– Уф. Там ничего, – проворчала Энни Бёртон.
Уже раз десять следы мальчиков пропадали, и ей с Куллом приходилось изучать всё вокруг в поисках хоть каких-то признаков их присутствия.
– И на здесь, – добавил Кулл, топая обратно ближе к ней и стряхивая листья с лица. – Отч! Смотри, что у тебяр под ногами, жернщина, – предупредил он.
Энни взглянула вниз, и как раз вовремя, чтобы не зацепиться щиколоткой за ползучую колючую лиану.
Гоблин присвистнул сквозь свои щербатые зубы.
– Эт часть злых зарослей, так, – пояснил он. – В Глубоком Мраке они ещё хуже, но эт лианы идут по всей Дикой Чаще. Гадость.
– Да прекрати ты. Это просто лианы. Ищи дальше. Я вернусь туда – я видела там какое-то строение. Похоже на полуразрушенную хижину. Если мальчики дошли досюда, может быть, они тоже нашли её.
– Стой! – Кулл остановился как вкопанный, раскинув руки и широко открыв глаза.
– Что теперь? Я почти наступила на острый камень?
– Эт ведьмино место, – прошептал гоблин.
– Что? Серьёзно? – Энни огляделась.
Голос Кулла настораживал, но реальный мир был реальным миром, а рассказы – рассказами.
– Ты имеешь в виду Ведьму Чащи? Королеву Глубокого Мрака? Это всё существует на самом деле?
Кулл показал на кусок очень старой, выцветшей на солнце, перевязанной узлами верёвки, висевшей высоко на соседнем дереве.
– Ведьмины узлы. – Он прикусил нижнюю губу. – Нам на надо быть здесь.
Глаза Энни скользнули по стволу. Там, около самого основания, была свежая зарубка в форме неровной буквы «К».
– А мальчики были, – сказала она. – Пойдём.
Коул и Тинн сидели на корточках за упавшим деревом, когда фигура из тумана наконец дошла до берега Кривотопи. Он оказался ростом не более трёх футов – мужчина, или как минимум существо мужского пола, и очень старый. Они заключили это по огромной чёрной с проседью бороде, которая густо росла из его лица и так и не останавливалась, пока не начинала волочиться по земле возле ног. Борода была такой густой и кустистой, что короткое худое тело человечка почти полностью скрывалось под ней, словно оно было чем-то второстепенным по отношению к волосяному покрову. Две тощие руки торчали по сторонам от этой бороды, и две грязные голые ноги шлёпали по земле под ней, но туловища было совершенно не видно под массой волос. Сверху над этим пушистым хаосом выглядывали широкий нос, два прищуренных глаза и совершенно лысая макушка.
В центре бороды странного человечка, словно птичье гнездо, спрятавшееся в дупле дерева, находился источник света: одна-единственная толстая свеча внутри вьющихся волос. Волоски вокруг пламени светились, свет мерцал в завитках, но при этом они не загорались. Белые ручейки воска сползали со свечи вниз и смешивались с могучей бородой.
Человечек шёл по направлению к лесу мелкими неуверенными шажками, спотыкаясь и бросая взгляды назад на болото. Он ещё не заметил мальчиков. Яркая жёлтая бабочка выскочила из деревьев рядом с ним, и человечек замер. Его глаза расширились, ноздри раздулись. Часто дыша и двигая усами, он следил за маленьким насекомым, порхавшим по поляне.
Тинн и Коул посмотрели друг на друга, потом снова на странного старика.
Бабочка была в трёх футах от него, когда он внезапно сорвался с места, пытаясь дотянуться до неё, словно кошка, сбивающая лапой муху. Пару раз ему это почти удалось, но бабочка поднялась выше, чем человечек мог достать, и скрылась в листве.
Старик тихо выругался и положил руки на колени. Он выглядел подавленным.
Коул набрался смелости и встал.
– Хм. Привет! – произнёс он.
Маленький человечек подпрыгнул от испуга, издал звук, похожий немного на то, как чихает ослик, попытался скакнуть одновременно назад и вбок, запутался в собственных ногах и в конце концов свалился головой вперёд на замшелый пень. На мгновение оглушённый, он остался сидеть там, похожий на беспорядочный ворох мокрых волос.
– Всё в порядке! – крикнул Коул, протягивая вперёд руки в надежде, что этот жест будет выглядеть ободряюще. Тинн тоже вышел из-за бревна и встал рядом.
– Эй, мистер! Мы не причиним тебе вреда. Мы друзья.
– Мы просто хотим поговорить с тобой, – добавил Коул. – Про болото.
Человечек задрожал и уставился на близнецов снизу вверх. Он быстро заморгал, посмотрел на одного из них, потом на другого и обратно. Он сощурился, покачал головой и приподнял одну кустистую бровь. Затем медленно показал два пальца.
– Два? – переспросил Тинн. – Да, нас двое. Мы близнецы.
Человечек удовлетворённо кивнул и опустил руку.
– Я Коул, – представился Коул. – А это Тинн. Как тебя зовут?
Глаза человечка забегали между ними. Огонёк на его груди заплясал, хотя никто из мальчиков не ощущал никакого ветра. Старичок не ответил.
– Они не используют имён, – раздался голос над их головами, и Фэйбл с мягким звуком соскочила на землю рядом с мальчиками. Тщедушный человечек у их ног испуганно пискнул и вжался обратно в пень.
– И они почти не говорят, – добавила девочка. – Только между собой. Их называют водяными. Раньше в лесу их было много. И много другого магического лесного народа. Но они почти все исчезли. Даже гномы исчезли.
Маленький человечек поднялся во весь свой невеликий рост и поправил бороду, глядя прищуренными глазами на троих детей. С немного обвиняющим выражением на лице он поднял три пальца.
– А, да, нас на самом деле трое, – согласился Тинн.
За его спиной Фэйбл даже не попыталась скрыть улыбку.
– Её зовут Фэйбл. Она всем действует на нервы, но тебе она не причинит зла, как и мы. Так как нам можно тебя называть?
Человечек поджал губы, нахмурился и почесал за ухом.
– Водяные – они и есть водяные, – прокомментировала Фэйбл. – У них нет имен.
– Но друг друга они как-то называют, – возразил Коул. – Когда-то их было больше чем один.
– Послушай, куда они ушли? – спросила Фэйбл, наклоняясь к старику. – Все другие водяные, тролли, эльфы и прочие – ты знаешь, куда они все подевались? Мама говорила, что вам всем пришлось уйти, но она не сказала, почему. И почему ты не ушёл с ними?
Свеча водяного задрожала и померкла. Он посмотрел на Фэйбл, и его плечи поникли.
– Ты не хотел, чтобы они ушли без тебя, да? – догадался Тинн. – И теперь ты совсем один?
Странный человечек только опустил взгляд в землю и глубоко вздохнул. От его бровей на глаза падала тяжёлая тень.
– Послушай. Хм. Нам надо перейти на ту сторону Кривотопи, – начал Коул.
Человечек быстро взглянул на болото.
– Мы видели, как ты переходил. Может быть, ты покажешь нам дорогу?
Глаза водяного на секунду расширились, и показалось, что он готов выскочить из собственной бороды и убежать.
– Мне нравится твоя борода, – сказала Фэйбл, – и твоя свечка. Я буду называть тебя Свечебородый, ладно?
Водяной чуть приподнял голову. Он пожал плечами.
– Ты переведёшь нас на ту сторону? – спросила Фэйбл.
Свечебородый посмотрел на болото и сглотнул.
– Я правда сожалею о том, что случилось с твоей семьёй, – мягко произнёс Тинн. – Жаль, что мы не можем помочь тебе.
Свечебородый угрюмо кивнул.
– Но если ты поможешь нам, это может помочь всем магическим созданиям, которые остались в Дикой Чаще. Это точно поможет моей семье. Понимаешь, нам действительно нужно перебраться на другую сторону Кривотопи. Будет очень важно, если ты покажешь нам, как это сделать.
Свечебородый поджал губы. Очень медленно он поднял руку. Она слегка подрагивала. Он показывал четыре пальца.
– Да, – кивнул Тинн. – Нас теперь четверо.
Глава 17
Свечебородый ступил на мутную трясину и твёрдо поставил одну грязную ногу на… совершеннейшую пустоту. По крайней мере, мальчикам показалось, что там была пустота. Его ступня лишь погрузилась чуть ниже поверхности болота и потом остановилась.
Он оглянулся и жестом позвал детей за собой. Пламя его свечи поднималось и опускалось в затуманенном отражении у его ног. Потом водяной снова развернулся и прыгнул на несколько футов вперёд. Там, где раньше была его нога, по мутной воде пошли пузыри и возникла едва различимая ямка, словно след от пальца в поднимающемся тесте.
Коул посмотрел на Тинна.
– Ну что ж, пойдём, – решил он.
– Подожди, – начал было Тинн, но Коул уже ступал на вращающуюся в водовороте воду. Он поставил ногу на исчезавшую отметину, которая осталась от ноги водяного. Его башмак погрузился примерно на дюйм ниже пенистой серо-зелёной поверхности, но он почувствовал, что твёрдо стоит в нескольких футах от берега.
– Здесь ступенька! – воскликнул он. – Пень, или камень, или что-то ещё – прямо под водой!
Свечебородый тем временем уже продвинулся по скрытой от глаз тропе на два-три шага дальше.
– Эй! Постой! – позвал Коул.
Водяной не слышал его или просто не слушал. Он снова прыгнул вперёд. Тинн, который всё ещё стоял на берегу, прикусив губу, переминался с ноги на ногу, а Коул тем временем уже прыгал по следам водяного.
– Всё нормально, – храбро улыбнулась Фэйбл. – Иди. Я буду идти прямо за вами.
– Неважно, хотим мы этого или нет, да? – Тинн сделал глубокий вдох.
– Ага, – засмеялась Фэйбл. Она крепко зажмурилась, а потом снова широко открыла глаза.
– Что ты делаешь?
– Я подмигиваю. Это такая человеческая штука, чтобы друзья чувствовали себя лучше и нравились друг другу.
– Это не подмигивание. Это… я не знаю, что это такое. Не делай так больше.
– Но ведь получается?
– Давай, Тинн! – позвал Коул, уже ушедший вперёд. Он сделал ещё один шаг, и его нога почти проскользнула мимо невидимой площадки. Мальчик раскинул руки, раскачиваясь в попытке удержать равновесие.
Тинн задержал дыхание и сделал первый шаг вслед за ним, потом другой. Коул был на три-четыре шага впереди, а Свечебородый – на все десять. Сердце Тинна громко колотилось, но с каждым шагом, который не давал ему утонуть в пузырившейся грязи, он чувствовал себя всё ув