Они вышли в котловину Вейра. Лорана застыла на мгновение, увидев перед собой множество тусклых огней, раскинувшееся от дна котловины до самых ее краев.
— Это драконы? — спросила она Киндана.
— По большей части отблески на их шкурах, — ответил Киндан. — Конечно же, их нельзя заметить днем, но ночью…
Он махнул рукой и ввел свою спутницу в другую большую пещеру.
— Это жилая пещера, — пояснил он, указывая на выстроенные ровными рядами длинные столы.
У одной стены неярко, но ровно горело несколько умело разложенных очагов. Киндан подвел девушку к самому яркому.
— Это ночной очаг, — объяснил он. — Если когда-нибудь захотите есть не вовремя, то найдете здесь все, что угодно, вплоть до приготовленного с вечера кла.
Он ткнул рукой в сторону буфета.
— Повара обычно оставляют здесь хлеб, масло и фрукты.
— Где они держат травы? — спросила Лорана. Киндан вскинул на нее озадаченный взгляд, пытаясь вспомнить, но тут же его лицо просветлело, и он указал на большой шкаф в дальнем конце пещеры.
— По-моему, специи должны храниться там. Вам нужны какие-нибудь особые травы?
— Если у поваров есть обычный набор специй, то все будет в порядке, — отозвалась Лорана, быстрым шагом направляясь к шкафу.
Распахнув дверь, она глубоко вдохнула острый запах множества хранившихся там растительных приправ. При свете фонаря, который держал для нее Киндан, она быстро отобрала нужные травы и вернулась к горящему очагу. Через несколько минут травы уже заваривались в горшке с кипящей водой, подвешенном над огнем.
— Еще немного, — сказала она.
Киндан кивнул и указал свободной рукой на стоявшие рядом с огнем стулья.
— О, позвольте мне! — воскликнула Лорана, увидев, как арфист неестественно изгибается, пытаясь сесть таким образом, чтобы не потревожить Воллу. Она подставила ему стоявший во главе стола стул и немного пододвинула его обратно, пока Киндан садился.
— Благодарю вас.
Лорана села рядом, повернув стул так, чтобы ей было, видно стоявшее на огне варево.
В огромном помещении воцарилась напряженная и в то же время немного сонная тишина. Лорана пристально вслушивалась в хриплое дыхание Воллы, переводя взгляд с больной огненной ящерицы на ее хозяина и обратно.
— Я никогда еще не видел его таким, — сказал через некоторое время Киндан, печально покачав головой. — Хотя других… да, видел.
— Огненных ящериц? — удивленно спросила Лорана.
— Людей, — ответил Киндан. Его взгляд сделался холодным.
— Вся моя семья, кроме отца, умерла от Лихорадки, — сказала Лорана, содрогнувшись от воспоминания.
Киндан ободряюще взглянул на нее, и Лорана, к собственному изумлению, принялась рассказывать о том, как болезнь уносила, одного за другим, ее родных, как холдеры боялись, что мастер-скотовод мог принести Лихорадку из своих странствий, как…
— В то время я учился в Доме арфистов, — сказал Киндан, когда Лорана разрыдалась.
Он тоже стал рассказывать. Его послали в Форт-холд в наказание, обвинив в том, что по его недосмотру в хранилище архивов начался пожар. Он стал помогать целителю Форта, когда появились первые жертвы Лихорадки, их становилось все больше и больше. В конце концов целитель тоже свалился и умер, и Киндану, которому тогда только-только исполнилось четырнадцать Оборотов, пришлось в одиночку продолжать борьбу с болезнью, делая все, что было в его силах.
— Вы, наверно, очень отважный, — благоговейно произнесла Лорана.
— Я тогда очень устал, — сказал Киндан, резко мотнув головой. — Я слишком устал, чтобы быть отважным.
— Это высокая отвага, — настаивала Лорана.
— Я был им нужен, — просто сказал арфист, но в его голосе прорвались скрытые эмоции. — Я не мог бросить их.
— А ваша семья? — спросила Лорана, надеясь, что эта тема окажется для арфиста менее болезненной.
— Одна моя сестра еще жива, — сказал он. — Отец и все братья умерли. — Киндан скорчил гримасу, словно у него за болели зубы. — Большинство погибло под обвалом, остальные умерли от Лихорадки.
— Мне очень жаль…
— Моя история мало чем отличается от многих других, — ответил Киндан, пожав плечами. — И лучше, чем у некоторых.
Не зная, что сказать в ответ, Лорана поднялась проверить состояние травяного отвара. Решив, что все получилось как надо, она отлила немного в высокий стакан.
— Нужно остудить до комнатной температуры, — пояснила она. Наклонившись к стакану, она долго принюхивалась. — Пахнет правильно.
— Вы можете понять по запаху, что все правильно? — спросил Киндан, изумленно вздернув брови.
— Нет, — созналась Лорана. — Я могу только определить, если чего-то не будет хватать, если я что-то не доложила.
— Мне нужно было спросить у вас состав. Я, конечно же, сумел бы сам сварить настой, — сказал Киндан извиняющимся тоном.
— С больной огненной ящерицей на руках? — усмехнулась Лорана, вскинув голову. — Не беспокойтесь, я с радостью помогла вам.
— Что ж, еще раз благодарю вас, — сказал Киндан.
Волла фыркнул и заворочался у него на руках. Лорана наклонилась и поднесла руку к голове огненной ящерицы, не прикасаясь, чтобы лишний раз не тревожить файра.
— Я чувствую жар даже отсюда, — сказала она.
Волла закашлялся. Лорана не успела отдернуть руку, и зеленая мокрота попала ей на кожу. — Извините, — сказал Киндан.
— Вам совершенно не за что просить извинения, — сказала Лорана, поднимаясь на ноги. — Смою, только и всего. Возможно, мне удастся найти заодно маленькую мерную ложечку…
— Посмотрите там, — указал Киндан.
— Вы, конечно, хорошо ориентируетесь на кухне, — усмехнулась в ответ Лорана.
— Только на этой, — признался Киндан. — И то по большей части знаю лишь, где под утро найти лекарства от профессиональных заболеваний арфистов: от головной боли с перепоя или ангины от непрерывного пения.
Лорана вымыла руки, затем нашла маленькую ложку и вернулась к сидевшему на прежнем месте Киндану. Набрав травяную микстуру в ложку, она кивнула арфисту. Киндан продолжал держать Воллу, а Лорана осторожно открыла рот огненной ящерицы и влила туда лекарство. Вдвоем они уговорили файра проглотить невкусный напиток.
— Теперь подождем, — медленно проговорил Киндан и посмотрел на Лорану. — А вам лучше пойти еще немного поспать — уже скоро рассвет.
Лорана кивнула, с усилием подавила зевоту и вышла из кухни.
Оказавшись в своей комнате, она долго лежала, глядя на потолок, и наконец светящийся кристалл заиграл первыми отблесками восходящего солнца.
Вдохновленная этим, она снова поднялась, нашла альбом и цветные карандаши, которые принес ей Киндан, и вышла из пещеры.
Как и в первый раз, котловина постепенно заполнялась огненными ящерицами и драконами, которые, проснувшись, слетались к находившемуся в дальнем конце озеру, чтобы напиться и окунуться. Потом они поднимались выше и исчезали в Промежутке, направляясь на площадки кормления, расположенные за пределами Вейра. Она быстро рисовала, заполняя страницу за страницей цветными изображениями драконов и файров, резвящихся под ласковыми лучами теплого утреннего солнца. Лишь когда вся бумага кончилась, она остановилась. Желая похвастаться своей работой, она поспешно направилась в кухонную пещеру.
Киндан был на том же месте, где она его оставила. Он поднял голову навстречу девушке, и по мрачному выражению лица Лорана все поняла, прежде чем арфист успел открыть рот.
— Он ушел навсегда, — сказал Киндан деревянным голосом.
— Как он это перенес? — спросил М'тал, когда К'тан тем же утром доложил ему о смерти Воллы.
— Как и все остальное, — ответил К'тан и почему-то пожал плечами. — Он пережил потерю стража порога, он пережил Лихорадку.
— И это больше, чем некоторые из нас могут сказать о себе, — с сожалением в голосе проговорил М'тал. Он продолжал испытывать вину за решение закрыть Вейр, которое принял, как только до него дошли первые слухи о Лихорадке.
— Это был единственный вариант, который мы могли выбрать, — твердо сказал К'тан предводителю Вейра.
— Но от этого он не становится менее болезненным. К'тан кивнул.
— Когда Лихорадка закончилась, мы помогли всем, чем могли.
М'тал хмыкнул и резко махнул рукой, давая понять, что тема закрыта.
— Сейчас нам предстоит принять другое, не менее трудное решение, — сказал, немного помолчав, целитель.
— Мы можем утверждать, что смерть Волла последовала от инфекционного заболевания?
— Многие другие огненные ящерицы тоже кашляют, — ответил К'тан.
М'тал несколько секунд сохранял полную неподвижность. А потом задал вопрос, который казался ему едва ли не страшнее собственной смерти:
— Эта болезнь может перейти к драконам?
— Я не знаю, — честно ответил К'тан.
— Мы не можем позволить себе рисковать, — сказал М'тал, словно размышляя вслух. Он посмотрел в глаза целителю, который закусил губу, и неохотно кивнул. — Итак, ты предлагаешь изгнать из Вейра всех огненных ящериц?
Только очень внимательный взгляд мог уловить утвердительный кивок К'тана.
— Убирайся отсюда! — крикнул К'тан.
Лорана подняла голову от рисунка, изображавшего огненных ящериц, и с изумлением посмотрела на целителя Вейра. За спиной у всадника она увидела Киндана; его взгляд пылал ненавистью.
— Ты убила файров! — зарычал на нее Киндан. — Ты принесла болезнь!
— Ты должна немедленно убраться, — твердо повторил К'тан.
«Да, я должна убраться, — сказала себе Лорана. — Это все моя вина. Я должна уйти в карантин. До… до…»
Лорана проснулась, чувствуя, что обливается потом. Ей пришлось несколько секунд оглядываться по сторонам, прежде чем она поняла, где находится. В комнате было темно, значит, время позднее. Все это ей приснилось.
Прошло почти четыре дня с тех пор, как М'тал приказал изгнать огненных ящериц из Бенден-Вейра. Лорана чувствовала себя окончательно поправившейся, но все еще оставалась в больничном помещении, опасаясь встречи с обитателями Вейра, особенно с теми, кто имел огненных ящериц.