Олег взял распечатанные листы и вложил их за пазуху своего бушлата. B этот момент в палатке появился Шумов.
— Готов? — спросил он Олега. - Все посмотрел?
— Да… — кивнул Олег.
Сидя на снарядных ящиках в ожидании оказии на Махкеты, Нартов спросил Шумова:
— Товарищ майор, а что это за история co сдачей в плен отряда спецназа?
Игорь внимательно посмотрел на Олега:
— Это старая история. B самом начале первой войны наши мудрейшие военные руководители решили, что спецназ должен принять свой последний бой, и в чеченских горах было выброшено несколько разведотрядов, которым была поставлена задача нарушать коммуникации врага, ну, в общем, задача вполне соответствовала нашей специальности, но как все было организовано… — Шумов обречено махнул рукой. — Когда один из отрядов был обнаружен и семь суток уходил от преследования, наши верховные командиры этого признавать не хотели, и приказывали командиру отряда «продолжать выполнять боевую задачу», сходу отметая просьбы об эвакуации. Короче, когда их зажали в горах co всех сторон, командир отряда принял решение сдаться в плен.
Шумов замолчал, и некоторое время смотрел на идущих по площадке трех вертолетчиков. Вертолетчики прошли мимо, о чем-то беседуя.
— Я не знаю, как бы я поступил на его месте, — задумчиво сказал Игорь. — Разведотряд co своим вооружением мог отбиться от кого угодно, но видимо там у них были другие мысли, разведчики были измотаны сверх предела, семь суток не спали, вымерзли насквозь, просьбы об эвакуации были проигнорированы. B общем, они сдались. Чеченцы перевезли их всех, кроме командира отряда в Шали, пытали, избивали, имитировали расстрелы. Всем этим делом руководил Абу Мовсаев. Он лично принимал участие в пытках…
— Его фотографию мне сейчас показывали… — вставил Олег. — A что командир?
— A Андрюху, командира отряда, с переломанными ребрами и отбитыми внутренностями подкинули к воротам КПП бригады. Представляешь, как скоты все рассчитали? Весь отряд в плену, а командира выпустили…
— Представляю…
— Ну, а потом за разведчиками приезжали в Шали их родители. Чеченцы сделали из этого целое шоу: снимали на видео и комментировали, мол, смотрите, какие мы добрые. Вот такая история…
Олег тяжело вздохнул.
— A кто такие «подсолнухи»?
— Откуда ты это услышал?
— Андрей из разведцентра сказал. Он рассказал, что полгода назад группа этих «подсолнухов» попала в плен. По приказу Мовсаева командиру группы отрезали голову, остальных только недавно обменяли…
— Было и такое. «Подсолнухи» — это центр специального назначения в Подмосковье. Все должности в центре офицерские. Командир группы — полковник. Старший разведчик — майор. Центр создан по линии борьбы с международным терроризмом, и в рамках полномочий ГРУ решает самые сложные задачи. Вот одна группа и попала в плен. Они уже выполнили свою задачу, но понадобилось провести последнюю встречу с агентом. Выехали они втроем на УАЗике, перед встречей получили все сигналы опознавания и безопасности, на встречу вышли чеченцы… да не те. Полковнику голову отрезали и подкинули ее в расположение наших войск. Двоих повязали, и к себе в горы. Потом заставили их на видео признать, что это они дома в Москве взрывали…
— Как же так получилось?
— Вот так, Олег, и получилось. Никогда нельзя доверять чеченцам. Запомни — никогда! Даже тем агентам, в которых, кажется, полностью уверен. Он будет слушать тебя, кивать тебе, а как только ты расслабишься, он тебя убьет.
Олег посмотрел на Шумова. Он охотно верил начальнику штаба.
Через пятнадцать минут они уже сидели на борту вертолета, который направлялся в 108-й полк.
B штабе отряда Олег выложил распечатки co списками арабов-наемников, о которых было известно в разведцентре. Романов посмотрел на суету своего переводчика и усмехнулся:
— Я смотрю, как на тебя немного повлияешь, так ты и за работу берешься…
Сейчас Олегу командир был противен и он даже не повернулся на реплику подполковника.
Ближе к вечеру, выпив в блиндаже водки, Олег зашел в палатку медслужбы. Саша лежа читал библию.
— Привет, — поздоровался Олег. — Разлагаешься?
— Пытаюсь… — отмахнулся Кириллов. — Рассказывай…
— Я ночью напился и кидался с ножом на Мишина. He пойму что co мной происходит…
— Все нормально, Олег. Просто у тебя идет ломка психики. Твое сознание перестраивается на боевой лад. На войне это вполне нормальное состояние…
— Я становлюсь совсем другим.
— Каким другим? — Саша закрыл книгу, и положил ее на стол. На этом столе еще недавно лежал убитый разведчик…
— Я становлюсь каким-то уродом.
— B смысле.
— Мне хочется постоянно набить кому-нибудь рожу или что-нибудь сломать. Стал каким-то раздражительным, нервным. Вот и Мишина чуть не прикончил…
— A чего же ты хотел? Это война, Олег, война…
— Здесь и так все хреново, а мы еще и дополнительные трудности друг другу создаем…
— Ну, этот вопрос уже не ко мне, — усмехнулся Саша. — Это в человека заложено при его создании, так что по этому вопросу обращайся к другой инстанции…
Саша выразительно кивнул на лежащую на операционном столе библию в старом переплете.
Олег посмотрел на книгу:
— Библия?
— Да.
— A что там?
— Там все…
— Я пьян.
— Ну и что?
— Водка забивает мне мозги и лишает возможности думать…
— Здесь, Олег, на войне, думать вообще вредно. За нас уже все давно продумано. Нашему командованию, по всей видимости, не надо, чтобы подчиненные о чем-то думали. Глядишь, еще додумаемся до плохого.
— Разве вредно думать? — усмехнулся Олег. — Наверное, иногда это надо делать…
— Но только не на войне. Если будешь здесь много думать — очень быстро сойдешь с ума.
— Я вот думаю, что я здесь временно. По крайней мере, мне так кажется. Пройдет какое-то время, и я поеду домой. И все, что здесь случается, то случается не co мной, а с другими. Это других могут ранить. Это других могут убить. Но только не меня. Я здесь временно и я… не хочу умирать. Но так же мне кажется, что я никогда не вернусь отсюда домой. Почему-то я уверен, что не дожить мне до конца командировки… я не знаю…
— Ты сказал сейчас много, но не сказал ничего.
— Ладно, пойду я спать… — сказал Олег, вставая с лавки.
— Света тебе передавала привет, — сказал Саша, когда Олег был уже на выходе.
Олег обернулся:
— Какая Света?
— Ты что, забыл? Вспомни, кто тебе в госпитале ногу бинтовал в первый день твоей службы…
— A, Света… а она что, тоже здесь, в Чечне?
— A ты что, ничего не знаешь?
— A что я должен знать?
— У нее же муж здесь погиб. Вот она и приехала в наш госпиталь. Она тебя хорошо помнит, и передает тебе привет.
— Муж погиб? A она как?
Что-то шевельнулось в душе Олега. Дома его ждала невеста и, естественно, он на других женщин серьезных видов никаких не имел. Но Света… среди этой войны…
— Она молодцом. Надо иметь мужество, что бы приехать сюда и работать вместо своего погибшего мужа…
— Ладно, как увидишь Свету, и от меня привет ей передавай…
— Конечно, передам. Передай Лунину от нее привет…
После этих слов у Олега в душе все встало на свои места. Для Светы он был не один. C чистой совестью он ушел в свой блиндаж.
Утром Романов всех офицеров выгнал на зарядку. C больной головы после вчерашнего Олег на пробежке чуть не сдох, но километров пять по периметру отряда пробежал честно. Однако после пробежки Олег упал не землю, и долго не хотел шевелиться. Кириллов растормошил его:
— Вставай, надо двигаться! Нельзя так сразу расслабляться…
Олег хотел послать медика куда подальше, но Саша был для него уже не тем, кого он мог посылать…
После пробежки Романов устроил огневую тренировку, и Олег отстрелял на стрельбище три рожка патронов. Уже закончив стрельбу, Олег собирался уходить co стрельбища, как к нему подошел Красильников и, передавая Олегу необычного вида пистолет, сказал:
— Командир приказал научить тебя обращаться с этой штукой…
Олег взял в руки пистолет, и стал его рассматривать. Необычный вид говорил за то, что и свойства у пистолета были необычные…
— Называется ПCC. Бесшумный пистолет. Шесть патронов. Пробуй.
Красильников показал, как обращаться с пистолетом и Олег выстрелил из него две обоймы. За его стрельбой следила вся рота Иванова — оружие было необычное, и всем хотелось посмотреть его в действии…
Стрелять из него было одно удовольствие. Звука выстрела не было вообще — только щелчок бойка и шум отработавшего затвора. C пяти метров уже не слышно…
После стрельбы Олег ушел в блиндаж, где умылся и снова завалился на нары, решив отдохнуть пять минут до завтрака. Но не успел он прилечь, как в блиндаж спустился Романов:
— He понял?!
Олег подскочил с нар.
— Что, не выспался ночью?
— Выспался…
— A что тогда балдеешь?
Романов выгнал из палатки Витю Данилова и сел за стол. На столе стояла початая бутылка водки. Подполковник сдвинул ее в сторону:
— Пьете… а мне нужны трезвые головы.
Олег стоял перед командиром и пока не догадывался, зачем тот пришел.
— Значит так, Нартов. У меня к тебе разговор.
— Слушаю.
— Подумаешь потом и скажешь мне — согласен ты или нет.
— O чем?
— Вот о чем: борода, я смотрю, у тебя не растет, араба из тебя не получается… так что придется без бороды работать.
Романов чуть затянул паузу, как будто интригуя Олега, но тот и так был заинтересован послушать, что будет говорить командир.
— Задача у нас с тобой будет очень сложная. Будь у меня переводчик, закончивший РКПУ, я бы тебя ни за какие коврижки на задание не взял. Но за неимением лучшего, на задание я привлекаю тебя. Конечно, если ты дашь на это свое согласие…
— A что нужно делать? — спросил Олег.
— Делать мы будем самую опасную работу. Штаб группировки и Главное Разведывательное Управление требуют от нас результаты. A результатов у нас практически нет. Наши результаты пока это несколько завербованных агентов, несколько убитых боевиков и пара обнаруженных схронов с оружием. Фактически получается, что отряд специального назначения в полторы сотни человек почем зря жрет свою кашу. Мы должны давать ликвидации крупных полевых командиров, мы должны давать каналы снабжения незаконных вооруженных формирований, в том числе и их финансовую часть, мы должны выявлять пособников боевиков в населенных пунктах и базы боевиков в горах. У нас этого ничего нет. Если этого не будет в ближайшее время — на хрен мы тогда нужны вообще…