Она нажала на кнопку. Раздался гудок, потом загремел энергичный женский голос.
«Привет, Элис, это Дарлен! Слушай, это пока еще не официально, но комиссия просто в восторге от выступления Маккензи! – скороговоркой выпалила она. – Так что ждите письмо счастья на следующей неделе! И передайте нашей девочке мои самые горячие поздравления! Она пошла по твоим стопам и поступила в Джульярд!»
Мак завопила. Она сделала это. Она поступила! И неважно, что родители узнали об этом первыми. Главное, это была самая потрясающая новость в ее жизни!
Младшая сестра подошла и обняла Мак.
– Ты просто не поверишь, когда услышишь еще одну новость, – радостно выпалила она. – Мам, скажи ей!
Миссис Райт просияла.
– Ах, дорогая, вчера вечером звонила миссис Колдуэлл. У них, оказывается, есть свои каналы, и, судя по всему, Клэр тоже поступила!
Маккензи остолбенела. Пронзительный звон раздался у нее в ушах.
– Постойте… Что?
– Я так и знала! – Ее мать в изумлении покачала головой. – Нет, ну кто бы мог подумать! Но вы обе прошли, милая! Разве это не чудо? Вы сможете даже жить вместе!
Во рту у Маккензи сделалось кисло. Радость, переполнявшая ее несколько секунд назад, теперь стремительно исчезала, и Маккензи уже сама не понимала, что чувствует. Гнев, разочарование, обида и тревога отравили краткие мгновения ее триумфа. Ей хотелось только одного – раз и навсегда расквитаться с Клэр.
А теперь, вместо победы, она обречена еще целых четыре года терпеть ее рядом!
– Это нужно отпраздновать! – Мама бросилась к холодильнику и вытащила шоколадный торт, украшенный нотами, изящно выписанными белой сахарной глазурью. Отец разлил молоко в винные бокалы. Только Сиерра сидела молча, с понимающим видом внимательно наблюдая за Маккензи. Мак давно подозревала, что младшая сестра догадывается о ее истинном отношении к «лучшей подруге».
– Ну? Не хочешь что-нибудь сказать? – спросила мама, подавая Мак тарелку.
– Да, студентка Джульярда, что чувствуешь? – пробасил папа.
Сиерра подняла свой бокал.
– Речь! Речь!
Держа в руках тарелку с тортом, Маккензи обвела глазами семью. Запах неожиданно перенес ее в «Королевство капкейков», в тот вечер, когда они с Блейком впервые поцеловались. Слезы защипали глаза Мак, но она успела сморгнуть прежде, чем кто-то заметил.
– Я никогда не была так счастлива, – сказала она вслух.
«Или так несчастна».
35
Утром Джулия аккуратно надела темно-синее платье и придирчиво оглядела себя в большом зеркале. Паркер за ее плечом тихо прыснула.
– И в этом ты собралась идти в полицейский участок? Ты похожа на одну из героинь «Гарри Поттера».
Джулия нахмурилась. Вообще-то она планировала создать образ «я-благоразумная-и-сознательная-меня-нужно-воспринимать-серьезно», но теперь, хорошенько все обдумав, Джулия решила, что длинное синее платье в самом деле напоминает о Хогвартсе. Она стащила его через голову и переоделась в серый кардиган и черные джинсы.
– Ты точно не хочешь пойти? – спросила она у Паркер, надевая сережки из искусственного жемчуга. – Это может оказаться… Даже не знаю. Приятным. Как никак, торжество справедливости.
– Нет, спасибо, – Паркер энергично затрясла головой. – До тех пор, пока Элиот не убрался отсюда, я вообще не хочу выходить из дома. Кроме того, зачем я там нужна? Только для того, чтобы передать копам флэшку Нолана?
– Ты права, – ответила Джулия, потом нервно встряхнула руками. Ей хотелось только одного – чтобы все поскорее закончилось. Она не могла дождаться, когда Грейнджер окажется за решеткой, и все снова станет, как прежде.
Она выбирала туфли на плоской подошве, когда заметила, что на ее ноутбуке мигает значок почты. Джулия машинально щелкнула по нему, думая, что это кто-нибудь из девочек просит подвезти до участка. Но потом она увидела имя… и тему письма. Сердце замерло у нее в груди.
От кого: Эшли Фергюсон
Кому: Эшли Фергюсон
Скрытая копия: Джулия Реддинг
Тема: Маленькая грязная тайна Джулии Реддинг
В теле письма не было никакого текста, только ссылка на статью, в которой рассказывалось о выдворении Джулии и ее матери из их старого дома в Окленде. На ту самую статью, которую Паркер везде уничтожила.
Выходит, Эшли ее каким-то образом все-таки восстановила.
Подавшись вперед, Джулия такой вцепилась в стол, что костяшки пальцев побелели, и стала считать. Раз, два… Эшли поставила несколько адресатов в скрытую копию, кто же они такие? Три, четыре… Неужели вся школа? Пять, шесть, семь… Или же она отправила это письмо только Джулии, чтобы напомнить о своей власти над ней?
– Джулия? – окликнула ее Паркер из дальнего угла комнаты.
Сдавленное рыдание вырвалось из груди Джулии. Паркер сбросила одеяло и кинулась к ней.
– В чем дело?
Джулия молча показала ей письмо. Паркер быстро пробежала его глазами.
– Вот стерва, – прорычала она.
– Я не понимаю, – еле слышно прошелестела Джулия. Она продолжала считать. Двадцать шесть, двадцать семь… Но это не помогало. – Почему? Почему она так поступает?
Паркер принялась метаться по комнате Джулии, она вдруг словно с цепи сорвалась, как будто стены комнаты не могли вместить переполнявшую ее ярость.
– Твоя Эшли – еще одно проявление зла в этом мире! Джулия, никому нельзя доверять, кроме настоящих друзей.
Но Джулия слушала вполуха. Трясущимися руками она вытащила телефон и набрала номер Эшли.
Та ответила после первого же звонка.
– Привет, грязнуля, – пропела она. – Как тебе мое письмо?
– Какого черта, Эшли? – закричала Джулия. – Кому еще ты это отправила?
– Ну, как тебе сказать? Всем.
Джулия согнулась пополам, уверенная, что ее сейчас вырвет. Она подумала обо всех, кто читал это письмо. Кто видел ее фотографию. Складывал вместе два и два. «Ага! – думали они. – Так вот почему Джулия никогда ни с кем не встречается!»
– Но почему? – глухо зарыдала она в телефон. – Ведь я ничего тебе не сделала!
– Вот именно, – мило ответила Эшли. – Ты ничего не сделала – ни мне, ни для меня. Ты просто сидела и наслаждалась, когда твои подружки выставляли меня на посмешище. Давай-ка начистоту – ты не была хорошей девочкой. Так что теперь твоя очередь почувствовать, каково это – быть отверженной. Увидимся в школе! – Эшли помолчала. – Ах да, чуть не забыла, передай привет мамочке! Возможно, если тебе повезет, ты скоро станешь похожа на нее!
И она отключилась.
Джулия молча смотрела на телефон, который сжимала в руке. Слезы катились по ее лицу. Ноутбук снова звякнул. Еще одно письмо от Эшли. Озаглавленное: «Вот что Карсон теперь думает о тебе».
В письме была только фотография. Джулия уставилась на экран. Это был снимок Карсона… вместе с Эшли. Они стояли перед статуей Свинки Рейчел на рынке Пайк-Плейс в Сиэтле, и то же солнце, что било в окно комнаты Джулии, сияло над их головами. На лице Карсона была гримаса отвращения, одной рукой он показывал большим пальцем вниз. А за другую его держала Эшли. Они стояли очень… очень близко друг к другу.
Джулия сдавленно пискнула. Что ж, значит, так тому и быть.
Паркер села рядом с ней, крепко сжала ее плечо. Джулия поморгала, пытаясь представить себе, на что будет похожа оставшаяся часть ее школьного года, но видела перед собой лишь черную бездну. Теперь у нее осталась только Паркер. Никаких друзей. Никакого Карсона.
Ничего и никого.
36
Через час после этого Ава въехала на парковку перед полицейским участком. Выдвинув зеркало, посмотрела на свое отражение: минимум макияжа, только тушь для ресниц и бесцветный блеск для губ, волосы убраны в низкий хвост. Огромная футболка команды «Коннектикут Хаскис» свободно болталась поверх лосин Lululemon для занятий йогой. Ава до сих пор покрывалась гусиной кожей при воспоминании о стриптизе, который она устроила мистеру Грейнджеру – и который видели ее подруги и, возможно, Алекс. Неудивительно, что Аве хотелось выглядеть совершенно иначе, чем накануне.
Она снова выхватила телефон и еще раз набрала номер Алекса. Гудки, снова гудки, потом включилась голосовая почта. Комок застрял в горле Авы. Неужели он сидит сейчас и смотрит на ее имя, мерцающее на экране? «Пожалуйста, позволь мне все объяснить, – выдавила она после сигнала голосовой почты. – Это не то, что ты подумал, понимаешь? Я люблю тебя».
Но как же беспомощно и жалко звучали ее оправдания! Что должен подумать Алекс? Она даже не застегнула платье, когда убегала из дома Грейнджера! Неужели такую цену она должна заплатить, чтобы доказать свою невиновность?
В отчаянии Ава вылезла из машины и с грохотом захлопнула дверцу. Небо было серым и тусклым, в тяжелом воздухе чувствовалось ожидание дождя. В участке царила тишина, несколько офицеров сидели за своими столами. У стойки при входе никого не было, подруг Авы тоже не было видно. Она достала телефон и разослала им сообщение: «Я на месте. Поторопитесь!»
Вне себя от возбуждения, она расхаживала по вестибюлю, разглядывая доски объявлений, завешанные фотографиями пропавших девочек и наркодилеров в розыске, рекламными объявлениями поручителей и местных адвокатов. Среди прочих ей попалась на глаза реклама некоего Элиота Филдера, психотерапевта, работавшего в центре Психического Здоровья Бэкон Хайтс. Потом у Авы зазвонил телефон, и она торопливо выхватила его, надеясь, что это Алекс. Но это пришло письмо от младшеклассницы, которую Ава пару раз видела с Джулией, девочки по имени Эшли Фергюсон. Сообщение было озаглавлено так: «Маленькая грязная тайна Джулии Реддинг».
Из любопытства Ава открыла письмо и прочитала статью. У нее заныло сердце. Бедная, бедная Джулия! Теперь понятно, почему иногда она держалась так настороженно и замкнуто. Каково это, жить такой жизнью? Неудивительно, что Джулия никогда не разрешала заехать за ней домой…
Через несколько секунд ее подруги торопливо вбежали в участок. Джулия вошла последней, вид у нее был измученный, глаза покраснели и припухли. Очевидно, она тоже успела получить это гнусное письмо. Ава шагнула к ней, намереваясь сказать что-нибудь обнадеживающее – что-нибудь вроде того, что Эшли Фергюсон – отвратительная стерва, и рано или поздно она свое получит.