Когда тирания пала, Ксантипп сразу же примкнул к тем, кто ее уничтожил: женился на Атаристе — племяннице Клисфена. Но отец Перикла не был человеком неблагодарным и навсегда сохранил память о юношеской дружбе с поэтом, имя которого со временем стало символом радости жизни. Никто уже не вспоминал, что Анакреонт был облагодетельствован тиранами, зато все знали его песни — о радости и вине. Поэт вполне заслужил, чтобы его статуя находилась на Акрополе, там, где он жил в доме сыновей Писистрата. А место рядом с изображением Ксантиппа указал сам Перикл, знавший из рассказов отца, что победитель персов был когда-то еще и предметом воздыханий поэта и очень этим гордился.
Часть третьяФемистокл и Кимон
Первая победа Перикла
Протесилай — властитель фессалийской Филаки — женился на Лаодамии. Только один день длилось их счастье. Во время свадебного пиршества прибыл гонец от царя Агамемнона: флот уже готовится к выходу в море. Протесилай со своей дружиной должен явиться немедленно, чтобы принять участие в походе на Трою. Поспешно совершая свадебный обряд, сопровождаемый слезами и болью прощания, молодые совсем забыли принести надлежащее жертвоприношение Афродите. А богиня любви была мстительна.
Вскоре в Филаку пришла печальная весть. Когда корабли пристали к азиатскому побережью под Троей, Протесилай первым спрыгнул на берег и первым обагрил кровью желтый песок: его настигло смертельное копье троянского героя Гектора.
Лаодамия отказывалась верить этим известиям, хотя многие клялись, что видели могилу Протесилая на Херсонесе. Именно там, на земле Европы, а не в Азии похоронили его друзья. Молодая женщина жила надеждой па возвращение мужа, оставаясь глухой к увещеваниям отца, вознамерившегося отдать ее другому. Надежда и любовь победили: в один прекрасный день Протесилай — живой, здоровый и такой же молодой и красивый, как в день прощания, стоял у ворот своего дома. Среди слез и объятий, радости и расспросов время летело быстро. Но наступил момент, когда Протесилай сказал: «А теперь, жена, скажу тебе всю правду. Я пришел из царства мертвых. Боги подземелья смилостивились над нашей верной любовью и долготерпением. Они вернули мне тело, кровь и тепло жизни, позволили ненадолго прийти сюда. Подходят к концу последние минуты нашей встречи. Взгляни на того юношу, что нетерпеливо прохаживается у ворот. Это не мой слуга, а Гермес — посланец богов. Он привел меня к тебе и теперь дает знак, что пора уходить».
Протесилай возвратился в печальный мир теней не один. Вместе с ним ушла Лаодамия, выбравшая смерть от собственной руки, чтобы не расставаться с любимым.
Такова легенда о Протесилае. Перс Артаикт осквернил и ограбил его могилу не только из жадности, но и для того, чтобы покарать первого эллина, коснувшегося как враг земли азиатов. Сатрап откровенно сказал об этом Ксерксу: «Господин мой! В Элеунте есть владения одного грека, который некогда осмелился напасть на земли, ныне принадлежащие тебе. Справедливость восторжествовала, и он был убит. Прошу тебя, отдай мне Элеунт. Пусть все знают, что никто не может нарушать безнаказанно границ твоего государства».
Конечно, Ксантипп и жители Элеунта поступили с Артаиктом жестоко. Однако они хотели не только наказать святотатца, но и продемонстрировать всему миру, что окончательная победа в войнах между континентами, длившихся в течение многих веков, осталась за эллинской Европой.
И все же в Афинах нашелся человек, сумевший отметить триумф над Азией более достойным и благородным образом. Ровно через пять лет после взятия Сеста у стен Акрополя была представлена драма о великой войне между греками и персами. Она отобразила значительность победы греков, но была свободна от крикливого хвастовства и высокомерного презрения. Автор этого произведения имел право на великодушие к врагу, ибо сам мужественно защищал отчизну. Его вынесли с марафонского поля истекающим кровью. Брат поэта потерял там руку, пытаясь взобраться на персидский корабль. Позднее поэт сражался у Саламина и под Платеями. Эти победы он выбрал в качестве сюжетной канвы своего произведения. Оно называлось «Персы», потому что именно они были его героями.
Создателя «Персов» звали Эсхил. Он поставил свою драму в 472 г. до н. э. с помощью Перикла, которому в то время было чуть более 20 лет. Сын покорителя Сеста стал хорегом Эсхила. Это означало, что он должен покрыть все расходы по обучению и содержанию хора в пьесах Эсхила.
Драматические представления организовывались в Афинах следующим образом. Архонты вступали в свою должность в июле. Это было официальное начало года. Сразу же к главному архонту приходили поэты, которые предлагали его вниманию свои творения. Среди множества претендентов архонт выбирал трех. Их произведения и должен был смотреть афинский люд во время праздник в честь бога вина и радости Диониса. Праздник назывался Великие Дионисии и проходил ранней весной. Одновременно архонт назначал хорегов. Эта почетная обязанность исполнялась только богатыми гражданами и являлась чем-то вроде налога в пользу государства. Богач приходилось раскошеливаться, так как затраты на хо были весьма значительными: обычно он состоял из пятнадцати участников, поющих и танцующих несколько раз по ходу представления. Зато труд актеров оплачивало государство. В то время для постановки драмы их нужно было только двое. Они одновременно выступали на сцене, исполняя как мужские, так й женские роли и меня, при этом маски и одежду. Третий актер стал играть спектаклях лишь несколько лет спустя.
Празднества в честь Диониса длились несколько дней: драмы показывали с 11 по 13 элафеболиона[24]. Представления начинались ранним утром, по только вечером пустели сцена и места для зрителей, ибо каждый поэт представлял на суд афинян три трагедии, а также — в конце отведенного ему дня — произведение легкого, если не сказать легкомысленного, содержания. Последнее называли «Сатаровой драмой», потому что хористы вы ступали в козьих шкурах, как те бесстыжие божки, что бегали по горным пастбищам и лесным дебрям.
Судьи присуждали три награды — каждому из избранных поэтов (никто не должен уйти с праздника радости и веселая с горечью в сердце). Однако почетной считалась только первая из них, ее вместе с поэтом получал и хорег, от щедрости и предусмотрительности которой во многом зависел успех постановки.
Перед выступлениями постоянно проводились репетиции хора. Поэт и его хорег должны были внимательно следить за ними. Таким образом, Перикл — сын победи теля персов под Микале, покорителя Сеста и убийцы Артаикта — не один раз слушал слова Эсхиловой драмы боли и отчаянии побежденных.
К огромному надгробию из валунов подъезжает на колеснице в сопровождении пышной свиты персидская царица. Она жалуется окружающим ее придворным: «С тех пор как мой сын отправился на завоевание страны эллинов, меня преследуют плохие сны и виденья. Последний кошмар был такой явственный, как никогда. Передо мной стояли две молодые прекрасные женщины, похожие друг на друга, как сестры. Одна из них была одета в греческую, а другая — в персидскую одежду, они ссорились между собой и кричали. Это заметил мой сын и впряг обеих в свою колесницу. Персиянка охотно подчинилась, но гречанка стала рваться на волю, сбросила ярмо и разорвала его. Сын упал с колесницы на землю. Неожиданно перед ним появился весь в слезах его отец и мой муж Дарий, который покоится в этой гробнице. Сын мой разрывает на себе одежды, обезумев от горя и отчаяния. Вот какой сон приснился мне сегодня ночью. И как только я встала с ложа, то сразу же поспешила сюда, чтобы принести жертвы богам и отвратить несчастье».
Придворные утешают царицу. Одновременно они объясняют ей, где находятся Афины, против которых отправился в поход Ксеркс, рассказывают, как живут и сражаются афиняне. Но в этот момент вбегает гонец, опередивший возвращающегося владыку, и возвещает о поражении: «Причиной всех несчастий был человек, посланный ночью из лагеря врага к твоему сыну; он клялся, что, как только па землю опустится тьма, эллины спешно возьмутся за весла и бросятся во все стороны, чтобы бежать как можно дальше от Саламина. Царь наш, поверив этим коварным словам, приказал с наступлением ночи окружить остров. Наши корабли быстро встали в узких проливах. Когда же взошло солнце, эллины запели боевую песню, громовым эхом отразившуюся от прибрежных скал. Только тут мы поняли, что стали жертвой измены, ведь так поют, готовясь к сраженью, а не к бегству.
Сначала вперед пошло правое крыло греческого флота, а потом двинулся весь их строй. Мы явственно слышали крики: «Вперед, эллины! За нашу свободу! За жен и детей! За святыни богов и могилы предков!» Корабли с грохотом столкнулись бронзовыми таранами. Сначала мы мужественно сопротивлялись. Но в страшной тесноте наши суда ломали друг другу весла и сталкивались между собой. А тем временем греки атаковали все яростнее. Море постепенно покрывалось обломками разбитых кораблей, а волны выбрасывали на берег горы трупов. Отовсюду были слышны мольбы о помощи и стоны. Мало кто из наших умел плавать ц многие утонули. Мы начали отступать. Так продолжалось до темноты».
Выслушав вестника несчастья, царица, плача, удаляется. А тем временем старцы жалуются: «Несчастные матери стонут и причитают, срывают покрывала со свои: лиц, орошают слезами одежды. Великое горе пришло в каждый дом. Отовсюду слышен непрекращающийся плач юных жен. Только испытавшие первую радость замужества напрасно хотят бежать к своим возлюбленным. Пусто брачное ложе, засох цветок счастья».
Наверное, так же некогда рассказывали о боли и тоске Лаодамии, муж которой в день свадьбы отправился и поход против азиатского города, навстречу собственной смерти.
С тревогой и восхищением следили зрители за тем как развиваются события в драме Эсхила. Вот царица возвращается к могиле мужа уже пешком, без блестящей свиты. Она принесла жертвы душе умершего и богине Земли, возлагает их под аккомпанемент молитв и причитаний старцев. И вдруг на вершине могилы появляется овитый в саван призрак Дария. Этот пришелец из царства теней объясняет причины поражения сына: построив мост через Геллеспонт, Ксеркс связал море, оп хотел быть сильнее бога водной стихии и поэтому именно на море потерпел неудачу. На суше, в битве под Платеями, греки тоже разбили персов.