— Начинаем!
Олег непроизвольно посмотрел на часы. Через три часа начнет темнеть…
— Hа, — Олег передал арабу радиостанцию. — Вызывай «Вайнаха» и передавай: я «Хейла-пять», я жив, co мной Умар, Ибрагим, Леча и Дустум. Скажи, что у тебя садится аккумулятор, и ты стоишь на горе. Остальные внизу тебя ждут. Ибрагим, Леча и Дустум ранены. Пусть Бислан ждет в условленном месте. Понял?
Араб чуть заметно кивнул. Иванов ухватил его за подбородок:
— Нет, ты понял?
Абусаид кивнул.
— Передавай, — сказал Олег. — Но помни: если что-то скажешь не то, умрешь на месте.
Араб надавил клавишу передачи и хриплым голосом начал вызывать:
— «Вайнах», я «Хейла-пять».
Он отпустил клавишу. Эфир молчал.
— Продолжай, — сказал Нартов. — Вызывай безостановочно.
— «Вайнах», я «Хейла-пять».
И снова молчание. Только шорохи в эфире…
— Иди, — сказал Романов Иванову: — Готовь роту к выходу. Идем бронегруппой и машинами… Одну группу роты Самойлова в резерв в боевой готовности.
— Есть!
Глеб вышел из палатки.
— «Вайнах», я «Хейла-пять».
И снова тишина.
— Может, рация не достает? — спросил Олег.
— Здесь на Хатуни и Элистанжи практически прямая видимость, — сказал начальник связи. — Должны брать…
— «Вайнах», я «Хейла-пять».
— A может, просто не хотят отвечать… — предположил Олег.
— Может, — согласился подполковник. — Все может быть.
— «Вайнах», я «Хейла-пять».
— Вместе с ним пойдем в ложбину на место сбора, — вдруг сказал Романов. — Задача: взять Бислана живым.
— Их там человек пятнадцать, не меньше… — сказал Олег.
— A может, и больше, — усмехнулся Романов. — И что из этого? B ложбину я пойду лично. Так чего мы там можем бояться?
Олег завидовал смелости Романова, но в данном случае считал ее необоснованной и безрассудной.
— «Вайнах», я «Хейла-пять». Отвечай!
— A может, все же проще нанести по ложбине удар артиллерией или авиацией? Вон как у нас красиво с зенитчиками получилось! Залюбуешься!
— He достаем. Да и перебьем там всех, с кем потом говорить будем?
— A зачем с ними говорить?
— Бислан — командир достаточно высокого уровня. Возможно, через него нам удастся выйти и на Хаттаба и на Мовсаева и на Басаева.
— Но риск высок. Они нам там вломят по самое не хочу…
Романов вдруг осек Нартова:
— Что-то вы, товарищ лейтенант, забываетесь! Ваше дело приказ выполнять!
— Вот так всегда… — Олег сделал вид, что пропустил слова командира мимо ушей. — Еще Сунь-Цзы говорил: «Если солдаты знают много, то у них будут собственные мысли, и их нелегко будет гнать, как овец, не сообщая куда, и зачем».
— Это ты к чему? — усмехнулся Романов.
— Да так, навеяло…
— Вольнодумие в армии знаешь, почему плохо?
— Почему?
— Потому что подчиненный не должен знать всего замысла операции. Особенно в спецназе. Иногда мы выполняем такие задания, о которых, может быть, напишут только лет через сто, а может, и вообще никогда не напишут. Поэтому в названии у нас и присутствует термин «специального назначения». Ибо знать о том, что мы выполняем, дано далеко не всем. A представь, что будет, если враг захватит тебя в плен, а ты знаешь весь замысел операции? He сомневайся, в плену ты расскажешь все так же, как нам все рассказывают пленные арабы. B таком случае произойдет полный срыв выполнения задачи… понял?
— Понял…
— «Вайнах», я «Хейла-пять».
Эфир упорно молчал. Время уже давно ушло от четного значения, но арабу было приказано вызывать и вызывать.
И вдруг в эфире раздался шорох, а потом совершенно четко:
— «Хейла-пять»! Я «Вайнах». Прием!
Романов ухватил араба за волосы, чтобы тот каждое мгновение чувствовал, что находится под контролем…
— «Вайнах», я «Хейла-пять». Как меня слышно? — Абусаид говорил севшим голосом, практически без эмоций — они остались там, где его расстреливали…
— Хорошо. Что у тебя?
— Мы вырвались из села. Со мной Умар, Ибрагим, Леча и Дустум. Все ранены. Ночью мы выйдем куда договорились. B три часа. Свяжусь, когда будем близко. У меня садятся аккумуляторы…
— Я тебя понял, «Хейла-пять». Будем ждать! До связи!
B эфире снова стало тихо. Романов отпустил Абусаида.
— Это был Бислан? — спросил Олег.
Араб кивнул.
Романов снова вышел на радиоразведчиков, и те дали координаты радиоперехвата. Командир наложил полученные координаты на карту и усмехнулся:
— Бислан уже на месте… пора брать…
Араба пока посадили в яму, где уже несколько дней сидели два боевика. Романов и Шумов начали детально прорабатывать предстоящую операцию. Сложность заключалась, прежде всего, в том, что действовать предстояло в темное время суток, что было чревато потерей ориентировки, и, как следствие, срывом выполнения задания и большой вероятностью гибели личного состава. Командирам нужно было учесть массу различных факторов, чтобы снизить риск до допустимого предела…
Олег спустился в блиндаж. Быстро надел «лохматый камуфляж», разгрузку, вложил в карман нож. Иванов co своими группниками уже проверял личный состав роты, готовый к ночной операции. Лунин у кого-то из своих бойцов вытряхивал рюкзак…
Красильников выдал Олегу автомат и бесшумный пистолет Стечкина с непомерно длинным глушителем. Патронов Олег набрал столько, сколько у него поместилось в разгрузочном жилете — не больше полутора боекомплекта, да еще четыре «горные» гранаты РГН. Так же Олег взял стреляющий нож и два патрона к нему. Пригодится, если что… в дополнение ко всему он получил очки ночного видения «квакер» и радиостанцию «кенвуд» — точно такую же, как и у боевиков.
Рота Иванова получила десять «Шмелей», на каждого разведчика по реактивной гранате, на каждого третьего по «кенвуду», на каждого пятого по «квакеру», на каждую группу по три бесшумных ствола. Командиры групп и сам Иванов вооружились бесшумными «винторезами» и «валами» с ночными прицелами. Все были одеты в «лохматый камуфляж». Все были готовы…
Романов приказал всем в обязательном порядке надеть бронежилеты.
Поужинав, группа Мишина была отправлена в Хатуни, откуда она должна была вместе с колонной «вованов» уйти в сторону Ца-Ведено, а по пути незаметно высадиться в километре перед рекой, где сидел в ожидании своих моджахедов крупный полевой командир. Группе Мишина предстояло подняться на одну из высот, что бы заранее обеспечить всем участникам операции «крышу» в виде рубежа, с которого можно оказать поддержку, или куда можно отойти, случись что с основной группой…
Затем, так же в Хатуни, вышла бронегруппа с Леней Фоминым, которая должна была находиться там под прикрытием десантников, в готовности быстро выдвинуться куда прикажут…
Романов собрал в палатке всех оставшихся офицеров и прапорщиков, которым предстояло идти в ночной поиск.
— Цель операции — захват одного из крупных главарей незаконных вооруженных формирований Бислана Ахмадова. Вот его фото.
Романов бросил на стол ксерокопию листа оперативного дела на боевика, которую привез из штаба группировки Нартов еще несколько недель назад, когда вместе с начальником штаба посетил разведотдел.
Собравшиеся начали рассматривать фото. Качество было не ахти, но при желании рассмотреть можно было…
— Группа обеспечения, — начал командир производить боевой расчет и ставить задачи. — Старший группы — старший лейтенант Лунин.
— Я, — Дима привстал с табурета.
— Сиди. Тебе с твоей группой — ползком по правому берегу двести метров. Задача: обнаружить секрет боевиков, оставаться на дальности гарантированного поражения из бесшумного оружия. По моей команде ликвидируешь всех, кто будет находиться в секрете.
— Есть.
— Тебе я придаю снайпера — прапорщика Зайцева.
— Я, — привстал Вадик.
— Да сидите! — Романов махнул рукой.
— Есть, Зайцева, — сказал Лунин.
— Так, дальше. Группа огневого поражения — старший группы — старший прапорщик Володин. Идете по левому берегу на удалении сто метров от реки. На удалении от дороги триста метров ползком выдвигаетесь к реке и вдоль берега на удалении от реки двадцать метров занимаете оборону в готовности поразить все указанные мной цели на правом берегу. Цели я обозначу трассерами. B первую очередь огонь вести огнеметами. Ориентир — одинокое дерево. Под деревом должны быть кусты, под которыми, предположительно, находится ядро группы боевиков.
— Есть, — кивнул Володин.
— Ну, и группа ликвидации, — усмехнулся Романов, понравившемуся ему названию. — Я старший. B составе группы: Иванов!
— Я, — Глеб уже не вставал с табурета, как остальные…
— Самойлов…
— Отсутствует… — отозвался Глеб, чем вызвал смешки остальных.
— Нартов!
— Я! — Олег чуть привстал с табурета.
— Серебров…
— На территории… — отозвался Глеб, но шутка вызвала меньше смеха, чем первая.
— Еще с нами идет Абусаид, — сказал Романов.
— Расстрелян, — не переставал отпускать шутки ротный. — Мною лично…
Романов хмуро посмотрел на Иванова:
— Глеб, перестань!
— A что, пошутить нельзя? — усмехнулся Иванов. — Может, в последний раз шучу…
Около часа уточняли сигналы управления и опознавания, порядок и последовательность действий. Олег сидел в углу стола и слушал, как вдруг понял, что не прислушивается к тому, о чем говорит командир. Он вдруг понял, что голова его забита только одним: он пытается представить, какое выражение лица будет у Светы, когда Саша передаст ей привет от него.
Света…
Олег улыбнулся про себя. Почему она тогда сказала, что у нее кроме него никого нет? Разве так говорят тому, кого видишь в жизни, может, всего десятый раз? Разве так говорят те, кто потерял своего любимого?
A ведь дома невеста ждет… и кольца уже куплены, и, наверное, платье…
Машины на свадьбе обязательно будут белые. Все в бантах, украшениях. На бампер надо будет обязательно куклу красивую усадить…
A Света там, среди крови, среди смерти, среди человеческих страданий и горестей. Она мужественная женщина. C такой, по жизни идти, наверное, легко. Тем более, что цену жизни такая женщина уже познала. He сломит ее бытовуха. Такая сама кого угодно сломит… сломит и растопчет.