Между тем, Кутияна, пытаясь скрыть досаду и злость, как раз и заговорила:
– Кого я вижу! Второй братец пожаловал, Катипап-Стражник! И сама Пелена, что совсем неожиданно! Какая честь для меня!.. – Затем она резко сменила тон, перейдя с игривого ерничанья на жесткие рубленые фразы: – Что ж! Тем лучше. Все на месте. Посредники не нужны. – Ведьма обернулась к Катипапу: – Я хочу сделать тебе деловое предложение. Я верну тебе тело дочери и дам Нерушимую Клятву ничем и никогда не вредить членам твоей семьи. А ты дашь мне Нерушимую Клятву никогда и ничем не вредить мне. Того же ты потребуешь от своей жены, братца и девчонок. А самое главное, ты потребуешь у Пелены, чтобы она отказалась от притязаний на трон Верховной Правительницы.
Катя заметила краем глаза, как вздрогнул Катипап и отчетливо увидела, как побледнела женщина, стоявшая возле Катерины – видимо, та самая Пелена, – и как сжала она руку ее «сестренки». Внезапно до Кати дошло, что эта приятная невысокая женщина и есть претендентка на «престол», а значит, она и есть жена Катипапа и… мама Катерины!.. Это открытие было для нее почти столь же шокирующим, как и появление здесь папы. Кстати, о папе. Все-таки явь это или морок? Если морок, то очень уж нелогичный, а если явь… тогда она вообще ничего не понимает!.. И почему ведьма назвала папу Катипапом-Стражником? Что значит имя Катипап, адресованное ее папе? Хотя… он ведь тоже Катин папа… В смысле, ее папа.
Катя внимательного всмотрелась в хорошо знакомые черты родного лица самого близкого ей после мамы человека. Даже не после, а наравне с ней. Папа ничем не был похож на жилистого, длинного, несуразно нескладного ведьмака. Впрочем… Папа, хоть и не был худым, был с Катипапом почти одного роста. И волосы у него тоже светлые, только не встрепанные, а напротив – аккуратно причесанные. Ну, не совсем аккуратно – сказалась, видимо, прогулка по лесу, или где там ему еще пришлось гулять – ведь Катерину он наверняка не в лесу под кустом подобрал! Об этом же говорил и довольно изрядно помятый костюм, хоть и гораздо более новый и модный, нежели у ведьмака. Она перевела взгляд на Катипапа. Нет, сходства между ними, конечно же, не было. Разве только глаза… Одинаково стальные, жесткие, полные решимости к действию и ненависти к стоявшей перед ними ведьме. Неужели они и впрямь были братьями? Пусть не настоящими, в человеческом понимании, а такими же, как она с Катериной? Но тогда почему она ничего об этом не знала? И почему об этом ничего не знала мама?.. Хотя, мама-то как раз наверняка знала. А ей родители ничего не говорили, потому что она еще… была маленькой. Что ж, это похоже на правду… Но тут Катя невольно вздрогнула от внезапно посетившей ее мысли. Так значит, и мама… тоже ведьма?!.. Нет, этого никак не могло быть! Во-первых, она напрямую спрашивала у мамы, умеет ли та колдовать, и мама ответила, что не умеет. Врать бы она ей ни за что не стала, в этом Катя была совершенно уверена. А во-вторых, тогда бы мама была в курсе всех дел – зачем бы ей было притворяться, что она ничего не знает и не понимает, когда неделю назад Катя вернулась домой не одна? Значит, папа всё скрывал от мамы? Но что именно «всё»? Знает ли мама, что папа… ведьмак?.. Вопросов у Кати была тьма, они роились в голове тучей больно жалящих ос. Но в том, что ее папа – вторая ипостась Катипапа, теперь она уже почти не сомневалась.
И в это время, в ответ на ультиматум ведьмы, как раз заговорил папа:
– Кутияна! Какие требования ты можешь выдвигать? Ты – преступница. Я, как служитель Верховной Стражи Порядка, пришел тебя арестовать. Немедленно сними заклятие с тела Екатерины и выпусти из мальчика Развоплощенную!
Но Кутияна продолжала смотреть на Катипапа. На того, первого…
– Я жду, Отшельник, – нетерпеливо проговорила она. – Неужели так трудно решить, жить твоей дочери в собственном теле или… Ах, да, я же забыла тебе сказать, что будет в случае, если ты мне откажешь. Впрочем, на сей счет предельно точно высказался твой «братец»: в этом случае я действительно сниму с тела твоей дочери заклятие, а перед этим выпущу на волю Развоплощенную. Ты ведь знаешь, что произойдет потом?
Катипап вздрогнул, и хоть сама Катя ничего не поняла, особенно про Развоплощенную и какого-то мальчика, но ведьмак, похоже, понял все замечательно. И это его откровенно испугало.
– Ты не посмеешь… – неуверенно начал он. Впрочем, голос его тут же окреп, и продолжил Катипап вполне решительно: – Общение, а тем более какие-либо действия с Развоплощенными запрещены законом, ты прекрасно это знаешь. И мой «братец» совершенно правильно сказал: ты – преступница. Не усугубляй своего положения, сдайся. Сними заклятие с тела моей дочери, но не выпускай сразу Развоплощенную.
– Ой-ой-ой! – пропела Кутияна. – Я совершила преступление, какой ужас! Совсем забыла, что нельзя иметь дела с Развоплощенными!.. А то, что это моя вторая сущность, забыл ты? Или не знал этого вовсе? Ты вообще хоть знаешь, в ком она сейчас находится? Ты, маг-недоучка?
– В мальчике… – смутившись, пробормотал Катипап. Похоже, он и правда ничего не знал об этой непонятной Развоплощенной.
– Ха! Ха! – презрительно выплюнула ведьма. – А ведь ты, небось, скорее поверил бы, что в девочке. Вот в этой, – мотнула она назад головой, в сторону застывшей столбом Натальи. – Но она в мальчике, – теперь ведьма махнула рукой на Ивана Митрофанова, – вот в этом бывшем двоечнике, мечтающем стать космонавтом. Купить его было очень легко, посулив исполнение мечты. И тебя, старый болван, тоже оказалось так легко развести! Это надо же – полез в драку с мальчишкой! Не стыдно? И ведь даже не подумал, не вспомнил, что как раз в такие моменты теряется контроль над сознанием. Откуда, думаешь, я узнала, где ты спрятал тело и каким заклятием его запечатал?
– Идиот!.. – простонал, хватаясь за голову, ведьмак. – А я-то грешил на девчонку!..
– А девчонка попросту была готова бежать за ним куда угодно и делать все, что он скажет. Безо всякого колдовства. Хотя, для надежности, я ее тоже слегка направляла, куда нужно. – Кутияна усмехнулась, но быстро убрала с лица улыбку. – Ты говоришь, что я не посмею? Еще как посмею! И кто это тут называет меня преступницей? Вы с «братцем» даже не Высшие! А вынести мне приговор может только шабаш. Но где доказательства моей вины? Ваши слова ничего не стоят.
– Я Высшая! – сделала шаг вперед мама Катерины. – Мои – стоят.
– Нет, Пелена, – в притворно-сочувствующем жесте развела руки Кутияна, – и твои не стоят. Ведь я тоже Высшая, и буду утверждать обратное.
– Кутияна, – шагнул вдруг вперед и папа, – пока ты не совершила необратимого, можно я поговорю с дочерью? Всего несколько слов. Личных, не относящихся к делу.
– Не относящихся к делу? – откровенно удивилась ведьма. – Ты считаешь, что сейчас есть время для этого?
– Как раз сейчас время еще и есть. Ведь если ты совершишь задуманное… – Пояснять очевидное папа не стал, сказал лишь: – Видишь ли, у дочки был вчера день рождения, а я ее не смог поздравить.
– Хорошо, – смилостивилась Кутияна. – Три минуты, не больше. Как раз у твоего «братца», – скользнула она взглядом по Катипапу, – будет время подумать над моим предложением.
Ведьма демонстративно отвернулась, продолжая, впрочем, краем глаза наблюдать за присутствующими на поляне.
– Катюша, – посмотрел папа на Катю. – С днем рождения тебя! Извини, что вчера меня не было рядом. Теперь ты сама понимаешь, почему.
– Папа, ты и правда… ведьмак? – не удержалась Катя от лишнего теперь уже вопроса.
– Да, – ответил он. – Прости, что не сказал тебе об этом раньше. Как раз и собирался по возвращении, но… Ладно, об этом поговорим после. Я хотел еще спросить: тебе понравился наш с мамой подарок?
Катя почувствовала, что папа спрашивает об этом неспроста.
– Да, папочка, – сказала она. – Подарок замечательный! Спасибо.
– Мама передала тебе мою просьбу?
– Чтобы я почаще им пользовалась? Что тебе приятно будет об этом слышать?
– Именно, – кивнул папа, и по его глазам Катя поняла, что и она папу, и он ее, поняли правильно.
– Конечно, папа. И я об этой просьбе не забыла.
– Вот и хорошо, – в папиных глазах читалось понимание и облегчение. – Удачи тебе доченька, счастья и правильного выбора пути! – Папа повернулся к Кутияне: – У меня все.
– Замечательно, – кивнула ведьма. – А теперь узнаем, правильный ли путь выбрал твой «братец». Что ты мне скажешь, Отшельник?
Катипап под ее взглядом едва заметно поежился. Затем бросил полный мольбы взгляд на жену, будто спрашивая у нее совета. Но Пелена застыла мрачным изваянием, на ее лице не читалось совсем никаких эмоций. Тогда ведьмак посмотрел на дочь, но тут же отвел глаза. Катя с болью в сердце понимала, как тяжело сейчас ведьмаку. Ведь предложение Кутияны было таким заманчивым! Оно разом снимало основные проблемы. Подумаешь, не станет мама Катерины Верховной Правительницей! Жили ведь нормально и без этого. Зато с дочерью все будет в полном порядке. Катя хоть и не знала точно, что такое Нерушимая Клятва, но догадывалась, что подобное определение та носила неспроста; скорее всего, нарушить ее было не под силу никому, даже такому беспринципному созданию, как эта отвратительная Кутияна.
Но что будет, если Катипап ответит отказом? Этого Катя не знала, слишком плохо она понимала, что происходит вообще. Кто такая Развоплощенная? То есть, уже вроде бы ясно, что это вторая ипостась Кутияны, но почему ее так называют? Почему она находится в Иване? И почему ее нельзя выпускать в то время, когда будет снято заклятие с тела Катерины?.. И это только основные вопросы! Катипап, конечно, знает гораздо больше нее, но, похоже, и ему не все ясно. Зато, вполне очевидно, ему понятно одно: в случае отказа все будет очень плохо. А скорее, просто ужасно!
Катя заметила, как встретились взгляды ведьмака и папы. Между «братьями» словно шел незримый разговор. Обратила на это внимание и Кутияна.
– Э! – крикнула она. – Прекращайте свои перемигивания! Отшельник, я считаю до трех, и если не получу ответа… – Уточнять ведьма не стала и начала обещанный отсчет: – Раз…