– Составьте список необходимой провизии, мы пополним запасы в поселке у Мурусвальда.
Ключник, выслушав веления командира, удалился, а Силиус обратил взор на Евандера, который, опасаясь верить в удачу, аккуратно поинтересовался:
– Почему не запастись продуктами в Мурусвальде?
– Посещение поселка не займет много времени. В Мурусвальд мы должны войти не как побитая собака, а величественной процессией, что сопровождает принцессу. Да и в городе с нас как с королевской стражи возьмут втридорога, в довесок еще и каждый будет знать, в каком плачевном состоянии мы туда дошли. Ты не видел Феликса? – сменил тему командир.
– Он разговаривает с виновниками вчерашних происшествий, – в голосе молодого охранника не было ни малейших эмоций.
Проходившему ранее через лагерь Евандеру пришлось напомнить себе, по каким причинам он не должен сочувствовать другим. Наблюдая, как Феликс выставил в шеренгу более пятнадцати человек и расспрашивает о подробностях случившегося, у Евандера взыграла совесть. С одной стороны, он был рад, что задуманное удалось и его не поймали, с другой же – людям, непричастным к организации вчерашнего хаоса, предстоит наказание. Четверым из тех, кто вчера устроил драку, перепали удары плетью на глазах у всего лагеря. Агату заблаговременно держали в шатре, но до лжепринцессы все равно донеслись крики повара, которого еще вчера она благодарила за вкусный ужин.
Бывшая служанка скрутилась калачиком на походной кровати, застланной красным покрывалом, и закрыла глаза. Жалость к людям, которых сейчас наказывали, и ненависть к Феликсу росла у нее с каждой минутой. Агата помнила, как радовалась, впервые увидев рыцарей, – могучие, всем известные, они внушали уважение и трепет. И они склонялись перед ней, а король, которым она восхищалась, лично просил о помощи. Он разговаривал с ней так искренне, будто с дорогим другом, и Агата, недолго думая, согласилась. Сейчас же, несмотря на обилие красивых нарядов, уважение и восхищение слуг, даже ее личного рыцаря, поездка не выглядела такой легкой и замечательной, какой рисовала ее романтичная девушка.
– Все скоро закончится, – в пустоту сказала Агата, вслушиваясь в свой голос. Она успокаивалась, и сон, так быстро покинувший ее ночью, возвращался. – Я скоро буду свободна…
Сюрпризы от Евандера продолжались. Процессию, с таким трудом двинувшуюся в путь только во второй половине дня, к вечеру пришлось снова остановить. Причиной тому послужили кареты, в которых путешествовали кухарки и слуги: на ухабистой дороге после очередной ямы передние колеса первой и задние колеса второй просто слетели с оси. Визг, который подняли кухарки, перепугал кучеров, из-за чего третья карета, в которой ехала Агата, едва не столкнулась с повалившейся набок второй. Происходящее выглядело для Силиуса происками Тенебрис. С другого конца процессии послышалась ругань – всадники вылетели из своих седел после того, как попытались разминуться с поваленными каретами. Евандер пролетел пару метров, прежде чем врезаться головой в песок, как страус. Силиус сжал зубы, жалея, что вынужден путешествовать в компании идиотов.
Зато Феликс, кажется, сегодня принял все происходящее с должным смирением. Удержавшись в седле, в отличие от своих непутевых подчиненных, командир отдавал приказы, сперва направив все усилия на то, чтобы из карет как можно скорее вытащили девушек, вопящих подобно стае павлинов. Сам рыцарь принялся спасать лжепринцессу, заглушая внутри голос протеста, когда вышеупомянутая особа начала жаловаться. Порой Феликс жалел, что на такую высокородную роль они выбрали именно эту девчонку – в замке она казалась такой спокойной и прелестной, а на деле слишком скоро свыклась с ролью капризной принцессы.
Агата, недовольно оглядываясь, искала глазами Евандера. Ее раздражало то, что ее личный рыцарь бродит неизвестно где, пока она страдает. Наконец, страж появился и Агата остановилась, едва отойдя от кареты, и, не обращая внимания на недовольство Феликса, захохотала во весь голос. Ситуация оказалась идеальной: Евандер, что вчера так нагло ее высмеял, теперь сам выглядел не лучше, о чем она с удовольствием ему сообщила:
– Неужто вы, гкхм, занимались спасением кротов? – Видя укор в глазах своего рыцаря, Агата уточнила: – Гномов? Дождевых червей? Нет? – Не выдержав, лжепринцесса расхохоталась.
– Вы целы? – спросил Евандер, ощущая, что в принципе не злится на такую мелкую месть со стороны Агаты. Быстро оглядев ее с ног до головы, он обрадовался, что девушка жива и невредима. В ее карете он постарался ослабить ось как можно меньше. Вредить не хотелось, но, как и в случае с ремнями, которые он подрезал у своего седла, исключение делать было опасно – любой промах может натолкнуть кого-либо на мысли о его причастности.
– Не вашими молитвами! Ксин успела схватить меня, и я не сильно ударилась. – Она потерла ногу, едва скривив губы. Увидев, что стражу не особо понравился ее ответ, Агата добавила: – Совсем не болит. Честно.
Тут Ксин нашла свою госпожу и увела ее, сообщив Евандеру, что лекарь Пеон уже ждет ее высочество.
Среди сопровождающих плотников не было, и ремонтом карет занялись все, кто умел держать молоток в руках. Криворуких в отряде не наблюдалось, но постоянный надзор Феликса делал охранников необычайно нервными – всем запомнился командующий в гневе, и никто не хотел злить его вновь. Ремонт грозил затянуться.
Через какое-то время Пеон, седовласый мужчина лет сорока, вышел из шатра, вытирая руки полотенцем, и сразу попал под обстрел вопросов, которые один за другим выдавал Евандер.
– Ничего серьезного, – заверил преданного стража лекарь, удивленный таким ярым волнением. – Простой ушиб. Я оставил служанкам рецепт мази, но сварят ее не раньше завтрашнего дня, если мы вообще завтра доберемся до поселка. – Увидев недоуменный взгляд собеседника, лекарь пояснил: – Большую часть необходимых трав съел скот. Будем ждать закупки провизии. – И Пеон направился искать ключника, оставив Евандера наедине с неприятными мыслями.
Силиус порядком устал от споров с Феликсом и в надежде на спокойный вечер сел перебирать письма. Ситуация, в которой они оказались, не давала ему покоя. Гонцы, которые отправляли множество отчетов из разных городов по обе стороны реки, в один голос утверждали: принцессы нигде нет. Силиус знал, что Адалин не могла провалиться сквозь землю, а время, которое у них было на то, чтобы найти ее, неумолимо заканчивалось. Принцесса носила ритуальные когти, которые стоило забрать еще в самом начале, и пусть Тенебрис сожрут Габора, который так поспешно подарил принцессе реликвию, а в довесок заберет короля, запретившего вредить дочери в стенах дворца. Хотелось отправить в пасть Тенебрис и Винсента, которого по велению короля назначили на роль командира. Но кто знал, что безродный воин, который не мог похвастаться никакими великими достижениями, способен так ловко исчезнуть. В какой бы норе он ни спрятал принцессу, люди Силиуса ее просмотрели.
Рыцарь в раздражении смахнул все со стола. На пол рухнул и подсвечник, пламя свечей колыхнулось и потухло, оставив разозлившегося стража в темноте. Хозяин, хоть трижды проклинай его, требовал результата, и Силиус, вопреки вере в свои силы, начинал нервничать.
Мужчина решил сжечь все письма сразу, не разбирая ворох наскучивших бумаг. Меньше головной боли. Ему надоели постоянные оглядки, шифрование с гонцами и несколько свитков, которые он носил в карманах сюртука для сохранения секретности. Разорвав разом пачку писем, командир вышел на улицу и содрогнулся – резвый ветер гулял по лагерю, пронизывая насквозь холодом. Направляясь к огромному костру, Силиус был погружен в свои думы и не заметил, как клочок письма выбился из пачки и, подхваченный ветром, улетел в темноту. От внимательного взгляда Евандера, старающегося наблюдать за рыцарями по мере возможности, не укрылось, куда упал листок.
– Господин Силиус! Господин Феликс просил меня срочно разыскать вас! – Евандер выдумывал на ходу.
– Гм, – было ему ответом. Силиус подошел к костру и резким движением отправил письма в огонь. Рыцарю с каждой минутой становилось легче, пока он наблюдал, как языки пламени уничтожают служебную переписку. Не сказав ни слова, он направился к Феликсу, готовясь к очередным расспросам.
А Евандер бросился на поиски мелькнувшей в темноте бумажки. Он нашел клочок недалеко, застрявшим среди сухих листьев.
Зажигая свечу замерзшими руками, молодой страж не переставал оглядываться в страхе, что в палатку в любой миг может ворваться Силиус и приставить к его горлу меч.
Спустя пару минут Евандер уже наблюдал за пламенем свечи, которое радостно съедало остатки письма. Его глаза были широко распахнуты, а в них смешались воедино испуг и недоверие. Текст, который ему посчастливилось прочитать, словно отпечатался на внутренней стороне века – закрывая глаза, он все равно видел эти слова.
…убийство принцессы. Заберите когти и продолжайте свою миссию. Уверен, вы хорошо обращаетесь с Агатой— она идеально подходит на роль жертвы, и даже монахи в храме не заметят подмены.
Ответьте мне, пока это остается просьбой.
«К. А.» – король Антоний. Теперь Евандер был уверен, что нападение на собственную дочь организовал именно король, как и процессию с лжепринцессой. Похоже, его величество тронулся умом, пытаясь убить дочь, и так приговоренную к смерти, раньше времени. Евандер через силу сжал онемевшие руки – казалось, сожженный клочок письма вытянул из него всю жизненную силу.
«Нужно срочно сообщить Винсенту», – подумал он.
Евандер был уверен, что его друг во всем разберется, решит, как поступить, и найдет способ уберечь народ и принцессу от безумия короля.
– Сто семьдесят четыре.
– Все равно проиграл.
– Значит, триста сорок!
– На ходу цифры выдумываешь? – заметил Винсент, выискивая момент, когда бы поудачнее поддеть собеседника.