– Извини.
– Хорошая песня, – ответила она, на мгновение откинув волосы с лица. Поймав свое отражение в боковом зеркале, Паркер чуть не ахнула. С этого ракурса и в этом освещении она выглядела почти… нормальной. Шрамов почти не было видно.
Элиот вырулил на главную дорогу, подъемы чередовались со спусками, и проехал еще несколько миль. Они миновали главную площадь со всеми ее магазинами, несколько жилищных комплексов, среднюю школу, улицу, на которой жил Нолан и которую Паркер когда-то знала, как свои пять пальцев. Она посмотрела в окно, потом снова взглянула на Элиота.
– Хм… И все-таки, куда мы едем?
Сначала она думала, что они остановятся перед домом Нолана, и Элиот предложит ей попрощаться с бывшим одноклассником, стоя на его лужайке, или что-то типа того.
– Увидишь, – ответил Элиот и надавил на газ.
Паркер пожала плечами. Может, они так и будут ехать до самого моря. Прочь от всей ее прошлой жизни.
Но вот Элиот сбросил скорость, притормозил. Паркер помрачнела, увидев пологие зеленые холмы и кованые ворота слева. Над воротами виднелась надпись: «Кладбище Макаллистер».
Сердце у нее замерло.
Элиот въехал на парковку и выключил двигатель. Он вышел из машины, обошел ее кругом и открыл дверь Паркер.
Она уставилась на него.
– Что вы делаете? – ее голос прозвучал резко, почти грубо. Она отчаянно затрясла головой. – Нет. Ни за что!
Элиот посерьезнел.
– О чем ты?
– О том, что я туда не пойду!
Паркер выскочила из машины и отбежала на несколько шагов в сторону.
– Но почему? – Элиот склонил голову. – Что с тобой сейчас происходит?
Паркер сама не до конца понимала, что с ней происходит – она знала только то, что ее тревожная сигнализация включилась на полную мощность. Перед глазами мелькали вспышки света, она почувствовала мучительные спазмы подступающей мигрени. В ее памяти всплыло лицо Нолана с недобро прищуренными глазами. Потом она увидела над собой лицо отца. Его рука опускалась – снова и снова. Паркер услышала чьи-то крики и не сразу поняла, что это кричит она сама. Что это она лежит там, на полу – обмякшая, безжизненная.
Когда она снова взглянула на Элиота, то смогла только затрясти головой. Боль от виска к виску опоясывала ее голову.
– Я не могу пойти туда, – прошептала Паркер, крепко зажмурив глаза. – Не могу… не могу, и все.
В небе пролетела ворона. Горло Элиота содрогнулось, он сглотнул.
– Хорошо, – еле слышно ответил он. – Я просто…
– Паркер!
Паркер стремительно обернулась. Позади нее стояла Джулия, сейчас она была как никогда похожа на ангела в своей белой полупрозрачной блузке и с рассыпанными по плечам волосами. В ее широко распахнутых глазах была тревога.
– Я как раз еду в город, чтобы сделать кое-какие покупки для мамы и повидать тебя. Что происходит?
– Спасибо, что ты здесь! – прошептала Паркер, падая ей на грудь.
– Ну-ну, – прошептала Джулия, подхватив ее. Она взглянула на Элиота. – Я заберу ее домой. Мы подождем следующий автобус.
Элиот заморгал.
– М-м, да-да, конечно, – пробормотал он, делая шаг в сторону. – Я просто пытаюсь помочь…
– Вам стоит быть с ней поосторожнее! – сердито сказала Джулия и бережно взяла Паркер под руку. Теперь мигрень разыгралась в полную силу, в глазах у Паркер почернело, желудок свело судорогой, волны боли прокатывались по спине. – Все хорошо, – донесся до нее откуда-то сверху голос Джулии. – Все будет хорошо.
– Я не смогла, – простонала Джулия, каждое слово давалось ей с болью. – Я просто не смогла.
– Знаю, – ответила Джулия, видимо, обо всем догадавшись, хотя Паркер сама до конца не понимала, что с ней случилось. Может быть, это очередной провал в ее памяти? Может быть, прежняя Паркер ненавидела кладбища? Может быть, здесь с ней случилось что-то плохое?
Но сейчас ей было плевать на причины. Ей хотелось только одного – сидеть на автобусной остановке с закрытыми глазами.
И больше никогда ни о чем не думать.
20
Во второй половине того же дня Кейтлин сидела в ортопедической клинике на краешке застеленной бумагой кушетки, поставив ступню на ладонь врача – для еженедельного осмотра.
– Отлично, теперь согни, – сказал врач, рослый русский по имени Игорь, внимательно следя за лицом Кейтлин, когда она покрутила лодыжкой.
– Совсем не болит, – сказала Кейтлин.
– Хорошо.
Игорь продолжал крутить ее ступню в разные стороны, его прикосновения были бережными и приятными.
В углу кабинета стоял телевизор, по которому шел выпуск новостей – без звука, но с субтитрами. В нижней части экрана появилась бегущая строка экстренного сообщения: «Местный подросток отравлен цианидом».
Кейтлин вздрогнула. Игорь тут же поднял на нее глаза.
– Так больно?
– Нет! – Во рту у нее вдруг пересохло. Игорь осторожно выпустил из рук ее ступню. – М-м, вы не могли бы включить звук? – попросила Кейтлин.
На секунду Игорь растерялся, потом взял с соседнего стола пульт и протянул Кейтлин. Звук включился моментально.
– Давайте немного поговорим о цианиде, – говорила репортер неестественно бодрым голосом. – Для этого я решила обратиться к доктору Джону Ньюлину, эксперту-криминалисту. Доктор Ньюлин?
Доктор откашлялся.
– Отравление цианидом – классический способ как убийства, так и самоубийства, в основном благодаря тому, что отравляющее вещество действует очень быстро и дает симптоматику, похожую на сердечный приступ. Яд угнетает способность усваивать кислород, в результате чего у жертвы возникают симптомы удушья…
– Но ведь цианид нельзя назвать распространенным веществом? – вступила репортер. – Возвращаясь к делу Хотчкисса: возникает вопрос – каким образом яд мог оказаться у убийцы?
– На самом деле, – ответил доктор, – существует целый ряд профессий, представители которых в той или иной степени имеют доступ к цианидам: это химия, фотография, борьба с вредителями, минеральные удобрения, красильное дело, печать… Скорее всего, полиция сейчас ищет людей, так или иначе связанных с этими сферами деятельности.
Кейтлин оцепенела. Она-то думала, что цианид – это нечто практически недоступное! Но оказалось, что существует тысяча легальных способов его раздобыть! Что если у нее или еще у кого-нибудь эта гадость хранится в гараже или в подвале, а они об этом даже не догадываются? Что тогда?
– А как насчет школьных химических лабораторий? – не унималась репортер.
Джон Ньюлин помедлил с ответом.
– Учитель химии, определенно, знает, как получить цианистый калий. Строго говоря, цианид раньше даже входил в стандартный набор веществ для школьной лаборатории. Но трудно себе представить, что в наши дни учитель станет держать в классе такое опасное вещество.
– Спасибо за ваше участие, Джон. На настоящий момент мы не располагаем более актуальной информацией о расследовании убийства Нолана Хотчкисса. Переходим к главным новостям этого часа…
Кейтлин выключила телевизор и откинулась на кушетку. Ее сердце бешено стучало.
– Вы были друзьями? – спросил Игорь, сочувственно глядя на нее.
Кейтлин прикусила уголок губы.
– Нет, близко я его не знала.
Игорь понимающе кивнул.
– Да, подобные преступления затрагивают всех, независимо от того, дружили вы или нет. Это ужасно. Надеюсь, тот, кто это сделал, сгниет в тюрьме.
«Сгниет в тюрьме». Сердце Кейтлин гулко бухнуло в такт этим словам. Возможно, именно это ее и ждет. Она вспомнила о допросе в полиции и о том, как расплылось в улыбке лицо детектива, когда он заявил, что у нее был мотив. Кейтлин содрогнулась, представив, как полицейские обсуждали это дело, как говорили о ней…
О них.
Она покосилась на свой телефон. Прошлой ночью Ава прислала сообщение: «Только что перерыли все барахло Боги на маяке. Ничего». Это было зашифрованное послание: «Боги» – так они прозвали Грейнджера за его любовь к Хамфри Богарту, а «маяком» называли школу. И что делать дальше? Как связать Грейнджера с этим делом? Был ли у него доступ к цианиду? Доктор сказал, что это вещество используют в фотографии, а Грейнджер возглавлял фотоклуб!
Кейтлин торопливо послала сообщение всей команде: «Фотографы используют цианид».
Не успела она отложить телефон, как он снова зажужжал. Кейтлин думала, что ей ответил кто-то из девочек, но это оказалось сообщение от… Джереми.
«Начинается “Жемчуг дракона”. Думал, тебе будет интересно…»
Кейтлин невольно улыбнулась. Они не разговаривали с тех пор, как Джереми на прошлой неделе подвез ее на тренировку, но, встречаясь в школьных коридорах, всегда застенчиво улыбались друг другу.
«Фанат.J», – написала она.
«От фаната слышу.J», – пришел ответ.
– Ну что ж, все отлично заживает, – сказал Игорь, вынимая из кармана ручку. – У меня для тебя хорошая новость – пожалуй, тебе осталось всего пару раз заглянуть ко мне.
– Здорово, – кивнула Кейтлин.
– И, кстати, Кейтлин… – весело сказал Игорь.
Она подняла глаза.
– Да?
– Удачи в большом матче! – и он ей подмигнул.
– Спасибо, – ответила Кейтлин, вдруг осознав, что совершенно забыла о предстоящих в среду полуфинальных матчах. На фоне всего происходящего это вдруг стало казаться… чем-то неважным.
Она собрала свои вещи и вышла из клиники. С дороги ей посигналили, Кейтлин подняла голову. Джош сидел в своем «Джипе Чероки».
– Ну, как Игорь? – спросил он.
Кейтлин остановилась. Она и забыла, что Джош ее ждет!
– Русский как русский…
Она села в машину, пристегнулась. Джош перегнулся и поцеловал ее. Но когда Кейтлин, закрыв глаза, поцеловала его в ответ, ей почему-то почудилось, будто она сидит на «Веспе» позади Джереми и обнимает его за пояс. Она даже вздрогнула от ужаса.
– Ну, куда теперь? К Дирку? – Это была их любимая бургерная, славившаяся жареным сладким картофелем.
Кейтлин поморщилась.
– Я только что поела.
Джош только рукой махнул.
– А я просто умираю с голоду, так что давай заскочим, а? – Не дожидаясь ответа, он завел двигатель. – Как только ты почуешь запах картошки, то сразу передумаешь!