Бардин уже скрылся в высокой траве, и его не было видно. Нартов пожалел, что не пополз вместе с солдатом туда, где были его товарищи, кто мог помочь…
Почему я? Господи… спаси и сохрани…
Ему уже совершенно отчетливо стали слышны хруст веток и листьев под ногами боевиков. Они приближались неотвратимо, страшно…
Господи… это не со мной… это не со мной…
Нужно же что-то делать! ЧТО? Что делать?
Олег несколько раз перекрестился, трясущейся рукой вырвал из-под тельника крестик и поцеловал его. Начал шепотом:
— Отче наш, сущий на небесах…
Сейчас кто-нибудь из духов переступит через дерево… увидит сжавшегося в комок старшего лейтенанта… поднесет ствол своего автомата к голове проклятого гяура…
Трясущимися руками Олег свел на двух "эфках" усики, прошептал:
— Не возьмете, суки… живым я вам не дамся… и вас с собой еще заберу…
Буквально над головой раздался громкий крик, и в это же мгновение в полусотне метров от бурелома, из травы подскочил Бардин, что-то закричал, и что было сил, побежал вверх по склону, пытаясь спрятаться за деревьями и кустами.
У Олега прямо над ухом простучала автоматная очередь, и Бардин упал.
— Всё… прощайте…
Олег взял гранаты и пальцами наперекрест вырвал кольца. Разжал ладони. Два хлопка сработавших запалов раздались почти одновременно. Рычаги отлетели в разные стороны. С шипением из гранат повалил дымок горящих замедлителей. Кто-то из боевиков что-то крикнул, но было уже поздно. Олег, вдруг обретя полное спокойствие, аккуратно перекинул гранаты через поваленное дерево, и ухватился за автомат.
Вдруг мысли потекли совершенно ясно и отчетливо. В одно мгновение прошел этот липкий, животный страх. Тебя уже убили, зачем же тебе чего-то бояться в этой, теперь уже прошлой, жизни? Ты уже умер, для чего тебе лишние эмоции?
Все равно тебе отсюда живым не уйти… не вырваться…
Сдвоенный взрыв оглушил Олега, и поэтому он уже не слышал крики раненых боевиков. Нартов перекатился в сторону и чуть приподнялся над бревном. Не далее как в пяти-семи метрах от него стояли, сидели и лежали боевики, накрытые разрывом двух мощных оборонительных гранат. Нужно было мгновенно использовать возникшее преимущество…
— Вот вам суки…
Олег потянул спуск автомата, и первыми же выстрелами завалил двух боевиков, которые остались стоять после взрывов. Тела горцев буквально кинуло на землю. Олег привстал, расстреливая в упор тех, кто несколько мгновений назад внушал ему страх и ужас. Вот вам за все… получите…
Сейчас никакого страха не было. Нартов упоенно водил стволом автомата по духам, которые, оглушенные, даже не пытались сопротивляться. Кто-то из них подскочил, побежал к руслу ручья, но большинство валилось на землю, разрываемое в упор автоматными пулями. Олег выл, зная, что добивать нужно всех, и как можно быстрее, ибо в противном случае…
Магазин закончился, и Олег, отбросив автомат, выхватил из-под разгрузки бесшумный пистолет.
В АПСБ двадцать патронов. После двух гранат и автомата… и это сойдет…
Очнулся Олег только тогда, когда и в пистолете затвор встал в крайнее заднее положение.
Пять человек лежали перед ним без движений. Еще двое убегали, прихрамывая, в сторону ручья, представляя собой прекрасную мишень.
— Стоять! — злорадно крикнул Нартов им вдогонку.
Страх слетел окончательно. Олег подхватил свой автомат, быстро сменил магазин, и на одеревеневших ногах побежал за ретировавшимися боевиками. Им обуял азарт боя. Олег не хотел никого выпускать. После того страха… не было им прощения…
Наверняка духи были ранены, наверняка были в панике, и уйти далеко они уже не могли…
Перепрыгнув через ствол дерева, Олег пробежал несколько десятков метров до ручья, остановился и, прицелившись, короткой очередью завалил одного из убегавших. Оставшийся подхватил упавшего, и в этот момент горцы вновь попали в прицел автомата Нартова.
Олег остановился, тяжело дыша. Все закончилось в одно мгновение…
Горный ручей уносил вниз тела убитых боевиков. Несколько секунд Олег смотрел им вслед. Выстрелил для верности еще несколько раз. Пули взбили высокие фонтаны воды. Повернулся, пошел к бурелому. Стрельба затихла во всем лесу. Откуда-то сверху доносился зычный голос Сереброва…
Из пяти оставшихся у бурелома, двое еще подавали признаки жизни.
— Олег!
Сверху к Олегу бежал Зайцев с двумя разведчиками. Прапорщик остановился перед буреломом, и ему не были видны убитые духи.
— Ты как? В кого стрелял?
— В них, — Олег повел стволом автомата.
Вадим шагнул ближе и заглянул за бревно.
— Ничего себе… пять духов.
— Бардин, кажется, убит… — тихо сказал Олег.
— Плохо, — Зайцев, не сходя с места, выстрелил в голову пошевелившемуся боевику. — У нас головной дозор духи перебили…
— Всех? — измученное адреналином сердце опять вздрогнуло…
— Всех… — кивнул прапорщик. — В упор на автоматы взяли…
— Провели, блин, операцию… — Олег сплюнул со злости. Показал в сторону ручья: — Там еще двое духов. Мертвых…
У него задрожали руки. Зайцев посмотрел на разведчиков:
— Принесите их оружие. Живее!
Бойцы осторожно пошли к ручью.
— Бардин вон там, — Олег указал в сторону, куда уполз перепугавшийся солдат. — Не его это война… не его…
Разведчик был убит. Пуля боевика попала Бардину в затылок. Олег перевернул тело:
— Ты мне жизнь спас, солдат… прости меня… — чуть слышно сказал Олег, наклонившись к голове убитого разведчика.
По связи на Олега вышел Серебров:
— Ты как? Что у тебя за стрельба? Почему нет доклада?
— На меня вышли духи. Бардин погиб. Мною уничтожено семь боевиков.
— Сколько? — не поверил майор.
— Семь, — повторил Олег.
После такого столкновения дальнейшее выполнение задачи было временно сорвано. Нужно было время, чтобы восстановить боеспособность.
Стали приходить в себя. Закрепились. На отошедших духов вызвали огонь артиллерии, проверять результаты которого не очень хотелось. Олег дошел до того места, где головной дозор принял свой последний бой. Разведчики уже лежали накрытые плащ-палатками. Трое…
Олег приподнял край брезента. Лейтенант Мишин… Володя Мишин… Вовка…
— Как же так? — спросил Олег. — Опытный офицер…
— На них вышел головной дозор отряда Ахмадова. Мишина и Фирсова убили в первое мгновение боя, — сказал подошедший Лунин. Голос капитана дрожал. — Они, наверное, так и понять ничего не успели. Серегин успел залечь и завалил одного духа. Потом они и его тоже достали… гранатами…
— У меня Бардина убили… — сказал Олег. Затем поднял на Диму глаза: — Четыре человека за один раз! Боже мой…
Лунин промолчал. Подошел Серебров:
— Дима, организуй вынос раненых и убитых.
— Есть, — кивнул Лунин.
— Носилки.
— Сделаю.
— Ты, Олег, как себя чувствуешь?
— Хреново.
— Бывает и хуже.
Из плащ-палаток соорудили носилки, на которые уложили четырех убитых и двух тяжелораненых разведчиков. На поле боя собрали все оружие. Тела убитых боевиков стаскали в одну кучу и забросали ветками. Всего Олег насчитал пятнадцать боевиков. Семерых завалил он сам, остальных перебила группа Лунина, осуществившая классический охват…
Судя по обнаруженным на телах убитых боевиков документам, Ахмадова среди них не было. Пленных взять не удалось. Еще как минимум десяти-пятнадцати боевикам удалось уйти, забрав с собой как минимум троих раненых…
Найденные у боевиков документы Олег спрятал в свой РД.
Серебров связался по рации с Романовым и запросил эвакуации броней с точки пятьсот метров южнее Беноя. Это было не по обратному маршруту, но ближе к дороге, да и идти нужно было только вниз.
Романов одобрил такой план. Тем более, что в таком случае Сереброву выход к дороге мог обеспечить отряд Иванова, который действовал на этом направлении и пока еще не был обнаружен противником.
По связи обговорили время.
— Пошли… — Серебров махнул рукой.
В отряде было несколько легко раненых бойцов, которые шли сами. Лунин в бою тоже получил пулю в бок, но после перевязки шел наравне со всеми, и даже пытался помочь нести носилки с убитыми разведчиками.
Возле раненого Одинцова, которого несли в плащ-палатке, шел Саша, держа на весу бутылку с реополиглюкином, от которой к руке раненого шла капельница.
— Все нормально будет, — успокаивал раненого врач. — Рана у тебя пустяковая, мы, врачи, такие раны называем царапинами…
Одинцову вражеская пуля разворотила ногу чуть выше колена, и от потери крови он уже несколько раз терял сознание. Струйное вливание кровезаменителя должно было немного облегчить его состояние… до эвакуации в госпиталь…
Олег шел первым в ядре отряда, сразу за головным дозором. Шли быстро, даже учитывая то, что почти все, кто не был ранен, или не попал в головной или тыловой дозор, несли плащ-палатки с ранеными и убитыми…
Перешли два ручья. В назначенном месте обменялись паролями и встретились с разведотрядом Иванова. Его бойцы со свежими силами подхватили носилки. Шли молча. И так все было ясно…
В назначенное время к дороге спустился дозор, от которого поступил доклад о том, что с юга ясно слышен шум моторов. Устраивать скрытную эвакуацию не имело смысла. Когда подошла бронегруппа, разведчики просто вышли на дорогу…
Вид четырех трупов действовал на всех тягостно. Бойцы, не принимавшие участие в боестолкновении, явно завидовали сами себе, что не попали под такой замес.
Под руководством Кириллова начали грузить раненых на машины. Серебров связался с Романовым и переговаривался с ним несколько минут, что-то сверяя по карте. В начале Олег не придал этому значения: он уже расположился на броне "двушки" и расслабленно закурил, успокаивая свои нервы, как Серебров подозвал его к себе.
— Мы с командиром решили провести ложную эвакуацию, — сказал замкомбата. — Я и ты вместе с разведчиками группы Лунина остаемся продолжать выполнение боевой задачи…
У Олега сорвался внутри какой-то нерв. От услышанного ему стало не по себе.