– Цирк!.. – отворачиваясь, фыркнула Катерина. Взгляд ее упал на отряхивающегося Котова: – Ну, а ты чего? Тебя тоже нужно о чем-то просить?.. Кстати, – подошла она к Павлу и спросила так, чтобы слышал только он: – Ты зачем мобильник спер? Думал, я не увижу? Ты не только недоумок, но еще и вор.
– Дура! – зашипел в спину отвернувшейся Катерине Павел. – Может, я и недоумок, но ты точно дура. Как ты могла такое подумать?!..
– А что я должна была подумать?
– То, что он может пригодиться, телефон этот! Там же и другие номера есть, куда Ирка звонила, и кто ей звонил!.. А, да что с тобой разговаривать, только драгоценное время терять, – отмахнулся мальчик и зашагал прочь.
– А ну, стоять! – заорала Катерина так, что остановились все, даже проходящая мимо незнакомая взрослая парочка. – Иди сюда, – махнула она обернувшемуся Павлу. – Сейчас вместе поедем. Отведу только нянек на инструктаж.
– Я тоже поеду, – сказал до сих пор стоящий в сторонке Лешка, – можно? – И на всякий случай добавил: – Пожалуйста.
Катерина стала быстро загибать пальцы. Увидев, что получилось четыре, кивнула:
– Можно.
Глава тринадцатая, в которой «сестренки» опять вместе, но совсем ненадолго
Уже по дороге в больницу, сидя в машине такси между Пашкой и Лешкой, Катерина вспомнила о Кате. Ей не то чтобы стало очень стыдно, все-таки она заблокировала Катино сознание не просто из вредности или озорства, но тем не менее… Катерина хорошо представляла, что это такое – находиться в полном небытие, не чувствуя ни рук, ни ног, не видя ни искорки света и не слыша ни звука. Если рассудок слабый, им можно и тронуться.
Но Кате подобное «заточение» в этом случае пошло лишь на пользу. Она пришла в себя, успокоилась, и, увидев рядом Котова с Безбородовым, даже попыталась шутить:
– Ну, что, «сестренка», целуй Лешку!
– С чего это вдруг?.. – буркнула Катерина.
– Иван с Пашей ведь не подрались.
– Ха! Еще как! Еле разняла.
– Когда это? Врешь ты все.
– А вот и не вру, спать меньше надо.
– Ну, знаешь!.. – начала заводиться Катя, но наконец-то пришла в себя окончательно и вспомнила, чем был вызван ее «сон». – Погоди-ка, так что там с Иркой? И куда мы едем? Ой, здравствуйте, Ольга Петровна! – увидела она на переднем сиденье Ирину маму, но быстро зажала себе рот ладонью.
К счастью, мысли женщины были далеко, и она не обратила внимания на странное приветствие.
– Ты что, совсем ненормальная?! – зашипела на Катю «сестренка».
– Я не подумала… Я ведь ее сегодня первый раз увидела… Так что с Ирой?
– В больнице она, – сухо ответила Катерина. – Пришла домой, потеряла сознание. С ее маман, как видишь, все в порядке. Кто-то этот звоночек специально подстроил.
– Но кто? И зачем?!
– Вот это я и собираюсь выяснить. Кстати, когда в больницу приедем, мне снова придется тебя ненадолго «запереть». Надо будет полностью сосредоточиться и быть готовой к любым неожиданностям.
– Так нечестно! И потом, это все-таки мое тело.
– Хорошо. Тогда я воспользуюсь выигрышем в нашем споре.
– Каким еще выигрышем? Ты сочинила про драку!
– Ничего я не сочиняла. Свидетелей полно! Вон, хоть у Лешки спроси, или у самого Пашки.
– И все равно, это не считается. Это уже было после моего дня рождения.
– Ну да! День еще не кончился. Тринадцатое сентября на календаре.
– Все равно! Имелось в виду – у меня дома, на празднике!
– Кем имелось? – фыркнула Катерина. – Это не уточнялось. Было сказано: во время дня рождения.
– Не «во время дня рождения», а «на дне рождения», то есть, именно на празднике! Ведь спор-то из-за чего начался: можно или нет их приглашать на день рождения вместе, не подерутся ли они и не испортят ли праздник!
– Ладно, правоведша!.. Будем считать, что я выиграла спор наполовину. Потому и тело прошу не на целый день, как договаривались, а лишь ненадолго. В конце концов, это же не лично мне надо, для Ирки стараюсь!
– Хорошо, – сдалась Катя. – Но раз ты выиграла только наполовину, значит, на другую половину его выиграла я. Целуй Лешку – и тело твое. Раз выигрыш не полный, так уж и быть, можно только в щечку.
– Поцелую, – буркнула Катерина. – Но не сейчас.
– Нет, ты сейчас поцелуй!
– Сказала, не буду! И вообще, его должна поцеловать я, а не ты.
– Так я и не собираюсь…
– Ага! А тело чье? Неважно, кто им будет управлять, я или ты, все равно получится, что физически ты поцеловала. А по условиям спора должна я. Вот я и говорю, что поцелую, но потом, когда опять буду в своем собственном теле.
– Ты забудешь!
– Почему это я должна забыть? На память пока не жалуюсь. Да и ты напомнишь, если что.
– Напомню-напомню, даже не надейся отвертеться!
– Все, замолкни и свернись калачиком. Блокирую!
– Подожди, еще же не приехали…
– Уже подъезжаем.
Машина и в самом деле притормозила и свернула к большим больничным воротам. Но на них висел знак «Только для служебного транспорта». Водитель остановил такси.
– Все, приехали, дальше мне нельзя.
Катя вздохнула и «свернулась калачиком» в глубинах подсознания. Все сознание вместе с телом снова досталось одной Катерине.
Едва они с Ольгой Петровной и мальчишками вошли на территорию больничного городка, как с крыльца одного из корпусов сбежал какой-то мужчина и бросился прямо к ним. Еще не поравнявшись с ними, он начал размахивать руками, а едва произнес первую фразу, Катерина поняла: это Иркин папа.
– Олющка! – возбужденно закричал он. – Зачем ты здесь? А как же Полина?
– Полина не одна, не волнуйся, – ответила Ольга Петровна. – Ты лучше скажи, что с Ирочкой?
– Иру положили в неврологию, сейчас ее смотрит врач. К ней все равно не пустят, возвращайся домой!
– Нет-нет, я буду ждать здесь! Дома я с ума сойду… И у тебя телефон не отвечает.
– Телефон? – стал хлопать мужчина по карманам. – А где мой телефон? Похоже, я его оставил дома… Впрочем, не важно. Все равно ты должна… – Тут он обратил наконец внимание на ребят и спросил у жены: – А это кто? Они с тобой? Почему? Зачем?..
– Толя, ты что, не узнаешь? Это же Ирочкины одноклассники. Вот Катя, а это Леша и… Павел. Он новенький, ты его не знаешь. – Ольга Петровна посмотрела на Катерину с мальчиками и попросила: – Вы подождите, пожалуйста, мы поговорим с Анатолием Федоровичем. – Она взяла мужа под руку и повела его в сторону больничного сквера, взволнованно его о чем-то расспрашивая.
– Вы, наверное, тоже погуляйте, – сказала ведьмочка Леше и Павлу, а я все же зайду, попробую что-нибудь узнать.
– Чего это мы будем гулять? – возразил Павел. – Зайдем вместе.
– Вместе нас точно не пустят. А так я, может, прошмыгну.
– Никуда никому шмыгать не надо, – насупился Лешка. – Это больница, тут нужно соблюдать порядок. Просто зайдем и спросим у дежурной медсестры.
Катерина решила не тратить на споры времени и, махнув рукой, направилась к зданию, откуда к ним прибежал Анатолий Федорович. Подойдя ближе, она увидела, что на табличке рядом с дверью написано: «Неврологическое отделение». Все правильно, Ирина должна быть там. Не дожидаясь мальчишек, ведьмочка поднялась на крыльцо и открыла дверь. На нее сразу пахнуло больничными запахами, которые раньше ей обонять не доводилось. Катерина поморщилась и вошла внутрь. Впереди была еще одна дверь, белого цвета, с закрытым квадратным окошечком посередине. К стене рядом с дверью был приколот листок с номерами палат и фамилиями больных. Напротив каждой фамилии были указаны температура и состояние больного. Ириной фамилии среди них не было.
И дверь, и окошечко были закрыты. Катерина постучалась. Через какое-то время за дверью послышались шаги. Но еще раньше открылась входная дверь, пропуская внутрь Павла и Лешу. Квадратное окошечко раскрылось. Оттуда выглянула голова молодой женщины в медицинской шапочке светло-салатового цвета.
– Вы куда, ребята? Приемные часы уже закончились. Или кто-то из вас заболел?
– Нет, мы здоровы, – ответила Катерина. – Просто мы хотели узнать, какое состояние у Щербаковой Ирины? Ее сегодня вечером положили, в списках ее еще нет.
– У Щербаковой? – отчего-то обрадовалась медсестра и защелкала ключом в замке, отпирая дверь. – Ой, вы знаете, очень хорошее состояние! Пришла в себя, улыбается. Да вы можете к ней пройти! – Медсестра распахнула дверь, Катерина тут же за нее прошмыгнула, но стоило подойти Паше и Лешке, как дверь снова захлопнулась, и изнутри дважды щелкнул замок.
– Всем сразу нельзя, – бросила ребятам в окошечко медсестра, а потом закрыла и его.
Катерина насторожилась, но потом все же решила, что в действиях медсестры есть логика – не дело бродить по больнице толпами во внеурочное время – и пошла вслед за ней по длинному коридору. Слева шел ряд одинаковых дверей – больничные палаты. Справа были кабинеты – процедурный, заведующего отделением, потом показался пост дежурной медсестры. К удивлению ведьмочки, он не был пустым – за столом, уставившись в какой-то журнал, сидела еще одна женщина в светло-салатовом халате и шапочке. Смутные подозрения снова кольнули Катерину, но вторая медсестра на коллегу и посетительницу не обратила внимания, и Катерина опять успокоилась: кто знает, по сколько человек здесь дежурят и кто за что отвечает. В больницах ей, к счастью, не доводилось лежать вообще.
Наконец медсестра остановилась возле одной из палат и открыла дверь, пропуская вперед Катерину. Ведьмочка вошла внутрь и увидела перед собой единственную кровать, на которой, до шеи закрытый одеялом, кто-то лежал. К одной руке, откинутой на стоявший рядом стул, была подсоединена капельница. На нее-то в первую очередь и обратила внимание ведьмочка – уж очень зловещей штуковиной та ей показалась. А когда Катерина перевела взгляд на подушку, то невольно вздрогнула, увидев мертвенно-бледное, с закрытыми глазами и побелевшими губами лицо, обрамленное рассыпанными по одеялу и наволочке золотистыми волосами. Это была Ирина! Но почему?.. Ведь им сказали, что она пришла в себя и радуется жизни!