— Умные люди придумали, — усмехнулся Лунин. — Bo время войны специалисты московского института физической культуры имени Лесгафта специально для разведподразделений ГРУ и НКВД разработали технику рукопашного боя на быстрое и полное уничтожение противника. Все это дело разрабатывалось на основе самбо, но было добавлено много по работе с оружием и против оружия. Вот так.
— Ведь могут, когда захотят… — усмехнулся Олег.
— Да, — кивнул Дима. - B мирное время учить личный состав срочной службы приемам настоящего рукопашного боя никто не будет. Потом они вернутся на «гражданку» будут применять их налево и направо. Зачем это надо? Вот и учим только тогда, когда надо. И только того, кому это нужно. Например, офицеров. Остальным и того, что изложено в Наставление по физподготовке образца восемьдесят седьмого года вполне хватит…
После рукопашной подготовки Лунин перевел роту на стрельбище. Олег отстрелил из автомата пару магазинов, потом испробовал бесшумный «винторез», затем выпустил магазин из «Стечкина». На этом его стрелковая тренировка закончилась, и он только сидел на ящике из-под цинков и смотрел, как стреляют бойцы роты и снайперская пара — прапорщик Зайцев и срочник Швец. Смотреть как «работали» снайпера, было довольно увлекательно, так как они валили такие цели, до которых никто из роты «дотянуться» не мог.
Ближе к вечеру Олег заглянул в палатку штаба, но там никого из командиров не было, и он спустился в блиндаж. Там сидели Лунин, Мишин, Фомин, контрактники роты. Здесь явно шла подготовка к празднику — Лунин надел на себя чистый камуфляж, нацепил на него свои награды. Остальные доставали из рюкзаков сэкономленные на боевых выходах сухие пайки, доставали из-под нар различные «заготовки», в общем, готовились…
— Про госпиталь ничего рассказывать не буду! И не просите… — входя, сказал Олег.
Фомин усмехнулся:
— He очень-то и хотелось. И так все ясно…
— Повезло… — протянул Одинцов.
— Переоденься, — сказал Лунин. — Bce-таки событие…
Олег быстро надел новую «песочку».
— A где твоя медаль? И медаль надевай…
Олег посмотрел на иконостас Лунина. На груди у него было пять боевых наград: две Красные Звезды, советская «За отвагу», новенькая российская «За отвагу» и «Суворова». He чета одной медали Олега…
Нартов вынул из рюкзака свою медаль, обтер ее и прицепил выше кармана на груди.
Через несколько минут в блиндаж спустился Иванов:
— И что? Долго вас еще ждать? Пошли быстрее. Водка стынет…
B палатке-столовой разместились за столами, выставили всю закуску, водку. Олег подумал — такие организованные «мероприятия» в отряде проходили не так часто…
Олега и Диму усадили рядом с командиром отряда, и только после них сидели заместители комбата и ротные.
— Товарищи офицеры! — Романов встал. — Сегодня у нас пополнение! Мы принимаем новоиспеченных капитана и старшего лейтенанта!
B это время закончили наливать, и Романов поднял две кружки, бросил в них вынутые из кармана по паре звездочек и передал кружки Олегу и Дмитрию.
Олег принял кружку. Она была полна. Почти с горкой…
Все смотрели на виновников торжества. Олег окинул собравшихся взглядом. B глазах каждого он уловил тепло, пожелание удачи, пожелания больших звезд…
— Ну, поехали… — сказал Дима, и громко выдохнув, приложился к кружке.
Олег так же выдохнул и выпил содержимое кружки. Зажав губами звездочки, поставил кружку на стол. Романов взял у Олега звездочки, и прикрепил их к погонам Нартова. Потом он прикрепил звездочки и к погонам Лунина. Посмотрел на обоих и, улыбнувшись, сказал:
— Нашего полку прибыло!
После этого все остальные подняли свои стаканы и кружки:
— Больших вам звезд! — сказал Серебров.
— Быть вам генералами! — пожелал Шевченко.
Народ выпил, начали закусывать. Олег посмотрел на свои погоны. Теперь на каждом было по три звезды. Приятно…
— Так, — сказал Романов. — Сильно не напиваться! Завтра выезд!
Олег выпил еще сто грамм и вышел на улицу покурить. C ним вышел Иванов. Они присели на скамье. Закурили.
— Помнишь, как мы здесь курили, когда только приехали? — спросил Глеб.
— Конечно, — кивнул Олег.
— И ты меня спрашивал, страшно на войне, или нет…
Олег затянулся, задержал в легких аромат сигареты, и, выпустив дым, сказал:
— Помню.
Солнце заходило за горизонт. Скоро будет темно.
— Ну что, товарищ старший лейтенант, — сказал Иванов. — Пошли, еще тяпнем по соточке?
— He, я пас, — отмахнулся Олег. — Пойду, лучше, высплюсь.
— Как знаешь…
Олег посидел за столом еще с полчаса и ушел в блиндаж. Там он разделся и, забравшись в спальный мешок, быстро уснул.
Рано утром, когда еще не рассвело, в отряде началась суета, свойственная большим операциям: одновременно к выходу готовились сразу две роты. B район Элистанжи на поиск схрона с оружием вышла рота Самойлова. B Шали вышла бронегруппа с ротой Иванова. На одной из «двушек» Иванова ехали Романов, Серебров и Нартов. B Шали были с восходом солнца, проскочив всю трассу на большой скорости, только чуть задержавшись у моста сразу за Агишты, где было подозрение на минирование.
B самих Шалях, на окраине райцентра, в условленном месте бронегруппу встретили оперативники ФСБ, старший которых, майор Леонтьев, запрыгнул на броню:
— Здорово мужики, как проскочили?
— Нормально, — отозвался Романов. — Что по делу?
— Сегодня глава администрации обзвонил всех сельских глав, вызвал на двенадцать часов. Так что ждем-c.
— Где тут у вас блок-пост? Показывай…
— Давайте за нами!
Леонтьев спрыгнул с брони и сел в светло-серую пятидверную «Ниву», махнул рукой. Колонна тронулась.
Через полчаса бронегруппа вышла на восточную окраину Шали и встала в поле в пятистах метрах от блок-поста, стоящего на дороге, ведущей в Сержень-Юрт. На «Ниве» и грузовике бронегруппы оперативники и разведчики спустя некоторое время выдвинулись на блок-пост.
Леонтьев быстро построил личный состав блок-поста. Раскрывать свою суть ни оперативники, ни разведчики не собирались, а потому действовали куда примитивнее, чем этого хотелось.
— Лейтенант! Сюда! — крикнул Серебров, спрыгивая с борта ГАЗ-66.
K нему развязно подошел начальник блок-поста.
— Hy? Вы кто такие? Чего тут раскомандовались?
— A ты что, не видишь? Фары врубай…
Серебров был одет по-боевому: в разгрузке, «Стечкин» под ремнем, AKMC на локтевом сгибе…
— Что за базар? — лейтенант обернулся на своих бойцов, но ими уже был занят оперативник из ФСБ.
— Комендатура мы… — нагло заявил Серебров. — Паспортный отдел… майор Петров…
— Да пошел ты майор… предъяви документы!
Серебров ухватил лейтенанта за грудки и встряхнул:
— Я же тебе по-хорошему сказал. Ты что, не понял?
— Ладно, верю. Чего вам тут надо?
— Вот, это уже ближе к делу, — Серебров отпустил лейтенанта. Заботливо поправил ему воротник кителя. Похлопал по плечу: — Ты вот что… сейчас будешь нести службу так же, как и раньше, но с особой бдительностью. Понял?
— Hy.
— Так вот. Сейчас через твой блок-пост поедет человек с паспортом на имя Ибрагима Ильясова. Его нужно будет остановить, и доставить ко мне. Я буду ждать его на твоем блок-посту. Если ты его пропустишь, или как-то еще прозеваешь, я тебе тогда матку вырву. Понял?
Серебров улыбнулся, отчего у лейтенанта с блок-поста по спине пробежали крупные капли липкого пота.
— Я понял… — лейтенант уже давно догадался, что перед ним стоял представитель какого-то спецподразделения, из тех, кто умел очень кратко убеждать людей…
ГАЗ-66 подогнали к блок-посту вплотную. Из машины вышли Романов, Лунин и Нартов. Они быстро прошли на территорию блок-поста. Два разведчика встали у машины, чтобы издали держать действия постовых под контролем и напоминать лейтенанту о присутствии «спецназеров»…
Два оперативника остались в своей машине, а Леонтьев с еще одним опером так же прошел на территорию блок-поста.
Глядя в узкую амбразуру на участок дороги, Романов спросил Леонтьева:
— Установили фамилии расстрелянных полевых командиров?
— Еще нет. Зарядили одного агента, завтра должна быть информация. Возможно, так же завтра будем знать место их захоронения.
Романов кивнул:
— Ясно.
Помолчали. Олег рассматривал обустройство блок-поста: койки, пара столов, пара старых шкафов, печка, телевизор. Двадцать человек тут жили постоянно, практически не выходя за территорию блок-поста… так и с ума сойти не долго…
За полчаса прошло около двух десятков машин, которые практически не досматривались — только проверялись документы. Наконец лейтенант вошел к ожидающим офицерам:
— Подъехал ваш Ильясов.
— Он один? — спросил Романов.
— Нет. B машине еще его жена и какой-то дед.
— Веди его сюда, скажи, что у него паспорт не в порядке. Надо разобраться… — сказал Леонтьев.
— Сейчас… — лейтенант вышел к дороге.
B амбразуру было видно, как задергался Ильясов, как пытался всучить в руки лейтенанта несколько смятых купюр. Через минуту Ибрагим вошел на блок-пост. Это был мужчина лет к пятидесяти, с седоватой головой и умными глазами.
— Знаешь, кто мы такие? — сразу спросил Романов.
Ильясов окинул всех взглядом. Присутствующие не давали повода думать о них позитивно.
— Нет, но догадываюсь… — упавшим голосом сказал Ильясов.
— У тебя два варианта развития событий, — сказал Серебров. — Первый: через десять минут, или раньше, ты принимаешь наши условия, выходишь отсюда, садишься в свою машину и едешь на совещание глав сельских администраций в Шали. Второй: через десять минут, или раньше, ты отсюда выходишь, садишься в нашу машину, едешь с нами в Чернокозово, где прокуратура обвиняет тебя в пособничестве терроризму, а именно в помощи Мовсаеву, ты получаешь пять лет строгого режима, попадаешь в тюрьму туда, где сидят русские солдаты, контрактники, офицеры, получившие статьи здесь в Чечне за убийства чеченцев и тебя они там быстро делают женщиной, а потом вешают за шею в первую же ночь, а мы тем временем расстреливаем из гранатометов твой шикарный дом вместе co всеми, кто там живет. Третьего варианта нет. Решай.