Джексом был даже рад, когда Шарра, которая разрывалась между многочисленными заботами по холду, спросила, нужна ли ему еще ее помощь — Ты ведь, кажется, хотела вернуться на «Иокогаму»? — спросил он.
— Да, вместе с Олдайвом. У нас дела в лаборатории.
Молодой лорд порывисто прижал жену к себе и нежно поцеловал. Пожалуй, так будет лучше. Он должен сам разобраться в своих мыслях, не тревожа ее тоскливыми сомнениями.
— Я присмотрю за мальчиками, — сказал он. — Пока у меня нет срочных дел ни на «Иокогаме», ни на Посадочной площадке.
Это было не совсем так, и Шарра знала. Она окинула мужа быстрым взглядом, печально улыбнулась и поцеловав Джексома в щеку, вышла, оставив его наедине с невеселыми думами.
Из окна он наблюдал, как Шарра с Олдайвом взобрались на молодого голубого дракона, который теперь нес стражу в Руате, и это, к несчастью, напомнило ему о Г'ланаре.
«Я с тобой», — донесся до него из вейра тихий голос Рута.
«Ты всегда со мной, дружок», — ответил Джексом, чувствуя невыразимую печаль.
«Ты поступил, как велели долг и честь. Твоей вины здесь нет».
«И все же на душе тяжело».
«Ты, в отличие от других, поступил по совести. Что еще можно было сделать, кроме того, как поступить по совести?»
«Хороший вопрос, Рут. Просто отличный. — Джексом вытянулся на постели, сцепив пальцы за головой. — Мог ли я предотвратить такой исход?»
«Каким образом? Не помочь в тот день Пьемуру с Джейнсис откопать Айваса? Все равно машину обнаружил бы кто-то другой. Эта своя работа принесла самое большое благо — если, конечно, не считать дня, — услышав в тоне Рута самодовольный оттенок, Джексом слабо усмехнулся, — когда мы вернули Рамоте ее яйцо. И еще вчерашнего дня, когда мы перенеслись в будущее, чтобы обеспечить выполнение нашего плана.». Джексом улыбнулся шире — ему стало легче, когда он представил глаза друга, лукаво переливающиеся прозрачной голубизной.
«Драконы думают иначе, чем люди, — задумчиво продолжал Рут. — Чаще всего они понимают своих всадников. Но иногда, например сегодня, мне трудно сообразить, почему ты так расстроен. Ты позволяешь людям думать по-своему, пока они не начинают навязывать тебе свое мнение. Ты стараешься выслушать обе стороны. Я тебя слышал. Ты позволяешь людям поступать, как они хотят, лишь бы они не причиняли другим вред, особенно тем, кого ты любишь и ценишь».
«Да, но когда мы узнали, что Сигомал готовит заговор против Робинтона, нужно было сразу пресечь его замысел в корне», — сказал Джексом.
«Разве вам были известны его планы?»
«Ну, не совсем…»
«Ведь вы сделали все, чтобы защитить Главного арфиста».
«Но из этого мало что получилось, не так ли?»
«Ты тут ни при чем. Кто мог подумать, что они осмелятся на похищение прямо на Встрече, когда вокруг столько народа? Брось ты эти бесполезные угрызения, Джексом! Ты только зря терзаешь себя. Мы должны думать о будущем…»
«Я только это и делаю!» — Джексом перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку, понимая, что он только откладывает решение вопроса. Он заставил себя прямо подумать о нем: должны ли они с Рутом браться за рискованную задачу, которую поставил перед ними Айвас?
«Какая же эта задача, Джексом, если она уже решена? Айвас ведь сказал тебе об этом. И показал».
«И ты с ним согласен? Ты пойдешь на такой риск?»
«Ведь мы уже были в будущем и убедились, что все получилось. И мы справимся, потому что уже справились. Это настоящий подвиг! — В голосе Рута звучали воодушевление и триумф. Джексом так удивился, что приподнялся на локтях. — Это даже более захватывающее приключение, чем случай с яйцом Рамоты, — продолжал Рут. — И более важное для будущего нашей планеты. Вот о чем нужно сейчас думать, а не о том печальном и бесполезном, что осталось в прошлом. Что было, то прошло и быльем поросло».
«Наверно, Шарра перекинулась с тобой словом перед отлетом?» — Джексом подумал, что с жены вполне станется поручить его заботам дракона.
«Разве в этом есть необходимость? Разве мои мысли и чувства не с тобой — всегда?»
«Всегда, дружок, всегда!» — Джексом вскочил с постели. Сколько всяких дел предстоит переделать в Руате, прежде чем он сможет с чистой совестью вернуться на Посадочную площадку к Айвасу…
Глава 19
Айвас объяснил Фандарелу с Бенелеком, как именно нужно спроектировать баки с ашенотри, чтобы кислота разъела металлические корпуса аннигиляционных двигателей. Фандарел в точности выполнил его инструкции, хотя и считал, что допуски, как для металла, так и для покрытия, слишком велики.
— Ты прав, процесс это долгий, но зато можно измерить скорость разрушения и регулировать ее, — сказал Айвас Главному кузнецу. — При создании больших двигателей для космических полетов учитывались очень многие факторы. У нас нет необходимых проектных данных, чтобы разработать более эффективный способ проникновения в капсулу с антивеществом, так что другого выбора, кроме доступного нам грубого метода, нет. Правда, порой самый простой метод оказывается лучшим. К тому же, мы предусмотрели двухнедельный запас времени — за этот срок всадники установят двигатели на Алой Звезде, и коррозия почти разрушит оболочку с антивеществом.
— Послушай, Айвас, — возразил Фандарел, — ведь я тоже знаю, с какой скоростью ашенотри разъедает металл…
— Только не тот металл, который использовался при постройке кораблей, мастер Фандарел.
— Твоя правда. — Фандарел почесал коротко стриженную макушку. — Только вот сколько ашенотри понадобится, чтоб проникнуть в камеру с антивеществом?
— Как уже объяснялось, — на мониторе появился чертеж: массивный блок, окружающий крошечный кубик, заключенный в почти такую же маленькую сферу, — масса антивещества очень невелика — всего-то около двухсот граммов. Вместе с контейнером получается не больше полутора тонн.
— Если честно, Айвас, то именно это у меня и не укладывается в голове: мыслимо ли, чтобы двести грамм — пусть даже антивещества — перемещали в космосе такую махину, как «Иокогама»?
— Ты упускаешь из вида эффективность, мастер Фандарел, а ведь это ни что иное, как целесообразность, — с едва заметной иронией ответил компьютер; Фандарел часто ощущал, что машина словно посмеивается про себя. — Так вот, аннигиляционный двигатель — воплощенная эффективность, поэтому для него и требуется такое ничтожное количество топлива.
— Но имея двести грамм черного пороха или даже нитроглицерина, не устроишь большого взрыва, — парировал Фандарел.
— Ни черный порох, ни нитроглицерин, ни любые другие взрывчатые вещества, которые используются в горном деле, не идут ни в какое сравнение с антивеществом. Когда оно взорвется на Алой Звезде, ты сможешь наблюдать вспышку даже через обычный телескоп — несмотря на огромное расстояние. Если же взять двести граммов пороха или нитроглицерина, то ничего подобного не увидишь. Будь уверен — в двигателе действительно сокрыта колоссальная энергия, которая высвободится во время взрыва.
Фандарел продолжал озадаченно почесывать макушку, стараясь представить себе то, о чем толковал ему Айвас.
— Ты воистину мастер своего дела, любезный Фандарел, и за прошедшие четыре года и девять месяцев достиг просто ошеломляющих успехов. Поскольку антивещество, в отличие от обычных атомов, который ты исследовал в последнее время, невозможно изучать в лабораторных условиях, придется тебе поверить мне на слово. Антивещество необходимо оберегать от контакта с веществом; его приходится держать в непроницаемом контейнере — как, например, в двигателях наших кораблей. И, к тому же, предпринимать все меры предосторожности, ибо это самый что ни на есть могущественный источник энергии, которым владеет человечество. На том уровне изучения физики, который сейчас вам доступен, вы не поймете эти принципы, но можете использовать их, руководствуясь известными данной системе методами и теми требованиями безопасности, которые вам уже знакомы. Продолжая заниматься с тем же похвальным усердием, вы сумеете понять даже аномалии антивещества. Но всему свое время. А оно не терпит! Необходимо столкнуть Алую Звезду с ее орбиты именно в тот момент, когда она приблизится к пятой планете вашей системы. У тебя есть крепежные детали, чтобы присоединить баки с кислотой к двигателям?
— Есть, — со вздохом ответил Фандарел, продемонстрировав изготовленные его лучшими кузнецами металлические скобы и Т-образные захваты, которые должны крепко-накрепко присоединить баки к корпусам двигателей — так, чтобы едкая кислота в нужном количестве стекала на металлическую поверхность.
— Тогда приступайте к установке баков по этой схеме, — на экране появился новый чертеж.
— Я мог бы проделать эту операцию даже во сне, — буркнул Бенелек.
— С твоей стороны, подмастерье Бенелек, было бы крайне неразумно уснуть в открытом космосе, — съязвил Айвас.
Бенелек состроил недовольную мину и сразу же виновато покосился на Фандарела. Айвас тем временем продолжал:
— Надеюсь, вы не забудете о страховочных канатах, когда будете работать в космосе. На тот случай, если случится что-то непредвиденное, Ф'лессан со своими бронзовыми дежурят в грузовом отсеке.
Собрав все необходимое, Фандарел с Бенелеком отправились в один из шлюзов, ближайший к оси двигателя. Громоздкие баки с ашенотри, самые большие из тех, которые доводилось изготавливать Фандарелу, уже стояли в ряд вдоль стен шлюзовой камеры, где их ожидали остальные члены бригады, полностью облаченные для выхода в космос, за исключением шлемов. Когда Фандарел с Бенелеком были готовы, все надели и надежно закрепили шлемы, после чего каждый из шести проверил кислородный баллон, страховочный канат и герметичность крепления шлема своего напарника.
Наконец Фандарел кивнул головой, и Бенелек, закрыв шлюз, отворил наружную дверь. Эван и Белтерак взялись за один бак, Силтон и Фосдак, — за второй. Бенелек выдал подмастерьям крепежные устройства, проследив, чтобы у каждого были при себе все необходимые инструменты. Фандарел, покинув люк, схватился за ско