Рефлекс, значит, выработался: удачная охота — сытость. На операцию будешь идти, как лев на охоту. С подведённым брюхом, стальным взглядом и адреналином в крови. И хрен тогда тебя остановит.
Громов кисло усмехнулся.
— Крупнокалиберная пуля в холку — лучший тормоз.
Борис Михайлович с готовностью кивнул.
— Кто же спорит? Зато жизнь у льва такая интересная, а? Все лучше, чем у цепного пса.
Он хлопнул в ладоши. Почти мгновенно из-за ширмы выскочил официант в белом бурнусе, короткой жилетке и островерхой шапочке на голове. Официант был не из ряженных, как в большинстве экзотических ресторанов, где довелось бывать Громову, а натуральным арабом.
Борис Михайлович перебросился с ним несколькими фразами на арабском. Парень расплылся в белозубой улыбке, кивнул и исчез за ширмой.
— Бывали на Востоке? — воспользовался случаем Громов.
— Туристы «бывают», Володя. А я там жил. Разницу улавливаешь?
В его глазах Громов не уловил даже тени насторожённости. Казалось, Борис Михайлович утонув в патоке послеобеденной неги.
Он сунул в рот кубик лукума, придвинул подушку, оперся на неё локтём, с сонным выражением лица уставился на бронзовый бок кофейника.
А у Громова, наоборот, адреналин хлестнул в кровь так, что мышцы спины задрожали от напряжения. Момент для броска был самый подходящий.
Они сидели на невысоком топчане, положив под себя подушки, между ними был только огромный поднос с фруктами и сладостями.
«Пиалой — в рожу. Перекатиться, придавить, пальцами — в глаза. Ширму — нафиг. Первого, кто подвернётся, срубить и тащить впереди себя к выходу. Закрыться заложником, оценить обстановку… Дай бог, прорвусь».
Борис Михайлович, словно почувствовал тревогу, повисшую в воздухе, поднял на Громова сонный взгляд.
— Не дёргайся, Володя. Всем все пофигу, поверь мне. Хоть атомную бомбу взорви, это болото даже не чавкнет. Ну, разбомбил ты пост. Думаешь, это на кого-то впечатление произведёт? Не-а. Выкинут одного мудака на пенсию, нового на его место назначат. И все пойдёт своим чередом.
— Значит, я зря подставился?
— Подставишься, если впереди меня докладывать побежишь. — Борис Михайлович потянулся за чашечкой кофе.
— А кто такой Махди? — самым непринуждённым тоном спросил Громов.
Рука Бориса Михайловича даже не дрогнула. Он крепкими пальцами взялся за крохотную дужку чашечки.
— Имя тебе назвала Ира. — Борис Михайлович сделал глоток кофе. — Не помнишь дословно, что она сказала?
— Типа, Махди — это тот, кто отдаёт приказы.
— В принципе, верно, — кивнул Борис Михайлович. — М-да, Ирина… Как она тебе?
— В деталях и подробностях рассказать, или уже с видеозаписью ознакомились?
— Зря ты так. А впрочем, прав. Только малолетки своими подвигами хвастаются. А ты мужик. — Борис Михайлович сделал глоток кофе. — Как мужик мужику скажу: если хочешь сильным быть, держись за Ирину двумя руками. Потому что слабак рядом с ней долго не выживет. Она ими питается, как кошка мышками. Все бабе Бог дал, только мужика в пару никак не найдёт.
— Ха. Мне только брачных игр сейчас не хватает!
Борис Михайлович не обратил на его злую иронию никакого внимания. Сосредоточенно разглядывал рисунок кофейной гущи на стенка чашечки.
— В девяностом году убили мужа Ирины, — произнёс он. — Помнишь, тогда пошла волна заказных убийств? В кооперативный бизнес хлынул чиновный люд и сразу же попал под пресс братвы. На самом деле, пошёл процесс перекачки госсобственности в частный капитал. Посредники в таком деле — опасные свидетели. Ириного мужа застрелили в подъезде собственного дома. Из жены мидовского работника Ира превратилась во вдову с малолетним ребёнком на руках и свекровью с инсультом. Тесть к тому времени уже отлёживал последние дни в онкологическом отделении. После похорон мужа пришёл человек с мальчиками в спортивных костюмах, показал расписку мужа на серьёзную сумму и вежливо попросил освободить жилплощадь. Квартира на Молодёжной — тю-тю. Денег нету ни черта. Последний курс института. Было ей двадцать один.
— А связи мужа?
— Не будь наивным. Никто не захотел встревать в чужие проблемы, своих было навалом. Правда, связи в дипломатических кругах Иру и выручили. Она успела побывать с мужем в загранкомандировке и специфику знала. Кстати, в курсе, какая главная проблема у наших посольств за рубежом, особенно в шибко независимых странах? — Борис Михайлович не стал дожидаться ответа от Громова. — Трахать некого. С иностранками шашни крутить опасно, а в посольстве особо не разгуляешься. Спасают случайные потрахушки с солистками ансамблями песни и пляски и чужими секретутками из делегаций. Но они бывают редко, а зуд в яйцах от жаркого климата постоянный.
Он пальцем почерпнул гущу, слизнул, смакуя горечь, прикрыл глаза.
— Одна пожилая дама, жена посла на пенсии, пожалела Иру и предложила поработать «челноком». Конечно, не пуп рвать, по пять баулов с китайским барахлом на себе через границу перетаскивая. Работа простая и не хлопотная. Выехать в маленькую страну и пожить в ней недели две. Консульское обеспечение в стране пребывания гарантировало посольство. Все чисто и пристойно, как принято в дипломатических кругах. Иру селили в снятый посольством коттедж или гостиничный номер… Тебе в подробностях и с деталями?
Громов опустил глаза.
— Во-о-от… — Борис Михайлович слизнул кофейное крошево с губ. — Хакамада ещё, выступая по ЖЭКам, кудахтала, что как коммунистка и мать троих детей она требует экономической реформы, а Ирина уже имела свой международный бизнес. Через год власть в Москве поменялась. Но в российских посольских колониях все осталось, как было. Ира проработала «секс-челноком» ещё четыре года, посетив почти все страны «третьего мира». Мужики в постели болтливы. Ира знала то, что не знали в Министерстве внешнеэкономических связей. А деньги уже кое-какие были. Деньги и информация, что ещё надо, чтобы взять жизнь за горло? Кто считал её надувной куклой, жестоко ошибся. О, Ира — птица большого полёта!
Громов прикусил язык, чтобы не назвать птицу её пятибуквенным именем.
— Не угадал — Борис Михайлович вяло покачал головой. — Слово из пяти букв — «гейша». Потому что умная. В Каире Ирина вышла на одного ливанца, поставлявшего девочек в Эмираты. Никакой грязи, конкретный контракт на полгода. Живёшь все шелках, золоте, рахат-лукуме и сперме, да ещё пару сотен тысяч на прощание подарят. Мечта любой толстозадой немки или сисястой американки.
— И Ира подписалась?
— Ха! Она ещё приплатила ливанцу, чтобы сосватал её конкретному принцу из саудовской семейки. Теперь прикинь, что умная баба с такого мужика высосать может. — Борис Михайлович мечтательно закатил глаза. — О, даже подумать страшно, какую информашку можно отсосать и какую вдуть! Принца она ухватила за оба яйца, не сомневайся. Уже через месяц, вместо того, чтобы на персидском ковре подмахивать, Ира сидела в Сингапуре и крутила дела. С принцем время от времени встречалась, но лишь для того, чтобы подтянуть поводок у него на мошонке. Ну умная баба! Она даже успела вытащить свои акции с Юго-восточного рынка за неделю до того, как Сорос его обвалил. В пирамиду «Российская федерация» она, кстати, ни цента ни вложила, все операции вела за рубежом, поэтому в кириенковском «киндерсюрпризе» не подорвалась, как некоторые умники.
— И зачем ей…
— Ты?
— Нет, со мной все ясно. Но нафига она в эти игры дальше играет?
— А ты как думаешь?
— Думаю, что птичку все же сцапали.
— О, нет! Поверь старому профи, с таким человеком, как она, принудительная вербовка не прокатит, хоть тресни. Учти на будущее, Володя, человек, который сам себя на кон поставил, в буквальном смысле слова и выиграл, плевал на твои вербовочные подходы. Считай за счастье, если он согласиться стать твоим партнёром.
Борис Михайлович отправил в рот новую порцию кофейного гущи. Почмокал губами.
— Кстати, Гром, Ирина сама тебя выбрала. Было десять кандидатов, но глянулся ей ты. Я, если честно, от её выбора в большом восторге не был. Читал-перечитывал твоё досье, никак понять не мог, почему она на тебя глаз положила?
— А сейчас знаете?
Борис Михайлович покачал головой.
— Нет, Гром.
Он оставил чашку, достал из кармана мобильный, откинул крышку, нажал на кнопку. Мобильник пропел фирменную мотороловскую мелодию и коротко пискнул, найдя сеть.
— О, как их жареный петух клюнул! — проворчал Борис Михайлович, проверив пропущенные звонки.
Вызвал один из номеров. Поднося трубку к уху, заговорщицки подмигнул Громову.
— Але. Да… Отключил, чтобы не мешали обедать. — Он выслушал длинную тираду. — Только не надо паники! Как говорят пиндосы, ситуация под контролем. Хорошо. Буду через полчаса. И чтобы вы там не лезли на стену, я не буду вынимать сим-карту. Можете запеленговать мой мобильный и отслеживать движение. Все, я выехал!
Он щёлкнул крышкой. Небрежно сунул мобильный в карман. Потянулся и сладко зевнул.
— У-уф! Ну что, Гром, поехали докладывать? Начальство ждать не любит.
Оперативная обстановка
Сайт радиостанции «Эхо Москвы»
www.echo.msk.ru
Стенограмма эфира.
С. Доренко. Мы ждём в студию лидера движения «Выбор» Гарри Каспарова. А пока продолжим обсуждать с нашими гостями ситуацию вокруг посольства Израиля. Она, как вы знаете из наших репортажей, накаляется с каждой минутой. К сожалению, до сих пор мы не получили вразумительного ответа от ГУВД. Похоже, они до сих пор не оправились от шока. Что уж говорить о «силовых» министерствах?! Они, как принято, информацию о захвате посольства получили с новостной ленты ИТАР-ТАСС.
О, мне показывают, что наш корреспондент вышла на прямую связь.
Оленька, вы в эфире! Как там у вас обстановка?
Ольга. Мобильная связь работает очень плохо, наверное, включили «глушилки». Я звоню из частной квартиры. Ее превратили в пресс-центр. Съёмочная группа компании «Аль-Джазира» сняла квартиру у жильцов…