Иса. — Этому шайтану только смерть за кровь моего сына! Только смерть!
— Да не вопрос, — усмехнулся вдруг Романов. — Только ты отдай мне его на денек…
— Чтобы ты его отпустил? Вот вы как… они моего сына, а вы меня лишаете мести… Я его думал до вечера продержать, пока вы не уедете… а потом…
— Зачем отпускать его? Я его тебе отдам, и делай с ним все, что только захочешь! Вот только я из него вырву все, что он про своих хозяев знает. Мне не он нужен, а Бислан…
— Бислан и мне нужен…
— Значит, договорились?
— А ты, полковник, не из контрразведки… — прошептал чуть слышно Иса.
— Думай, что хочешь. Но араба мне отдай…
— Обещай, что вернешь его мне!
— А почему ты его сразу не грохнул?
— Я его нашел во дворе, когда ваши уже в селе были. Не стал внимание привлекать, просто отволок в подвал. Ну, так что?
— Обещаю, что завтра ты его найдешь у себя во дворе…
— Знаешь, полковник, я хочу тебе поверить, но не могу…
— А ты через "не могу". И тогда все получится. Да, если кто спросит, никакого араба я у тебя не видел. Или ты его назад не получишь…
Араба затолкали в тягач. В селе уже появились бронетранспортеры бригады внутренних войск. К этому времени сопротивление боевиков на окраине села было сломлено шестью выстрелами огнеметами "Шмель". По развалинам двух домов уже бродили десантники и спецназовцы. Романов подоспел вовремя.
— Что у тебя?
Вместо ответа Иванов показал десять трупов боевиков и выложенные на брезент трофеи, которые уже откапали из развалин: девять автоматов, снайперская винтовка, гранатомет, три радиостанции "кенвуд", две китайские "разгрузки", рюкзак с продуктами и медикаментами.
— Нормально… — похвалил Романов, хотя знал, что этот результат всенепременно будет записан на десантников. — Значит, уже имеем тридцать четыре боевика…
Олег кивнул на кучу и сказал:
— "Кенвуд", товарищ подполковник…
— Сам вижу…
— Есть араб, есть радиостанция, есть ушедшая группа боевиков и есть пункт сбора…
— Ну и…
— Радиоигра!
— Вот если бы сейчас здесь на брезенте "кенвуда" не было, я бы заставил вас всех все развалины ситом просеять, но радиостанцию найти… такой шанс упускать нельзя! — Романов широко улыбнулся.
На базе отряда арабу дали по зубам гаечным ключом на двадцать семь, что позволило выбить из сознания ваххабита лишние заморочки, в результате чего он вполне правдиво заговорил. Романов умел расположить к себе людей.