– Братья наведываются, я – нет, – ответил Лев. – Ненавижу его. Скольких слез он маме стоил.
– Извини, не знал.
Еще не договорив, Недертон вспомнил, что Лев как-то в пьяной откровенности рассказал ему это все с кучей лишних подробностей. Он оглянулся на автомобиль и успел заметить, что водитель-гомункул, уперев руки в боки, наблюдает за ними с приборной панели. Потом окна и лобовое стекло поляризовались.
– Я не думаю, что моего отца и впрямь к такому тянуло, – сказал Лев. – Скорее, он действовал по обязанности, потому что этого от него ждали. Мама, думаю, все понимала и тем больше огорчалась.
– Однако сейчас они вместе, – заметил Недертон.
Лев пожал плечами. На нем была потертая черная куртка из конской кожи, с воротником-стойкой, плотная и жесткая, как доспех.
– Что ты о ней думаешь? – спросил Лев.
– О твоей матери?
– О Лоубир.
Недертон оглядел улицу. В пределах видимости – ни одной машины, ни одного пешехода. Лондонская тишина внезапно как будто навалилась на него со всех сторон.
– Стоит ли говорить здесь?
– Лучше здесь, чем в доме, – ответил Лев. – Слишком многих шантажировали сделанными там записями. Так что ты о ней думаешь?
– Суровая дама, – сказал Недертон.
– Она предложила мне кое с чем помочь. Поэтому мы и здесь.
– Этого я и боялся.
– Вот как?
– Когда ты вернулся, проводив ее до автомобиля, было впечатление, что она тебя покорила.
– Семья временами несколько меня пугает, – заметил Лев. – Занятно встретить столь же влиятельную силу противоположного свойства.
– Разве Лоубир в конечном счете не действует по указке Сити? И разве твое семейство и гильдии не повязаны между собой?
– Мы все действуем по указке Сити, Уилф. Не обольщайся.
– Так что она предложила? – спросил Недертон.
– Сейчас увидишь. – Лев поднялся по ступеням ко входу в «дом утех». – Это я, – сказал он двери, – и мой друг Недертон.
Дверь издала тихий присвист и как будто пошла мелкой рябью, затем плавно и бесшумно распахнулась внутрь. Недертон вслед за Львом оказался в вестибюле разнообразных оттенков розового и кораллового.
– Вульва, – сказал Лев. – Прямолинейно до отвращения.
– Преддверие влагалища, – согласился Недертон, выворачивая шею, чтобы разглядеть ажурную арку, вырезанную из особенно похабно-розового камня, вернее, собранную ботами послойно прямо на месте. Как, вероятно, и все остальное в этом вестибюле.
– Здравствуйте, мистер Лев. Рада вас видеть, мистер Лев. Вы так давно не заглядывали.
Женщина была не юная, но как будто без возраста. Наверное, малазийка. Обе ее скулы подчеркивались изящными дугами треугольных лазерных шрамов. Недертон подумал, что, судя по обращению, она знала Льва еще ребенком.
– Здравствуйте, Анна, – сказал Лев. – Это Уилф Недертон.
– Здравствуйте, мистер Недертон, – кивнула женщина.
– Они здесь? – спросил Лев.
– На втором этаже. Сопровождающая убедилась, что мы добропорядочные потенциальные покупатели, и ушла. Если вы решите совершить сделку, устройство питания и прочие сервисные модули доставят в Ноттинг-Хилл. Если нет, кого-нибудь пришлют ее забрать.
– Кто пришлет? – спросил Недертон.
– Фирма в Мэйфере, – ответил Лев, поднимаясь по изогнутой коралловой лестнице. – Занимается продажами винтажных вещей и б/у.
– Б/у что?
Недертон двинулся за Львом, женщина следовала за ними на расстоянии в несколько шагов.
– Периферали. Вполне элитные. Попадаются довольно старые, коллекционные. Нам некогда печатать новую.
– Это связано с той помощью, которую обещала тебе Лоубир?
– Нет, с тем, что я помогаю ей. Услуга за услугу, – ответил Лев.
– Чего я и боялся.
– Она в голубом салоне, – сказала женщина у них за спиной. – Желаете чего-нибудь выпить?
– Джин с тоником, – ответил Недертон так быстро, что даже испугался: разберет ли она его слова.
– Нет, спасибо, – бросил Лев.
Недертон обернулся на ступенях, поймал взгляд женщины и показал два пальца.
– Сюда, – сказал Лев.
Он взял Недертона под руку и ввел в бездонную синюю-пресинюю комнату. Стены как будто таяли в неопределенной глубине. Фантастической пошлости освещение, как во второсортном ночном клубе или приморском казино, иллюзорно расширяло не такое уж большое помещение.
– Жуть, – с чувством произнес Недертон.
– Самая пристойная из комнат, – ответил Лев. – Спальни чудовищны сверх всякого вероятия. Я переслал Лоубир твой разговор с сестрой полтера.
– Зачем?
– Для скорости. Ей надо кое-что сопоставить на месте. Как она была вообще?
– Ты о чем?
– Встань, – приказал Лев.
С пухлого синего кресла поднялась женщина, которую Недертон сперва не заметил. Кареглазая шатенка в светлой блузке и темной юбке того простого покроя, что не меняется со временем. Девушка с выражением легкого интереса глянула на Льва, потом на Недертона, потом снова на Льва.
– Она говорит, что нашла еще две, более схожие внешне, но эта ей приглянулась больше, – сказал Лев.
Недертон вытаращился на девушку:
– Перифераль?
– Десять лет. Один владелец. Индивидуальный заказ. Распродажа наследства. Из Парижа.
– Кто ею управляет?
– Никто. Базовый ИИ. Похожа на сестру полтера?
– Не особенно. А это важно?
– Лоубир считает, будет важно, когда она первый раз глянет на себя в зеркало. – Лев шагнул ближе к периферали, и та подняла на него глаза. – Мы хотим минимизировать шок, ускорить акклиматизацию.
Женщина с лазерной гравировкой скул внесла на подносе два высоких стакана джин-тоника; от кубиков льда поднимались мелкие пузырьки. Лев по-прежнему смотрел на перифераль.
Недертон взял один стакан, осушил залпом, быстро поставил на поднос, взял другой стакан и повернулся спиной к женщине.
– Нам придется купить в срезе специализированные принтеры, – сказал Лев. – Их обычные не справятся.
– Зачем?
– Мы отправляем туда файлы для автономной работы.
– Флинн? Когда?
– Чем скорее, тем лучше. Ну как, эта подойдет?
– Да, наверное, – ответил Недертон.
– Тогда она отправится с нами. Фирма пришлет вспомогательное оборудование.
– Что еще за оборудование?
– У нее нет пищеварительного тракта. Она не ест и не испражняется. Через каждые двенадцать часов ей надо вводить питательный раствор. И Доминике она точно не понравится, так что пусть будет у тебя, в дедушкиной яхте.
– Вводить раствор?
– Тлен справится. Она любит устаревшие технологии.
Недертон глотнул джина. Лед и тоник были совершенно лишние.
Перифераль глядела на него.
29. Вестибюль
Недертон, чувак из «Милагрос Сольветры», стоял как будто в чьем-то горле, розовом и лоснящемся.
Из кухни, откуда Флинн вышла на крыльцо, чтобы поговорить по телефону, доносилось звяканье посуды.
Ночью Флинн долго ворочалась, ругала себя, что выпила в машине эспрессо, потом все-таки уснула.
Томми высадил их с Бертоном у ворот, и они молча пошли к дому. Не хотелось упоминать Коннера, пока Томми не отъедет.
– Это был он, – сказала наконец Флинн, но Бертон только кивнул, велел ей идти досыпать и направился к трейлеру.
Леон разбудил всех в половину восьмого – сообщить, что выиграл десять миллионов в лотерею, и сейчас мама готовила завтрак. Флинн слышала из кухни голос Леона.
– Дроны, – сказало маленькое, обрамленное розовым лицо Уилфа Недертона, как только она ответила на звонок.
– Привет, Уилф.
– Ты упомянула их в нашем прошлом разговоре.
– Ты спросил, есть ли они у нас, я сказала, что есть. Что там такое розовое у тебя за спиной?
– Наш вестибюль, – ответил он. – Вы сами их печатаете? Дронов?
– Едят ли лошади овес?
Недертон глянул непонимающе, затем повел глазами вправо и вверх – видимо, что-то прочел.
– Печатаете. И схемы тоже?
– По большей части. У нас есть люди, которые это делают. Двигатели магазинные.
– Вы заказываете печать?
– Да.
– Исполнитель надежный?
– Да.
– Опытный?
– Да.
– Нам нужно, чтобы вы кое-что для нас отпечатали. Работу надо сделать быстро, качественно и втайне. Для вашего исполнителя она может оказаться непростой, но я обеспечу техподдержку.
– Об этом вам надо договариваться с моим братом.
– Конечно. Впрочем, время поджимает, так что давай обсудим в основном прямо сейчас.
– Вы не лепилы?
– Это кто?
– Кто делает наркотики.
– Нет, – ответил он.
– Те, кто нам печатает, для лепил ничего делать не станут. Я тоже.
– Это никак не связано с наркотиками. Мы пришлем вам файлы.
– Чего?
– Оборудования.
– Что оно делает?
– Я не смогу объяснить. Вам хорошо заплатят за посредничество.
– Мой двоюродный брат только что выиграл в лотерею. Ты знал?
– Не знал, – ответил Недертон, – но мы придумаем способ получше. Этим сейчас занимаются.
– Хочешь поговорить с моим братом? Мы садимся завтракать.
– Нет, спасибо. Приятного аппетита. Мы с ним свяжемся. А ты пока поговори с печатником. Надо, чтобы дело стронулось.
– Хорошо. Фантастически уродский вестибюль.
– Согласен. – Он быстро улыбнулся. – До связи.
– Пока.
Экран потемнел.
– Лепешки с подливкой готовы! – крикнул Леон из кухни.
Флинн распахнула сетчатую дверь и вошла в прохладный летний сумрак прихожей. Мимо пролетала муха, и Флинн вспомнила прожекторы, белую палатку, четырех покойников, которых она не видела.
30. «Гермес»
– Ее можно отправить к Тлен, – заметил Недертон, глядя на перифераль в подводном спрутосвете гаража и убеждая себя, что она – неодушевленный предмет.
Поверить в это было трудно: шагая между ними под управлением какого-то ИИ, она выглядела вполне одушевленной, пусть и несколько безучастной. Примерно как фигуры в тематических парках, которых Недертон всеми силами избегал.
– Тлен здесь не живет, – ответил Лев.