Громов переворошил содержимое сумок. Под одеждой нашёл три «ТТ» с глушителями, один «макар» со спиленными номерами, пачки патронов. Две «лимонки» и толовую шашку. Под кроватью, завёрнутый в измазанные джинсы, прятался АКМСУ.
Джинсы были мальчикового размера.
К спинке кровати, той, что не было видно из тамбура, были узлом привязаны свитые в верёвки простыни. По паре на каждой.
Громов сбросил на пол мятое одеяло. На матрасе ещё не просохли свежие белёсые пятна, пополам с кровавыми мазками.
На секунду захотелось всадить «Оборотня» под левую лопатку первому, до кого дотянется рука. Но Громов сдержался.
Оставалось проверить шкаф.
Он ожидал увидеть скрюченное тельце дрожащего от страха мальчишки. Гнал мысль, что в нафталиновой темноте лежит упакованный в простыню труп.
Страшно. Но хуже, если там и вовсе нет никого и ничего.
В шкафу стояла объёмная сумка, при помощи которой «челноки» ставят рекорды в переноске тяжестей через границу. Поверх сумки накидали мужские тёплые куртки.
Громов осторожно потыкал ботинком бок сумки. Внутри неё было что-то подозрительно тугое.
«Д» — 1
16:32 (в.м.)
Костя скорым шагом шёл по коридору, смешно выворачивая длинные острые носы модных туфель. Мобильный все ещё держал у уха, хотя Громов, подав условный сигнал, сразу же отключил связь. Левой рукой. Правая держала что-то увесистое в кармане пальто.
Громов решил, что если сам вышел в коридор, а за дверью номера гробовая тишина, то лишних слов можно не тратить, и так все ясно. Едва Костя подошёл вплотную, сразу же скороговоркой прошептал главное:
— Мы вовремя, судя по всему, они готовились слинять. Мальчишка обдолбан наркотой. Упакован в сумку. Голый, связан простыней. Его одежды в номере нет. На счёт изнасилования, не уверен, но пусть врач осмотрит.
Костя беззвучно выматерился.
— Могу вынести сам. Он почти ничего не весит, — предложил Громов.
— Нет, Гром, спалишься с таким грузом, потом не отмажешься. — Костя сунул ему в ладонь ключи от машины. — Уходи. Дальше я сам. Через пять минут подгони машину к углу дома.
Громов не стал спорить. С тремя полутрупами за дверью — не место и не время.
На повороте он оглянулся, успев ухватить взглядом, как из офиса турагентства вышла женская фигура с большим пакетом в руке.
«Д» — 1
16:39 (в.м.)
Кабина машины даже не успела остыть, да ещё из решёток на «торпеде» сразу же хлынул поток горячего ветра. Но Громова всё равно била дрожь. Так всякий раз бывало после хорошего драки не на жизнь, а на смерть. Зато во всем теле не осталось ни капельки застоялой до судорог энергии. Вся выгорела в короткой схватке.
Громов плавно выкатил машину к бордюру. Мотор глушить не стал. Убрал правую руку с рычага коробки скоростей. Сунул под куртку. На улице можно было стрелять. Если так уж карты лягут.
И на этот случай у них была разработана «легенда». Костя вошёл по своим делам в гостиницу, а Громов остался сторожить машину. И стал свидетелем бандитского нападения на друга. Матёрый опер не растерялся. О чем бандиты очень быстро пожалели.
Костя вышел на крыльцо один. Посмотрел по сторонам. Запахнул пальто. Поднял воротник.
Оглянулся на открывшуюся дверь. Придержал, помогая выйти молодой женщине в белом плаще. На руках она держала дочку-подростка. Свесившиеся худенькие ноги болтали розовыми кроссовками. Белые колготки. Синяя в клетку юбка. Яркая курточка. И розовая вязаная шапочка, из-под которой выбивались длинные светлые локоны.
Костик что-то спросил у женщины, она отрицательно покачала головой и ещё плотнее прижала к себе дочку. Тогда Костя сбежал со ступенек и решительным шагом направился по дорожке к углу здания.
Женщина подошла к темно-вишнёвой «шкоде-феличия». Открыла заднюю дверь, удобно устроила спящую девочку на заднем сиденье.
Костик закрыл обзор. Стукнул костяшками в окно, требуя открыть дверцу. Громов потянулся, дёрнул за ручку.
Костя плюхнулся в кресло. Осторожно прикрыл дверцу.
— Извини, у меня с замком проблема. Заедает, когда снаружи открываешь.
— Да, ладно. Нашёл время…
«Шкода» рывком тронулась со стоянки.
— За ней? — спросил Громов, включая первую передачу.
— Да. Вариант номер два. Именно на такой случай. Ты уж извини…
— Да забодал ты уже извиняться! — не выдержал Громов.
— Извини…
Они переглянулись и разом зашлись нервным смехом. Костя осёкся первым:
— За дорогой следи, Гром! Нам только не хватало кого-то на бампер поймать.
Громов отпустил «шкоду» метров на двадцать, пристроился следом.
— Далеко она собралась?
— Нет. Минут пять.
Громов удовлетворённо кивнул.
Сзади, рявкнув клаксоном, накатил мощный джип. Костя, стрельнув взглядом в зеркало заднего вида, вытащил руку из правого кармана. Побелевшие пальцы сжимали «Вальтер».
Пока джип не обогнал «феличию» и не скрылся за поворотом, в салоне висела тягучая тишина.
«Феличия» мигнула правым поворотником и вильнула в переулок.
— Следом, — выдохнул Костя.
Долго ехать не пришлось. Узкий переулок, зажатый потрёпанными пятиэтажками, упирался в стальные ворота с ржавой звездой. За забором виднелись крыши старых пакгаузов.
Ворота поползли в сторону. «Феличия», не дождавшись, когда они откроются полностью, взвизгнув покрышками по мокрому асфальту, шмыгнула в широкую щель.
— Все!
Костя напоминал телезрителя, только что выигравшего миллион в лотерею. Слегка обалдевшего и ещё не верящего своему счастью. Радость от неожиданной удачи уже бурлила внутри, но ещё не решалась хлынуть наружу диким криком и африканскими плясками.
— Пацану врач нужен, — подал голос Громов.
— Она и есть врач, — ответил Костя.
Он откинул голову и закрыл ладонями лицо. То ли плакал, то ли беззвучно смеялся.
Громов достал сигарету. Прикурил. Жадно стал тянуть дым.
— Ты не представляешь, что мы сделали, Гром! — всхлипнул Костя.
— Почему? — пожал плечами Громов. — Лично я навсегда покалечил трёх уродов. Или заработал десять «тонн» баксов за час. Как посмотреть. И так, и эдак — мне нравится. А что сделал ты, тебе лучше знать.
Костя отнял руки от лица. На коже остались красные полосы.
— Гром, ты даже не представляешь… — Он вытер влажные глаза. Отдышался. — Извини, не могу никак успокоиться.
— Уж постарайся, а то обмочишься от восторга.
Костя отмахнулся. Достал мобильный. Набрал номер.
— Кэт, как наш друг? Так… Хорошо, я понял. Спасибо тебе. Я скоро буду.
Он отключил связь и сразу набрал другой номер. Откашлялся.
— Здравствуете. — Голос сделался сухим, с непривычными для Громова бюрократическими нотками. — Константин Зенькович говорит. Моё время ещё не истекло? Да, я знаю, что ещё целых пятнадцать минут на ответ. Просто хотел уточнить, ведь все могло переиграться… Ну и прекрасно. Итак, я рассмотрел ваше предложение. Оно мне показалось вполне приемлемым. Настолько, что я уже предпринял определённые шаги. — Он подмигнул Громову. — Конкретнее? Ну… Скажем так, проблема решена. Да… Нет, потребуется только помощь психолога. Мой врач заверяет, что… м-м-м… худшие подозрения не подтвердились. Рекомендует провести чистку крови от, ну вы понимаете… И больше никаких проблем. В отношении остальных… Эффективно, но стерильно, как вы просили. Ну, какие тут могут быть поздравления! Да, да… Всегда рад помочь.
Он уронил руку с мобильным на колени.
— Уф, Гром, кажется, это победа! — Он развернулся лицом к Громову с жаром прошептал:
— Через месяц я смогу предложить тебе работу по специальности. В одной маленькой, но солидной юридической фирме. Пойдёшь ко мне работать?
Громов покачал головой.
— Нет, Костя. Я сказал, последний раз. Абзац, наши дорожки расходятся.
— Гром, ты чего?!
— Чтобы в таких высоких сферах дела крутить, нужна голова, как у тебя. Извини, я — пас. Бог дал мозгов и здоровья на опера, и на том спасибо. — Он похлопал Костю по плечу. — Кстати, поздравляю. Мастерская работа. Такую операцию за час организовать!
— Издеваешься?
— Дурак! Завидую.
Громов потянулся к дверной ручке.
— Погоди! — остановил его Костя.
Перегнулся через спинку, достал с заднего сидения кейс. Открыл. Достал жёлтый конверт. Протянул Громову.
— Это гонорар, Гром. Десять, как договаривались. Плюс ещё чуть-чуть.
— «Чуть-чуть» — это сколько?
— Пять.
— Что так щедро?
— Считай, выходное пособие.
Громов, помедлив, взял конверт, сдёрнул ниточку, распахнул. Вытряс на колени три тугие пачки. Банкноты, как полагается в таких случаях, были бывшими в обращении, стянутые резинкой, а не банковскими ленточками.
Он рассовал пачки по карманам куртки. Костя тем временем оправил костюм, подтянул съехавший узел галстука. Глядя в зеркало, провёл ладонью по волосам.
Откашлялся и тем же официальным голосом, что говорил в трубку, произнёс:
— Благодарю за сотрудничество, Гром.
Костя протянул руку. Пальцы были холодными и сырыми от испарины.
Оперативная обстановка
Махди
Объект «Тур» взят под контроль. Видеозапись с места преступления и материалы наружного наблюдения направляю в Ваш адрес.
Эмирхан
Глава восьмаяПотрошитель душ
«Д» — 1
16:40 (в.м.)
Серый Ангел
Злобин вышел на «Чистых прудах». Служебной машиной пользовался только в крайних случаях. Предпочитал муниципальный транспорт. Телевизору давно не верил, а в подземке насмотришься таких картинок, что никакого высосанного из пальца соцопроса не надо. Здесь жизнь показывала себя изнанкой, без державного гламура и политических прикрас.
У входа в метро тусовалась неформальная, до крайности неопрятная молодежь, изгнанная сюда с реанимированного и подчищенного под евростандарт Арбата. Девицы в коже и сатанинском макияже хлестали пиво и нагло ржали. Юноши в большинстве своем худосочно призывного вида были пришибленны похмельем, но изображали из себя крутых маргиналов. Для бабок, сновавших между молодыми людьми, они были лишь источниками стеклотары и дополнительного дохода. Как и для двух постовых, с ленцой поглядывающих на вверенное на попечение и прокорм стадо городского плебса.