– Ничего он не выделывается, – заступилась за парня Катя, – просто хочет помочь, вот и все. И перестань, пожалуйста, заводить с мамой разговоры на такие темы. Очень тебя прошу.
– Я могу и вообще замолчать, – фыркнула Катерина.
Однако на сей раз Катя не поддалась на провокацию. Ее вдруг почему-то по-настоящему задело упрямство второй половинки.
– Ты лучше не замолкай, а наоборот объясни мне, зачем ты стала спорить с мамой? Откуда ты вообще можешь знать, каким должен быть настоящий мужчина? Ты и обычных-то много ли видела?
– Я видела одного, – с вызовом ответила Катерина, – и мне этого достаточно.
– Кто же этот счастливец?
– Этой мой папа. Он именно такой, как я сказала твоей маме, и лучше его никаких мужчин быть не может.
Катя смутилась и мысленно обругала себя. Ведь знала же, как любит Катипапа «сестренка», неужто не могла догадаться, в чем тут дело? Но и непонятная обида за незнакомого, в сущности, Павла, в ней так и не погасла, а тут еще подлила в огонь категоричность ее второй ипостаси.
– Никаких? Совсем-совсем? А мой папа? Ты его видела? Ты его знаешь? И если уж ты так боготворишь своего, ответь мне, а что сделал бы он, окажись сейчас на месте Павла?
– Он бы не оказался, – буркнула Катерина.
– А ты представь. Вот он пришел сюда поздравить меня… ну, пусть тебя, с днем рождения. Что бы он сделал? Как бы себя повел? Поздравил бы мою маму тоже? Подарил бы ей цветы? Стал бы помогать накрывать на стол?
– Чего ты пристала? Откуда я знаю! Наверное, поздравил бы. Наверное, стал бы. Он ведь культурный человек, несмотря на то, что в лесу живет. Он восемь языков знает, у него ученая степень есть, кстати. По химии.
– Вот, – внезапно успокоилась Катя. – А ты говоришь – выпендривается. И вообще, давай-ка прекратим этот спор, а то на меня уже мама странно поглядывает.
– Ладно, прости. И насчет твоего папы тоже. Я ведь и впрямь его не видела. Может, и он – настоящий мужчина. А вот у твоего Павла все равно еще до мужчины нос не дорос.
Катя вздохнула, но пререкаться больше не стала. Она и в самом деле уже опасалась, что мама заподозрит неладное: дочь застыла посреди кухни, хмурится, фыркает, да еще, небось, и губами шевелит!
– Ой, мам, что-то я задумалась, – отбросив челку, быстро проговорила она, подхватила вазу с фруктами и шмыгнула из кухни.
Глава десятая, в которой собираются гости, а торжество долго не может начаться
Ровно в пять, хоть часы проверяй, пришел Иван Митрофанов. Он был у Кати впервые, да и вообще раньше мало с ней общался, поэтому выглядел очень растерянным и смущенным. Потоптался в прихожей, не зная, что делать сначала – раздеться или вручить подарок, потом все-таки сунул Кате пакет, невнятной скороговоркой пробормотал что-то вроде «поздравляю желаю чтобы здоровье в счастье» и опять стал переминаться с ноги на ногу.
– Мерси, – сказала Катя, сделав небольшой книксен. – Раздевайся, проходи, очень тебе рада.
Не успел Иван снять куртку, как в дверь снова позвонили. Это была Наташка. Увидев Ивана, она сказала «ой» и стала вытягивать шею, пытаясь рассмотреть, кто уже есть в комнате. Догадавшись, что подруга высматривает Павла, Катя, едва заметно кивнув, подмигнула ей.
– Ага, – успокоилась Наташка и торопливо сбросила курточку.
Ваня все еще копался, перекладывая что-то из кармана куртки в пиджак. Наташка протиснулась возле него по стеночке и чуть не бегом бросилась в комнату, но на полпути замерла, шлепнула себя по лбу и повернулась к Кате:
– Это… как там… С днюхой тебя, Катюха! – и громко захихикала: – Днюха – Катюха! Здорово, да?
– Очень, – вежливо улыбнулась Катя. – Проходи, Наташа, в гостиную.
Девочка сделала пару шагов и опять влепила себе затрещину:
– Тьфу ты! А подарок?
Развернулась, снова протиснулась между стеной и Митрофановым, который все никак не мог расстаться с курткой, и подняла с пола возле входной двери пестрый пакет, который, третий раз миновав вдоль стеночки Ивана, тут же и вручила Кате. После этого, облегченно выдохнув, с чувством выполненного долга зашагала в гостиную.
Иван тоже наконец сумел побороть свою привязанность к верхней одежде и следом за Наташей покинул прихожую. И очень кстати, потому что дверной звонок вновь заиграл призывную мелодию. Это был Лешка Безбородов, который хоть и тоже пришел к Кате впервые, вел себя вполне спокойно: поздоровался, сказал дежурные поздравительные фразы, достал из пакета перевязанный ленточкой целлофановый сверток, вручил его имениннице, быстро разделся, провел пару раз по голове расческой и прошел в комнату, откуда уже слышались голоса одноклассников.
Катя постояла еще пару минут в прихожей, надеясь, что не заставит себя ждать и последняя из приглашенных, Ирина, но Катерина буркнула: «Да ну ее, пошли к ребятам», и Катя тоже направилась в гостиную.
Праздничный стол возвышался рядом с диваном, на котором предполагалось разместить двоих гостей. Сейчас там, с самого краю, сидел один Павел. Напротив дивана, вдоль длинной стороны стола, были поставлены два стула. Один заняла Наташа. Иван стоял возле шкафа с книгами, разглядывая через стекло корешки, а Лешка смотрел в окно на противоположном конце комнаты. С первого взгляда на эту компанию могло показаться, что ребята между собой незнакомы. Да и выглядели они все по-разному. Наташа, как обычно, сияющая и румяная, с большим розовым бантом, в длинной зеленой юбке и белой, с рюшечками и голубыми вставками блузке напоминала веселого попугайчика, беспрестанно вертящего головой. С учетом небольшого росточка, она выглядела сейчас лет на десять-одиннадцать, чего нельзя было сказать о сидящем напротив Павле. Худой и длиннолицый, он и так казался старше своих лет, а сегодня, одетый в строгий серый костюм с темно-синим галстуком, против обыкновения аккуратно причесанный, вполне мог бы сойти за старшеклассника. Иван Митрофанов тоже был в костюме, но темный пиджак был расстегнут и, к тому же, надет на водолазку, что не придавало мальчику особой солидности. Лешка же и вовсе был в джинсах и светло-сером джемпере, поэтому выглядел почти как обычно. И фингала под глазом уже не было видно – наверное, мама дома хорошенько его замазала тональным кремом и припудрила.
Катя краем глаза посмотрела на собственное отражение в стеклах дверок шкафа. Платьев и юбок она не любила – чем отличалась, кстати, от Катерины, которая очень просила ее надеть какое-нибудь красивое платье, но у нее, к счастью, даже некрасивых не имелось, – поэтому на ней были новые темно-синие джинсы, синяя рубашка навыпуск, и яркой голубой ленточкой были подвязаны волосы. Простенько, но со вкусом. Во всяком случае, себе самой Катя сегодня нравилась, и даже ее вторая ипостась вынуждена была согласиться, что выглядит она «ничо так».
– Ну что, – еще раз обвела она взглядом гостей, – будем садиться за стол?
– А Ира? – испуганно пискнула Наташка.
– Семеро одного не ждут, – строго глянул на нее Павел.
– А я считаю, все-таки надо подождать, – подал голос немного освоившийся Иван.
– Кать, – повернулся наконец от окна Лешка, – ты здесь хозяйка, как скажешь – так и будет.
– Садимся, садимся, – поторопила ее «сестренка», – вот еще, ждать всяких опоздашек!
Катя замялась. Она бы, конечно, подождала еще, начинать без лучшей подруги казалось неудобным. И еще двое гостей были также за это. Зато двое других были против, правда, одну из них можно не принимать во внимание… «Это как так – не принимать?!» – тут же возмущенно раздалось в голове. Лешка, можно сказать, воздержался. Так что, подождать, наверное, стоило. И словно в благодарность за такое решение в прихожей раздался наконец звонок.
– Ты чего опаздываешь?! – не дала раскрыть рта открывшей дверь Кате ее вторая половинка. – Королева, что ли? Все тебя ждать должны?!
– Ой-ой, – сказала в ответ Ирина. – Может, мне вообще уйти?
– Да и… – начала Катерина, но Катя все же сумела ее перебить: – Не слушай ее, Ира, не обижайся, проходи давай! Мы еще не начинали.
– Фу ты, – заулыбалась Ира, – я все время забываю, что тебя двое! Чуть и правда не обиделась. – И она показала язык. Разумеется, Катерине.
А потом достала из пакета большой толстый том в темно-синей, с желтыми звездами, глянцевой обложке. Катя успела прочесть: «Энциклопедия оккультизма и мистики».
– Вот, – вручила подруга книгу, – с днем рождения! Специально искала, тебе как раз пригодится.
– Ух ты! – забыла про свое возмущение Катерина. – Спасибо! Здорово! Круто! То, что надо! – и затараторила уже Кате: – Вот, как раз для тебя! Будешь читать и учиться. Только сначала я сама посмотрю, не туфта ли.
– Спасибо, Иришка, – чмокнула Катя в щечку подругу. – Я к ребятам пойду, ладно? А то неудобно. А ты быстренько раздевайся и тоже проходи.
Но сначала Катя прошмыгнула в свою комнату, встала на цыпочки и положила энциклопедию на шкаф – почему-то не хотелось, чтобы остальные, особенно мама, ее увидели. А заодно прихватила родительский подарок – нужно было начинать его «обкатывать».
И так получилось, что в гостиную она вошла одновременно с Ириной. Раздавшийся восхищенный вздох она сначала приняла как раз на счет фотоаппарата. Но подняв на гостей глаза, увидела, что те смотрят вовсе не на нее, а на Ирину. Катя повернулась и тоже ахнула: подруга и впрямь выглядела королевой! На ней было надето темно-коричневое, бархатисто-переливающееся вечернее платье, золотистые волосы были высоко подколоты, а отдельные пряди и локоны волнистыми ручейками стекали на обтянутые темной тканью плечи. В глубоком вырезе платья сверкала золотая цепочка с кулоном. Плюс ко всему, на Ириных ногах красовались туфли на высоких каблуках, что делало и без того высокую девочку еще стройнее и выше. И даже несмотря на то, что косметикой, судя по всему, Ирина не воспользовалась, разве что чуть причернила ресницы, она казалась сейчас одиннадцатиклассницей на выпускном балу.
– У мамы сперла? – не удержалась томимая явной завистью ведьмочка. Та самая, изначальная; вновьиспеченной эти платья были, как известно, до лампочки.