Груня на рабочем месте появилась без опозданий, даже раньше на полчаса. Всю ночь она размышляла над ситуацией, в которой оказалась. Нет, она не жаловалась, но приняла определенное решение, единственно верное для нее.
Перед входом стояла машина Барычинского-старшего. А черный Мерседес отсутствовал. Что даже к лучшему.
Войдя в ресторан и поприветствовав парней, Груня отправилась в служебные помещения. И не как обычно, в комнату отдыха официантов, а в кабинет директора.
Коротко постучав и дождавшись разрешения войти, Груня приоткрыла двери.
— Пал Палыч, — поприветствовала девчонка начальство, — А можно отвлечь вас на несколько минут? Я быстренько.
— Входи, Грушенька, — махнул рукой мужчина и улыбнулся, — Что стряслось, девочка?
Груня вошла, а спустя десять минут вышла. В кабинет остался Пал Палыч. Задумчиво постучав пальцами по столу, вздохнул. Вынул мобильник и набрал номер телефона сына.
— Привет, Василий, — сдержанно поприветствовал он сына, — Ты где? Подъезжаешь? Хорошо. Жду тебя в кабинете.
Васька, ворча, сбросил вызов. Взглянув на телефон, пожал плечом. Странный нынче батя. Но Барин не стал заострять внимания. Все равно через десять минут он уже будет в ресторане. Судя по времени, пигалица уже должна быть на рабочем месте. Но как же ему хотелось утащить ее оттуда, словами не передать!
Ресторан младшего хозяина встретил уютом, негромкой музыкой и занятыми столиками. Бизнес процветал, радуя владельцев. Но Васька не мог топтаться на месте, вот и открывал еще одно заведение в другом районе города. Стройка отнимала кучу времени, нервов и сил. Но все равно он умудрялся часами торчать в «Барине». Вот и сейчас, строители все нервы вымотали, а он рвался к зайчонку. Дорвался. Зашел в зал и увидел ее.
Пигалица бегала между столиками, приветливо улыбаясь клиентам, бОльшая часть из которых были мужиками. Васька понял, что зубы опять свело. Нет, нужно как-то умудриться и утащить ее в укромный уголок. На секундочку. Просто поздороваться. Была бы его воля, утащил бы вот так, забросив на плечо. Но ведь возмущаться станет. Задавит его морально, совестью загрызет.
Васька вздохнул, проводив горячим взглядом, потопал в кабинет. Не зря же батя звонил, значит, нужен он родителю.
Войдя в кабинет, увидев отца за столом, Васька стянул куртку.
— Что за кипишь? — поинтересовался сын.
— А вот это ты мне расскажи, — хмуро сказал отец, протягивая сыну белоснежный лист бумаги, на котором каллиграфическим почерком были выведены красивые буквы.
— Че за хрень? — не понял Васька, вчитываясь в текст, — Какого…? Ну да, хрен там!
— Мне уже доставать ремень? — поинтересовался Пал Палыч, — Я ж предупреждал: обидишь — выпорю!
— Я все решу, — хмуро изрек Васька и, смяв лист в руке, сунул его в карман, а сам стремительно вылетел из кабинета, и уже в коридоре Пал Палыч разобрал рев сына «Вовчик!».
Барычинский — старший, улыбаясь, встал из-за стола. Осмотревшись, спрятал все острые предметы от греха подальше и освободил помещение, предполагая, что сыну оно в этот момент нужнее.
Спустя минуту Барин вернулся в кабинет. Отца уже и след простыл. Это даже хорошо, решил Васька. Почти следом за ним в комнату скромно вошла Груня.
— Вова сказал, вы хотели меня видеть? — тихо произнесла Груня.
— Угу, — согласился Васька, — Двери закрой.
— А надо? — опасливо поинтересовалась Грунька.
— Еще как, — хмыкнул Васька, присаживаясь на край стола и скрестив руки на груди, и, дождавшись, когда пигалица прикроет за собой двери, спросил, — Что за выкрутасы, Груня?
— Что, простите? — не поняла девчонка.
— Это, говорю, что за новости? — Васька развернул смятый листок и сунул его под нос пигалице, — Никакого увольнения! Поняла?!
— Василий Павлович, — возразила пигалица, вскидывая глаза на Барина, — Но я не могу так. Долг я буду выплачивать, на карточку переводить вам. Не переживайте.
— А по мне видно, что я переживаю? — прищурился Василий.
— Скорее, злитесь, — ответила Грунька, — Мне, правда, лучше уволится. Я не могу так. Я себя скомпрометировала. И не хочу, чтобы за моей спиной шептались.
— А мне наср… пофиг, кто там шепчется, — мотнул головой Васька, — Я тебя не отпускаю!
— Крепостное право отменили уже давно, — возразила Груня, — У нас свободная страна.
— Страна — возможно, — хмыкнул Васька, заставляя себя успокоиться и не психовать, — Но ты нет. Так что, выбрось глупости из головы. А неси лучше чаю.
— Чай принесу, — согласилась Груня, — Но работать не буду. По закону я….
Но Васька не дал ей договорить. Просто сгреб в охапку и прижал к себе.
— Я тебя не отпускаю! — властно заявил Барин и запечатал рот поцелуем.
В этот раз касания губ были иными, чем Груньке запомнились со вчера. Жестче, требовательнее, словно он действительно не отпускал, заставляя подчиниться своей власти. И Груня не имела сил противиться. Наоборот, как шальная, скользила ладонями по плечам, затылку, щекам, будто желая стиснуть парня еще крепче, прижать сильнее.
Груня и очнуться не успела, как Барин, подхватив, уже усадил ее на стол, руками лихорадочно водя по девичьей спине, плечам, затылку, горстями спутывая волосы, собранные в косу.
— И глупости не думай! — велел он, тяжело дыша и прерываясь между поцелуями.
— Вот именно поэтому я и хочу уволиться, — отвечала Груня, упираясь руками в широкую грудную клетку, — А вдруг кто-то зайдет? Я не хочу, чтобы парни считали, что я получила работу через постель!
— Почему? Боишься, что они станут требовать прибавки? Тоже через постель? — хмыкнул Васька, послушно выпуская пигалицу из рук.
— Ха-ха, — скорчила Груня рожицу, — Ничего смешного не вижу! Ужинать будете?
Фраза уже готова была сорваться с языка, мысленно повторяясь сотни раз. Ох, он бы с радостью отужинал одним солнечным зайчиком, вредным таким и неугомонным. Но вместо этого кивнул.
— А ты ела? Давай вместе? — с надеждой спросил Васька, алчно глядя на одну расстегнутую пуговку у шеи. Странно, а раньше он не позволял себе вот так открыто пялиться на нее.
— Нет, я не голодна. Дома у бабушки поела. Кстати, она шлет тебе привет, — вздохнула Груня, поправляя одежду и демонстративно застегивая пуговицу на блузке, — Интересовалась, когда ты явишься отведать ее пирогов с мясом.
— Так уже лечу! — подмигнул Васька, а Груня непроизвольно улыбнулась в ответ. Таким веселым Ваську она еще никогда не видела.
— Дудки! — строго заявила Груня, — Ужин принести в зал?
— Конечно в зал, — кивнул Васька, — Ты ж не хочешь со мной. Фиг ли мне в одиночку есть.
— Курить будете? — поинтересовалась Груня, делая шаг к двери и зорко следя за парнем, чтобы не делал резких движений в ее сторону, — За пятый посадить?
— Не буду, за обычный сади, — Баська демонстративно разорвал заявление об увольнении и выбросил его в мусор, — И без меня домой чтобы не убегала. Ясно?
— Узурпатор! — уличила Груня Барина и вышла из кабинета.
Уволиться не вышло. Значит, нужно выпутываться как-то иначе. Да, честно признаться, она бы и сама, наверное, не ушла. Уж очень сильно нравилось ей в «Барине». Как и сам младший владелец ресторана.
Глава восьмая, в которой Василий Павлович примерит на себя образ романтичного тайно влюбленного рыцаря
Груне казалось, что все парни-официанты смотрят на нее слишком уж загадочно. А Саша-бармен вообще улыбается и странно подмигивает. Принеся расчет очередному столику, Груня поискала взглядом вероятную причину пристального внимания со стороны сотрудников. Нашла.
Василий Павлович, выпивая уже третью чашку чая, не сводил с нее своих карих глаз. На его спокойном лице красовалась улыбка, а в глазах — хитрый блеск.
Груня отвернулась от начальства. Но затылком чувствовала горячий взгляд парня, который пробуждал все воспоминания, как вчерашние, так и сегодняшние.
Прихватив от Сашки очередную чашку с чаем и салфетки, Груня отправилась устраивать нагоняй Василию Павловичу.
Приблизившись, девчонка заменила чашки и взглянула строго на Барина.
— Прекратите пялиться! — шепотом потребовала она.
Василий только усмехнулся, и весьма правдоподобно удивился:
— Я? Да ни разу не было!
— Василий Павлович, — еще тише проговорила Груня, — Правда, неудобно перед парнями.
— Прости, но на них пялиться я не буду, — хмыкнул Васька и как-то незаметно для Груньки коснулся ее ладони пальцем, проведя по внутренней стороне, — Когда, говоришь, бабушка пироги печет?
— Вы, Василий Павлович, просто невозможный тип! — сокрушенно проговорила Груня и отошла от столика.
А Васька, улыбаясь, следил за ее фигуркой. Нет, вот так сидеть и глядеть на нее издали, конечно, хорошо, но не помешало бы придумать, как утащить ее в кабинет. Хотя, была бы воля Баси, он бы и прилюдно поцеловал ее. Ему-то скрывать нечего, наоборот, хотелось показать всем и каждому, девчонка эта — его.
Пигалица, словно прочитала его мысли, обернулась и недовольно прищурилась. Что ж, вздохнул Васька, пусть работает, если хочет. Тем более и у него скопилось несколько срочных и неотложных дел, по которым не помешало бы сделать пару звонков.
Как только Барин скрылся в кабинете, Груне вмиг стало легче дышать. Пару раз она относила младшему хозяину чай с пирогом. И торчала там по тридцать-сорок минут. Не по своей воле, естественно. Василий просто не выпускал ее, шутя и дурачась. А поскольку парня в таком настроении она еще ни разу не видела, то не особо торопилась выбраться из «заточения».
Когда ресторан был закрыт, и Груня вместе с сотрудниками вышла из здания, то сразу же наткнулась на припаркованный черный Мерседес. Парни неожиданно исчезли, а Груня, вздыхая и понимая, что вся конспирация улетела к чертям, села в машину с тонированными стеклами.
— Привет! — улыбнулся водитель, — Как работа?
— Привет! — изогнула Грунька бровь, — Неплохо. Шеф, правда, со странностями. Приставучий. А в остальном все замечательно.