— Да я уже привыкла, Пал Палыч, — ласково улыбнулась Груня отцу, — И потом, уволить меня можете только вы.
Васька перестал хмуриться и даже криво усмехнулся. А потом, поймав взгляд Груни, брошенный украдкой на него, и вовсе развалился на стуле, как большой и довольный жизнью кот. Потому, как в ее взгляде прочел гораздо больше, чем она хотела сказать словами.
— Так чего вам не спится в такую рань? — перевел Васька разговор, приступая к аппетитному омлету и к пирогам от Михалыча, которыми всегда был забит холодильник в загородном доме мужчин.
— Анюта согласилась стать моей женой, и мы распишемся сегодня, — выдал Барычинский-старший.
— Ух, ты! — пробасил Васька, — Поздравляю!
— А не рано? — тихо спросила Груня, — Вы ведь только вчера встретились.
Васька перестал жевать, серьезно посмотрел на пигалицу. Та хмурилась и глядела на Анну Михайловну. Пал Палыч замер и тоже неотрывно следил взглядом за женщиной. А Анна Михайловна вперила взгляд в чашку чая, стоящую на столе.
— Такс, — встал Васька на ноги, строго проговорил, — Никуда не уходите, мы мигом.
Дальше Василий стремительно подошел к пигалице, быстренько выудил ее из-за стола и потащил из кухни, пока она не начала разглагольствовать на тему стремительного развития отношений предков.
— Вась, ну, все, отпусти меня, — Груня болталась на плече Барина, свесив руки упираясь лицом в его спину, — Я все поняла. Глупость сказала. Пойду, извинюсь.
— Зайчонок, — вздохнул Васька, ставя девчонку на пол, — Он ее искал почти двадцать лет. Она, думаю, тоже там без него страдала и любила всю жизнь. Такие отношения не забываются, а с годами только крепче.
— Ясно, — вздыхала Груня.
— Я вообще не удивлюсь, если Анюта сидела все это время без мужика, — продолжал Василий, — У нее на лице все написано.
— Ясно, — повторила Груня.
— Чего тебе ясно? — усмехнулся Барин, а потом, прежде, чем успел подумать, ляпнул, — А ты бы ждала меня двадцать лет?
— А ты меня ждал бы? — Грунька подняла на парня широко распахнутые зеленые глаза, в которых плескался ураган чувств и эмоций.
— Понимаешь, Грунь, физиология — штука такая непонятная, что… — пробормотал Васька.
— То есть, нет? — прищурилась Груня, — То есть, мне, как женщине ждать полагается, а тебе — как представителю сильного и несгибаемого пола, можно загулять?
— Грунь, ты вот сейчас вообще не о том, — принялся оправдываться Василий, нутром чуя, что как-то он начинает влипать, и скандал уже маячит на горизонте.
— Слушай внимательно, Василий Павлович! — принялась отчитывать Груня парня, ткнув указательным пальцем в его грудную клетку, — Я не потреплю загулов налево, направо и в прочие стороны!
— Грунь, да я не уверен, что… — начал Васька, но вновь был прерван гневным взглядом разъяренной рыжеволосой фурии.
— Не уверен — не обгоняй! — рявкнула Груня, — Бабник!
И не слушая возражений Василия, Груня развернулась и стремительно пошла в сторону кухни. Васька почесал затылок, думая, как умудрился вот так налажать. А Груня тем временем уже оказалась около тетушки и принялась ее обнимать. Далее девчонки всплакнули от радости и до хмурого Баси им не оказалось никакого дела.
— Зайчонок, а давай… — начал было говорить Васька, но, наткнувшись на прищур зеленых глаз, умолк.
— Не давай, — прошипела Груня.
А после завтрака девочки отправились за платьями. Василий, пиная попавшиеся под раздачу шмотки в комнате, собрался и уехал на стройку. Пал Палыч, посмеиваясь над сыном-охламоном, вызвался быть личным водителем своих нежно любимых и обожаемых дам. И уже в машине, следя за дорогой и бросая изучающие взгляды на притихшую на заднем сиденье девчонку, улыбнулся.
— Так его, Грунечка, — подбодрил Пал Палыч, — Мурыж. Пусть побегает. Глядишь, поумнеет.
— Не перегнула? — с надеждой спросила Груня.
— Какой там! — махнул рукой мужчина, — Я бы сказал, не догнула.
— Хорошо, — заметно успокоилась девчонка.
Вздохнув, Груня принялась смотреть в окошко, наблюдая за меняющимся пейзажем. Вопрос Васи все еще крутился в голове. Ждала бы она его двадцать лет? Ответ был очевиден. Конечно, ждала бы.
Пал Палыч тихонько переговаривался с тетушкой Нюрой о чем-то своем. Она ласково поглаживала его руку, лежащую на ее коленях. И в машине витало стойкое ощущение романтики, счастья и любви настолько осязаемой, что, казалось бы, к ней можно прикоснуться. Никогда раньше глаза тетушки не сияли таким ярким внутренним светом, как сейчас. Да и ее жених выглядел бодрым и невероятно счастливым.
Груня украдкой смахнула набежавшую слезинку. Вдруг захотелось позвонить Ваське, услышать его голос, но только слова Пал Палыча о том, что она «не догнула» заставили ее спрятать телефон обратно в рюкзак. Что ж, чуть позже, когда вновь увидятся, они непременно помирятся.
Спустя несколько часов Анне Михайловне было приобретено красивое и элегантное вечернее платье нежно-кремового цвета, а Груня остановила выбор на коротеньком темно-зеленом, не менее элегантном, но более открытом, наряде. Расплатился за покупки Барычинский, тихо посмеиваясь в ответ на все попытки Анны оплатить самостоятельно.
Далее вся компания отправилась к Надежде Вадимовне. Познакомившись с милой старушкой и полакомившись пирогами, пока Груня бегала по дому и собирала пар-тройку необходимых ей вещей, забрасывая их в рюкзак, Барычинский — старший галантно пригласил пожилую даму на бракосочетание и уволок своих дам домой.
И уже там, в загородном доме, отправил девчонок наверх готовиться к мероприятию, а сам спустился в кабинет. Созвонился с Михайлычем, велел собрать ужин на их небольшую, но дружную семью, и явиться к вечеру. Все документы по оформлению брака уже были подготовлены и ждали своего часа. Так же к оговоренному времени должен был подъехать чиновник с документами, который и зарегистрирует брак.
Пал Палыч покачивался в своем кресле, задумчиво глядя в окно на сад, который он разбил много лет назад. Сейчас он понимал: он подсознательно надеялся на то, что рано или поздно Анюта вернется в его жизнь. Именно поэтому все в этом доме было построено под нее, даже цветы он высадил именно те, которые нравились его Анютке.
Ночью, прежде, чем уснуть, Барычинскому удалось выведать у любимой причину, по которой она исчезла чуть меньше двадцати лет назад. Причина оказалась до банального простой, но вызвавшей в душе Пал Палыча гнев и ярость.
Они познакомились в ветеринарной клинике. Сын хотел собаку и припер домой дворнягу. Пал Палыч решил, что милого пса можно и оставить, но перед этим отвезти к специалисту и сделать необходимые прививки. Так и поступили. Помощником врача была хрупкая девушка с милым именем Анюта. Отношения завязались быстро, и Пал Палыч не успел оглянуться, как уже собирал собственноручно вещи любимой в общежитии под ее недовольным взглядом. Первое время все было замечательно. Но одна тайна не давала Барычинскому жить спокойно. Он все еще был женат, пусть адвокаты и разводили их уже достаточно длительный период. Да и не претендовала бывшая жена на Пал Палыча, как и на сына. Только на недвижимость, которой бывшие супруги владели совместно. Но, тем не менее, фактически Барычинский был женат и глупо боялся признаться об этом Анюте. А должен был бы. И за все эти годы он это отчетливо понимал. Да только в то время надеялся, что пронесет. Он получит развод и сразу же женится на любимой женщине. Но вдруг появилась та, нелюбимая, но завистливая. Появилась на пороге квартиры, совершенно случайно, когда Барычинского не было рядом. Увидела Анютку, вмешалась и все разрушила. Возможно, Аня не восприняла бы слова Элеоноры так остро, не собрала бы вещи и не исчезла в неизвестном направлении, изменив фамилию и место проживания с города на глухую деревню. Просто бывшая супруга была в положении. И нагло соврала об истинном отце ребенка. И им точно не был Пал Палыч, который с Элеонорой общался уже пару лет только через адвоката. А милая, добрая и мягкая сердцем Анютка просто не могла лишить семью мужчины, а детей отца.
Пал Палыч с хрустом сжал кулаки. Господи, как бы ему сейчас хотелось вытрясти весь яд из бывшей и вернуть двадцать лет, украденных у него и Анютки. Но ничего не воротишь. Время улетело, и нет его. Остается только надеяться, что судьба не подбросит подобных сюрпризов больше. А еще, надеяться на то, что дети не повторят ошибок родителей.
Чтобы не думать о прошлом, Пал Палыч решил отвлечься и отправился с инспекцией в подвал, где хранились бутылки с вином и прочими прелестями. Сегодня он собирался основательно распотрошить свою коллекцию элитного алкоголя.
Затарив бар в гостиной под завязку, Барычинский бросил взгляд на часы. Он все же решил позвонить буйному отпрыску и мягко намекнуть, что пора бы двигать в сторону любимой девушки с глубочайшими и искренними извинениями.
Отпрыск в телефон тихо изливал ненормативную лексику, а потом послушал совета отца. Поинтересовался, чего бы такого ему купить по дороге домой, чтобы пигалица его простила и не дулась. Когда Васька принялся перечислять отцу все вероятные покупки, Пал Палыч только возвел глаза к потолку.
— Бать, а может и правда шубу куплю? Ну, холодно же, пусть греется.
— И в кого ты у меня такой? — вздохнул Пал Палыч, — Купи, и я с удовольствием посмотрю, куда ты улетишь с этой шубой. Животинку ей купи. Она любит. Анюта говорила, что девчонка котов с детства в дом тащила.
— Кто-то говорил, что вроде модно нынче норку держать дома, — припомнил Васька, — Че думаешь?
— Ты ей еще крокодила подари, пусть из него портфель сделает, — засмеялся Барычинский — старший, — Сам думай. Сам наворотил дел, сам и греби. Только к регистрации чтобы девчонка улыбалась.
Пал Палыч сбросил вызов, не став слушать ответа сына. Только усмехнулся. Ясно все как день. Васька в лепешку расшибется, а с девчонкой помирится. С первого взгляда видно, как он свихнулся на рыжеволосой красавице. Кажется, это у них семейное.