— Bce…
Романов вместе с Шумовым вышли из палатки:
— Их в селе еще может оставаться человек пятнадцать, — сказал Романов. — Надо предупредить «вованов» и десантуру. Но, ладно, не это главное…
— To, что главное, попробовать стоит…
Офицеры понимали друг друга с полуслова.
— Думаешь?
— Уверен.
— Хорошо, бери Нартова, и думайте, что можно сделать… проверьте радиостанции, уточните у араба имена погибших, проверьте по документам… и помни: времени осталось на все буквально несколько часов.
Шумов кивнул.
C получением новой информации о возможности нахождения в селе еще не менее пятнадцати боевиков, десантники направили в Хатуни еще две сборные роты, подняв всех «поваров, писарей и конюхов». Подкатила еще одна колонна внутренних войск и отряд СОБРа. Романов тоже выделил две группы роты Самойлова и направил с ними Сереброва, задачей которого было обеспечить найденным боевикам жизнь, еще хотя бы на пару часов, чтобы успеть вырвать из них необходимую информацию.
Пересмотрев документы убитых, Олег выбрал два паспорта граждан Саудовской Аравии. Снова понадобился Абусаид. Его усадили на стул. Араб был связан по рукам.
— Кто эти двое? — спросил Романов.
— Умар и Дустум.
— Кто они?
— Командир группы и гранатометчик.
— Их отношения с Бисланом?
— Они, как и я, подчинены Бислану непосредственно. Мы входили в отдельную группу. Бислан нам как брат…
— Кто из вас пользовался рацией?
— Я и командир группы Умар. Наш гранатометчик рацией пользоваться не умеет.
— Твой позывной?
— «Хейла пять».
— Умара?
— «Хейла два».
— Бислана?
— Сейчас у него позывной «Вайнах».
— Расписание связи?
— Что это? — Абусаид, по всей видимости, не знал, что это такое.
— Время выхода в эфир у вас установлено, или связываетесь тогда, когда захотите?
— Установлено. B девять вечера и девять утра всегда, а когда выходим на задание, тогда каждый четный час…
Олег переводил, Романов задавал вопросы, Иванов стоял рядом с автоматом и нагонял на араба жути, а Шумов записывал ценные сведения.
— Как ты попал в Чечню?
— Через границу с Грузией. Hаc провел проводник.
— Проводник чей? Грузинский или чеченский?
— He знаю.
— На каком языке он говорил?
— Я не знаю ни чеченского, ни грузинского…
— Куда проводник вас привел?
— На базу в горах.
— K кому?
— Ни к кому. Просто база. Мы там сидели три дня, а потом к нам приехал Бислан и забрал нас.
— Когда это было?
— Два месяца назад.
— Где находится Хаттаб?
— Я не знаю.
— A Басаев?
— Тоже не знаю. Это большие командиры, а мы люди маленькие…
— Ты их встречал хоть раз?
— Да, Хаттаба я видел однажды. Мы даже ели с ним за одним столом…
— Где это было и когда?
— Это было в Элистанжи неделю назад.
— Сколько с Хаттабом было человек?
— Семь.
— Он был на машине?
— Да.
— На какой?
— На военном джипе серого цвета. Таких машин было две.
Араба вывели из палатки и показали УАЗ:
— На такой?
— Да.
Снова завели в палатку.
— Показать дом сможешь, в котором ночевал Хаттаб?
— B доме главы администрации.
— A глава где был?
— C нами.
Допрос ушел в сторону от плана, но дал вполне качественную, правда, слабореализуемую, информацию. Нужно было возвращаться в намеченное русло.
— Сегодня ты или заработаешь себе жизнь, или сдохнешь, как собака… — сказал Романов.
Араб уже вкусил гаечного ключа и вполне обоснованно полагал, что офицеры спецразведки умеют пользоваться не только монтажным инструментом, но и чем-то более изощренным. Снова ощущать вкус смерти на зубах он уже не хотел.
— Если все, что ты сказал, правда — я тебя не убью, — сказал Романов. — Но, если ты меня обманул, пеняй на себя.
Олег не знал, как сказать «пеняй на себя» и перевел арабу как «тебе будет плохо». Тот понял.
— Сколько арабов в отряде у Бислана?
— Человек пятнадцать.
— C кем ты можешь связаться по рации, и сообщить, что остался жив? B таком случае мы тебя обменяем на наших пленных…
Араб чуть заметно выдохнул. Олег расценил это как расслабление при появлении перспективы остаться в живых…
— C Абу-Бакаром, с Майрбеком, они меня понимают… Сам Бислан меня понимает немного.
— Так, — Романов радостно потер руки. Повернулся к Шумову: — Игорь, имена первых двух есть в списке убитых боевиков?
Шумов прошелся взглядом по листу с выписанными из паспортов фамилиями:
— Нет. Предположительно, живы. Если они не в группе, которая еще пока прячется где-то в Хатуни…
Через несколько минут начальник связи отряда доложил, что найденные «кенвуды» вполне исправны и готовы к использованию.
— Только аккумуляторы севшие… — довершил он свой доклад.
— У нас же есть такие аккумуляторы, — сказал Романов. — Делай что хочешь…
Начальник связи вышел из палатки.
Романов снова сел за карту и упер руки в свой подбородок. Иванов молча стоял над сидящим арабом. Олег смотрел на араба, и тот боялся поднять глаза, что-то рассматривая на полу палатки. B палатку вошел боец-посыльный, но Романов его выгнал на улицу.
Вошел Кириллов:
— Товарищ подполковник, нужна эвакуация раненого. Я его прооперировал, но у него большая потеря крови. На одном реополиглюкине ему не протянуть…
— Через час будет вертолет в сто восьмом полку. Готовьте раненого к отправке по воздуху, — отозвался Романов, оторвавшись от карты.
— Хорошо…
Кириллов вышел.
Олег подскочил:
— Юрий Борисович, я на минуту…
— Валяй…
Олег выскочил из палатки:
— Саша!
Кириллов, отошедший метров на двадцать, обернулся.
— Чего тебе?
— Ты раненых сам повезешь?
— Наверное, да. A что?
— Знаешь, — Олег начал переминаться с ноги на ногу. — Я тут подумал… чего женщину обижать…
— Hy?
— Если эта… если будешь в хирургии, передавай привет… и скажи, что я на нее не в обиде…
— Хорошо, — Кириллов широко улыбнулся и дружески хлопнул Нартова по плечу: — Обязательно передам.
— Ну, все… — выдохнул Олег. — Счастливого пути…
— Ну, бывай…
Олег вернулся в палатку. Араб поднял на него свой взгляд, но тут же уткнулся снова в пол.
— Спроси его, — Романов повернулся к Олегу. — Умеет ли он пользоваться картой?
— Ты умеешь пользоваться картой? — спросил Олег.
— Немного умею… — отозвался Абусаид.
Олег перевел. Романов указал на карте район, в котором находилась ложбина, образованная рекой, в которой, по словам араба, должен был произойти сбор группы, после рейда на Хатуни.
— Укажи точнее, где находится пункт сбора…
Араб уверенно указал на ложбину и пояснил:
— Вот здесь. На правом берегу одинокое дерево. Возле дерева кусты. B кустах сбор отряда.
— Сигналы безопасности?
— Ниже по тропе, вот здесь, — араб снова ткнул пальцем в карту, — будет сидеть дозор. Они по рации будут связываться с основной группой.
— Сколько человек в дозоре?
— Два-три… не больше.
Романов отмерил на линейке циркулем и приложил его к карте. Чертыхнулся:
— «Нонами» не дотягиваемся…
Олег понял: командир сейчас рассчитывал, как будет накрывать в ложбине группу боевиков. Если артиллерия десантников туда не доставала, то это значительно усложняло решение задачи… вывод же артиллерии за пределы хорошо охраняемой базы был не желателен.
Вдруг Романов, бросив на стол циркуль, злорадно посмотрел на Нартова:
— Ну что, переводчик, разомнем косточки?
— Это как? — не понял командира Олег.
— Сами пойдем. Маленькой группой. Вместе с ним… — Романов указал на араба.
— Я за любой кипеж, кроме голодовки… — отозвался Олег.
— Тогда переводи…
Олег повернулся к арабу и начал:
— Мы передумали. Мы сейчас тебя расстреляем…
Араб бешено вращал белками глаз. Пот лился с него ведрами. Руки тряслись… человек совершенно четко понимал ситуацию.
Араба вывели из штабной палатки, и повели в угол расположения отряда. Там его привязали к столбу. Олег, выполняя инструкции Романова, сказал арабу:
— Мы связались через посредника с Бисланом и предложили обменять тебя и трупы ваших моджахедов на наших десантников из соседнего полка. Ахмадов передал, что наших десантников он расстрелял. Теперь мы расстреляем тебя.
Абусаида трясло, и он не мог ничего сказать. Как бы там не говорили, но даже идейные шахиды перед лицом смерти теряли здравый смысл. Олег знал, что случись ему быть на месте этого араба, он тоже бы тронулся рассудком… как и любой другой нормальный человек.
Иванов скинул автомат с плеча и звонко передернул затворную раму.
— Скажи ему «до свидания», — усмехнулся ротный.
— До свидания, — перевел Олег.
Ротный выпустил половину магазина. Отвязанный от столба араб упал на землю и не шевелился. Иванов умело положил пули буквально впритирку с телом араба, ювелирно не задев его ни одной. От такого мощного психологического воздействия Абусаид потерял сознание.
— Тащите его в палатку… — распорядился Романов.
Когда араба волокли в палатку, Олег увидел, как с расположения десантных полков взлетел санитарный Ми-8.
Романов связался с радиоразведчиками и долго с ними переговаривался.
Откачивать араба не пришлось. Минут через десять он пришел в себя и начал выть. Его встряхнули, усадили на стул.
— Если хочешь остаться в живых, ты будешь делать то, что мы тебе прикажем! — Олег старался сохранить при переводе и интонацию Романова. Это у него получалось.
Иванов стволом автомата поддел араба под челюсть и приподнял голову:
— A ну, подними свое табло! И слушай, что тебе говорят…
Араб был сломлен окончательно. B душе у него была пустота. Пережить расстрел в трезвом рассудке ему не удалось…
Пришел начальник связи и принес радиостанции. Романов покрутил один «кенвуд» в руках. Передал радиостанцию Нартову: