Олег взял в руки первый документ, прочитал вслух:
— Боевое распоряжение номер сто семь от двадцатого апреля двухтысячного года, начальнику Особого Управления вооруженных сил Ичкерии дивизионному генералу Мовсаеву…", — Олег усмехнулся: — Уже дивизионный генерал… растет…
— Ты читай дальше…
— В последнее время из-за бездеятельности Особых Управлений фронтов, а так же Особого Управления вооруженных сил Ичкерии, предательство и доносы захлестнули все населенные пункты. Это говорит о том, что ФСБ и ГРУ в сложившихся условиях активизировало свою работу и нацеливает своих агентов на выявление мест расположения боевых групп и их командиров…", — Олег снова усмехнулся: — Управления, фронты… Неужели у них структура еще не развалена?
— Ты читай дальше! Не отвлекайся!
— В кратчайшие сроки наладить агентурную сеть во всех округах, районах и населенных пунктах ЧРИ. Выявлять предателей, занимающихся доносами, и лиц, открыто работающих на оккупационный режим. Особые отделы и Управления должны немедленно реагировать по всем выявленным фактам предательства и действовать по пресечению этого поголовного предательства и доносов, навлекающих позор на весь чеченский народ, — Олег ухмыльнулся: — Да, исторический документ.
Романов рассмеялся:
— Вернемся домой, повесим его в музее нашей бригады… если большие шишки из Москвы не заберут…
— Заберут, — ответил Олег. — Масхадов всем о мире талдычит, а здесь приказывает выявлять и действовать… заберут, как пить дать! Надо копию хоть снять…
— Уже сняли… — успокоил Романов.
Олег бегло прочитал несколько документов на арабском языке, но там ничего интересного не было. Вошел Серебров:
— О, Нартов, как прошла помолвка?
— О чем вы, товарищ майор?
— Да ладно, не отпирайся, тебе уже весь отряд завидует… такая женщина…
Олег отрешенно махнул рукой. Грубые, отупевшие от войны и лишений, от отсутствия женщин… Нартов вдруг только сейчас понял, что действительно, в эту минуту ему завидовал весь отряд! Двести с лишним здоровых мужиков, которых война отлучила от самого естественного, от самого прекрасного…
Олег вспомнил, как он сдерживал себя в бане, боясь в одно мгновение превратиться в неподконтрольного зверя, в животное в человеческом облике, в существо с низменным, примитивным гедонизмом…
И тут же появилась гордость за себя — сдержался в бане! Не полез к ней сразу! Своим показным отсутствием интереса довел её до такого состояния, что это она рвала в палатке с него одежду, а не он…
Серебров сел за стол напротив Олега, и принялся рассматривать карту района ответственности.
— Глава администрации населенного пункта Сержень-Юрт некий Ибрагим Ильясов, — сказал Романов, прохаживаясь по палатке. — Из показаний Муслима Калоева — связь Мовсаева для получения корреспонденции и денег. Нужно его брать и разговаривать с ним… предложения?
— Напрямую приехать к нему, да поговорить, — предложил Олег. — Сейчас там много военных. Ничего такого, вроде, в этом нет…
— Мы же не просто поговорить, — рассмеялся Серебров. — Нам надо поговорить обстоятельно, в располагающей для этого обстановке…
— Правильно, — согласился молчавший до этого начальник штаба. — Напрямую к нему нельзя. Там хоть и много военных, но то уже как бы свои. А мы — чужие. Бог его знает, какие там у них отношения. Его надо выманивать из села. И брать где-нибудь на блок-посту, подальше от Сержень-Юрта…
— Не на долго… — сказал Романов. — Чтобы не хватились. Часа нам хватит на разговор и вербовку?
— Хватит, — уверенно кивнул Серебров.
— Тогда делаем так, — Романов ткнул пальцем в карту, прямо в Шали: — Завтра Ильясова вызывает глава администрации Шалинского района на совещание глав сельских администраций. Ильясов выезжает, на въезде в Шали у него возникают проблемы с документами, час в нашем распоряжении. Работать с ним будем прямо на блок-посту. Для прикрытия берем с собой кого-нибудь из комендатуры. Если потом кто-то будет интересоваться, то выйдут на комендатуру и успокоятся. Обычная паспортная волокита. Операцию проводим совместно с чекистами. Они уже подключились по Мовсаеву…
— А с чего это глава администрации Шалинского района будет завтра собирать совещание? — спросил Олег.
— С того, — усмехнулся Романов. — Что сегодня его об этом попросят наши коллеги из ГэБэ. Тема совещания будет такая: укрепление государственности на местах… явка обязательна.
Олег почесал затылок. Профессионалы планировали проведение важнейшей операции, и куда он лез со своим свиным рылом в их калашный ряд…
— Готовься, — сказал Романов Олегу. — Поедешь с нами…
Пару часов Романов с Нартовым снова допрашивали вынутых из ямы араба Али и чеченца Муслима Калоева. К удивлению офицеров Али вдруг рассказал о схроне с оружием в районе села Элистанжи, дал точные его координаты. Это было весьма кстати. Романов решил реализовать полученную информацию на следующий день силами роты Самойлова.
На обеде Олег встретил, наконец, Лунина:
— Здорово, сорванец, — поздоровался Дима. — Слыхал, слыхал…
От Лунина несло перегаром.
— Здорово! — Олег пожал другу руку. — Ты вчера уже тренировался?
— Немного. А что, заметно?
— Я тебе вчера звонил, но ты уже был "обезврежен".
— Ерунда. Ты сигарет привез?
— Привез. В блиндаже лежат.
— Хорошо! Значит, сегодня проставляемся! Наконец-то капитанские погоны надену!
Когда Олег уже сидел за столом и ел, в палатку-столовую вошел Саша Кириллов.
— Здорово, Казанова… — поздоровался он с Олегом. — Молодец! Выбор одобряю! Не женщина — клад!
— Что вы все ко мне привязались? — не выдержал Олег. — Это мое личное дело!
В палатке воцарилась тишина. Самойлов из угла сказал:
— Счастливый…
Олег усмехнулся. Наверное, это нужно было принимать с пониманием. Мужики уже забыли, как пахнет женщина… Местные красавицы в расчет не шли — сплошь одни крокодилицы. Столько не выпьешь. Не хватит здоровья…
Поев, Олег вернулся в палатку штаба. После обеда там шла разработка операции по захвату главы администрации Сержень-Юрта. В разработке операции принимали участие офицеры штаба и ротные. Олега Романов отправил к Лунину, который перед выходом на очередную операцию, проводил с личным составом роты занятия по боевой подготовке.
Дима организовал в роте тренировку по рукопашному бою, и бойцы кувыркались за палатками роты. Несколько раз Лунин сам брался биться с кем-либо из своих бойцов, но потом бросил это дело и сидел в тени, спасаясь от припекающего солнца.
Появившегося Нартова Лунин встретил возгласом:
— О, блин, Олег! Сегодня Романов разрешил нам небольшой ужин организовать на проставление. Только, говорит, чтоб сильно не напивались. А то утром ехать…
— Ну и хорошо.
Олег подсел рядом, наблюдая за действиями бойцов. В это время Мишин довольно красиво демонстрировал технику рукопашного боя без оружия против вооруженных лопатками, ножами, автоматами. Но выглядело это все же как-то спортивно…
— Не хочешь размяться? — спросил Дима.
— Что-то не хочется… — отмахнулся Олег.
— А надо, — сказал Лунин. — Настоящий разведчик должен уметь уничтожать противника голыми руками. Мало ли как ситуация в бою обернется…
— А автомат на что?
— Автомат, конечно, вещь добрая, но вдруг так окажется, что не будет возможности его применить…
— Тогда нож.
— Ножом тоже нужно уметь пользоваться…
— Режь да и режь…
— Не скажи. Нужно еще так зарезать, чтоб враг не дергался, не кричал…
— Ну, ладно, уговорил… — усмехнулся Олег. — Показывай.
Дима встал, достал из кармана свой нож и, имитируя удары, лезвием указал места на теле человека, поражение которых приводило к мгновенному обездвижению врага. Показ прошел на теле Нартова.
Олег хотел, было указать Диме, что на живом теле это показывать нельзя, но промолчал, поняв, что сейчас это было просто не уместно…
— Разрез сонной артерии и яремной вены ведет к потере сознания в течение двадцати секунд. Все это время необходимо удерживать противника так, чтобы у него не было возможности оказать какое-либо сопротивление. За двадцать секунд, даже истекая кровью, человек может сделать очень многое. Если он возьмет в руки пулемет, тогда он сможет положить несколько человек, прежде чем у него начнутся памерки, и он потеряет сознание. Вот еще смотри…
Лунин мгновенно подсек ноги Нартова, и когда тот повалился на землю, навалился на него сверху, взял Олега на удушение локтевым сгибом, коленом уперся в позвоночник. Пояснил:
— Вот так противник потеряет сознание через тридцать секунд. Все это время его нужно держать, чтоб не вырвался. И крикнуть враг не сможет. Вот попробуй.
Олег вяло хрипнул, выпустив остатки воздуха из легких, но новую порцию вздохнуть не смог. Стало больно кадык, на который Дима давил локтевым сгибом.
— Чувствуешь, что ничего сделать нельзя? — спросил Лунин. — Основной способ уничтожения противника голыми руками это не удары там разные, а именно удушение. Это только в кино можно красиво рубить врага руками и ногами. В жизни так не получается… ну как ты?
Олег извивался под Луниным, но вырваться не мог. Боль в кадыке была уже значительной, в глазах стало темнеть, в ушах появился свист. В этот момент Дима отпустил его, и Олег вздохнул полной грудью. На выдохе у него вырвалось:
— Ты что? А если бы я задохнулся?
Олег вытаращенными глазами посмотрел на Диму. Тот усмехнулся:
— Да не переживай. Я тебе это специально почти до конца показал, чтоб ты знал, что будет чувствовать враг, когда ты его возьмешь в такой захват.
— У меня аж в ушах засвистело…
— Правильно. Это признак того, что у тебя в мозгах закончился кислород, и тебе скоро придет каюк…
— Покажи еще что-нибудь.
— Что, интерес появился?
— Ага. Ты умеешь заинтересовать человека.
— Ладно. Покажу… что-нибудь… — Дима взял у одного из бойцов автомат и передал его Олегу. — Держи…
Олег взял АКМ и встал в боевую стойку.