Шум привлек внимание королевской стражи подобно куску свежего мяса, брошенного в вольер с голодными псами, и пока служивые наблюдали за падением ящиков, Феликс быстрым шагом направился к ним. В переулке за складом мелькнула фигура Винсента, и рыцарь побежал за ним. То, что это был именно он, Феликс понял сразу – не зря он, по настоянию короля, еще до назначения Винсента командиром процессии следил за ним, и образ человека, которому была поручена жизнь Адалин, надежно укоренился в его памяти.
– Амон, остаешься со своим отрядом здесь, остальные – за мной! – Феликс кричал на бегу. – Сообщи воинам, пусть придержат парней Силиуса. И разберись с переодетыми крысами! Они всю засаду у храма испортили. Не выпускай их из виду, я хочу знать, кто их послал сюда!
Амон кивнул, надеясь про себя, что найдет гонца, которого не жалко послать к Силиусу с приказами. Меж двумя командирами, получавшими распоряжения напрямую от короля, который день в полной тишине летали молнии – Амон не знал, что не поделили два рыцаря, но очень надеялся, что он этим не обладает, иначе ему придется волноваться за сохранность собственной шкуры.
Шум водопада оглушал – ни единый звук не мог соревноваться с гулом мощной стены воды, срывающейся с обрыва. В воздухе витал туман, сгущавшийся ближе к водопаду – главной гордости Мурусвальда. Путники со всех уголков королевства съезжались посмотреть на красоту чуда природы, но чаще всего они не получали того, что ждали. Увидев толщу холодной воды, бесконечно обрушивающей свою мощь на скалы, каждый уходил с чувством, отличным от воодушевления и восхищения, – страхом. Первобытным, животным страхом перед природой, доказывающей свое величие над человеком. Пришедший мог быть бедняком или монархом, способным устлать дорогу от замка до водопада золотыми монетами, но их тела одинаково быстро достигнут дна, окажись они в этих водах. Природе не было никакого дела до превосходства одного человека над другим, пока она оставалась превыше всех созданий на земле.
Адалин с трудом различала Винсента, идущего на шаг впереди нее. Он крепко держал ее запястье, не позволяя останавливаться ни на секунду, – люди Феликса уже дышали им в спину. Принцессу била дрожь, неведомо как сочетавшаяся с жаром во всем теле. Где-то впереди, кажется, кричал Леверн – слышалась то ли ругань, то ли мольба, и она, наполненная злостью, растворялась в чаще леса.
– Здесь негде прятаться, безмозглый ты осел! Смерти нашей жаждешь? – разорялся рыцарь, держа отобранный у Винсента лук. Оружие он держал наготове, понимая, что, догони их сейчас Феликс, живыми им не остаться. Ему было жалко Аду – девушка совершенно не понимала, что происходит, но ее упорное желание познать мир в последние дни жизни не оставляло его равнодушным. Помочь – вот чего хотелось Леверну, и речь шла уже не столько о воинском долге, сколько о человеческом.
Влажные от витающих в воздухе капель воды тонкие ветви деревьев полоснули рыцаря по лицу. Ближе к водопаду растительности было куда меньше – нетронутый людьми лес, в котором пытались спрятаться беглецы, становился все реже, и теперь они оказались в устроенном природой тупике.
– Меньше болтай, больше шевели ногами! – хрипел на бегу Винсент, стараясь вспомнить, куда ведет тропинка, пройденная им однажды в юношестве. Командир знал, что рискованно полагаться на память о событии, которое произошло двенадцать лет назад, в его первые годы жизни в этом королевстве.
– Всё, – неожиданно спокойно сказал он, остановившись у обрыва.
Земля закончилась, и за ней, спустя десяток метров, река переходила в водопад. В черноте ночи обрыв походил на пасть Тенебрис, ожидающего новую жертву. Здесь дул сильный ветер; он пробирал до костей и словно подталкивал вниз и указывал на единственный шанс избавиться от преследователей.
– Послушайте, – быстро начал Винсент, едва различая приближающийся отряд. Крик Феликса слышался совсем рядом. Адалин вздрогнула – преследователь, плохо скрывая радость, требовал сдаться.
– Леверн, Адалин, – позвал командир, подводя их к реке. Каких-то несколько шагов отделяли их от обрыва, от бурного потока, разбивавшегося рядом о торчащие из воды камни. – Течение только сначала покажется быстрым, но все равно плывите. Они ничего не увидят, только если вы вынырнете под обрывом, на котором мы сейчас стоим. Плывите под водой – от этого зависят наши жизни. Адалин, отдай плащ. – Винсент отщелкнул застежку и взял тяжелую ткань. После рывком снял свой и закинул оба плаща в колючий кустарник левее принцессы. Он надеялся, что в темноте никто из преследователей не заметит их вещей. – Так будет легче выплыть.
Сложно сказать, кто больше был удивлен: принцесса, за прошедшие сутки не раз находившаяся на острие ножа, или же рыцарь, ближе всех оказавшийся к обрыву.
– Ты с ума сошел?! Никто не выживет, бросившись в водопад! – заорал Леверн.
– Уже нет другого выхода! Твоя жизнь сейчас в моих руках!
– Стоять!
Возле обрыва показался Феликс, который со всех ног бежал к беглецам. Винсент, толкнув вопящего Леверна в реку, на секунду замешкался. Феликс с ужасом понял, что происходит, но не успел схватить Адалин – несколько сантиметров отделяли руку старого воина от принцессы, утянутой сумасшедшим Винсентом вниз, в темную воду.
В воздухе на мгновение застыл ее крик. Феликс упал на колени, смотря в бурлящий чернотой водопад, и постепенно осознавал, что не уберег дочь лучшего друга.
#16. Уступ Верующих
Клер устроилась на плече брата, слегка посапывая во сне. Альвах сидел, опираясь спиной на камень, и обнимал сестру, привычно поглаживая ее руку в надежде, что она проспит как можно дольше. У самой дороги, в нише меж двух частей скалы, куда они спрятались еще ночью, забрезжил рассвет. Кроваво-красное солнце нехотя поднималось над горизонтом, озаряя багровыми лучами город на разноуровневых плато. Знающие люди говорили, что такой цвет солнца к сильному ветру, но у Альваха на этот счет было другое мнение. Стальная рука, сцепившая его нутро, нашептывала, что сегодня прольется много крови. На дороге, ведущей из Мурусвальда, было удивительно пусто – никто не спешил уйти так рано из города, как и не стремился попасть во вторую столицу. Даже торговцы, чьи дома находились у подножия города, сегодня не торопились начать рабочий день.
Клер во сне дернулась, и Альвах, посмотрев на сестру, затаил дыхание. Ее губы были почти белыми, а возле уголка рта засохла кровь – видимо, во сне прокусила тонкую кожу зубами. Аль натянул меховой воротник ее плаща повыше, закрывая им половину бледного лица. Кажется, у Клер был похожий плащ до пожара – оранжевый, с лисьим мехом. Юноша ухмыльнулся, вспоминая, как долго его сестра не могла принять этот подарок из рук Леверна и сколько сил понадобилось рыцарю, чтобы убедить ее. Аргументы озвучивались разные, начиная с того, что вещь слишком дорогая, и вплоть до того, что Клер попросту неудобно. Финальную точку в споре поставил он сам, всего лишь написав сестре о том, как она замечательно выглядит в обновке. Аль невольно расплылся в улыбке – ему нравилось, когда Клер прислушивалась к нему. Особенно если перед этим Леверн не смог ее убедить. Девушка во сне поджала под себя ноги и, покрепче вцепившись в руку брата, устроилась поудобнее.
Ночь в неравной битве сморила сестру, но Альваху не принесла сновидений. Едва ли не впервые он жаждал, чтобы сестра оказалась как можно дальше от него и не видела, через что ему придется пройти, какие решения ему предстоит принять.
Клер все же проснулась. Приподнялась и тут же судорожно начала оглядываться. Альвах видел, как отчаянно ощупывает ее взгляд каждый сантиметр их небольшого укрытия в поисках друзей.
– Аль, – прохрипела Клер, испуганно уставившись на брата. – Не вернулись?..
Юноша покачал головой, ощутив укол где-то под ребрами. «Почему я вынужден всегда разочаровывать ее?»
– Как? – Клер поднялась и подошла к дороге, тут же сощурившись от поднимаемой сильным ветром пыли. Она недолго постояла и после, нервно сжав руки, быстрым шагом вернулась обратно к брату.
– Процессия лжепринцессы выехала на дорогу. Они проедут совсем близко от нас. Что будем делать?
Она дала возможность решать брату, зная, что выбор на самом деле невелик.
Альвах схватил сумку сестры и свой лук. Кивнув в сторону дороги, он увидел во взгляде Клер затаенную радость – она сильнее его хотела вернуться. Сам стрелок, начав спускаться обратно по вырубленной в скале крутой лестнице, ощутил даже воодушевление. Отведенное Леверном время истекло, и теперь у немого стража есть все основания, чтобы отправиться в город на поиски. В висках едва ощутимо пульсировало – Альвах жаждал узнать о судьбе товарищей, понимая, что может услышать плохие вести.
Дорога вниз оказалась страшнее, чем ожидала Клер – в ярком свете дня открывшийся вид заставил онеметь от испуга. Альвах шел первым. Спуск занял добрых полчаса – путники аккуратно продвигались вниз, не сводя глаз со ступеней. Они уже добрались до нижней площадки, когда Альвах без предупреждения бросился к Клер и сбил ее с ног, пряча за камнями. Одной рукой он крепко зажал ей рот и покачал головой. Послышались приближающиеся голоса: обеспокоенный незнакомец спорил с сонным собеседником.
– Говорю тебе, я что-то видел! – доказывал он, повысив голос, пытаясь, видимо, вызвать у спутника ответную реакцию.
– В такую рань даже Тенебрис не вылезут из своих пещер. Что ты мог видеть? – послышалось в ответ. И сонный мужчина бы окончательно отмахнулся от назойливого парнишки, если бы не другой человек, вздумавший влезть в их разговор.
– Пора бы тебе прислушаться к более глазастым, пройдоха. – Сиплый, грубый голос, не предвещавший ничего хорошего, продолжил: – Подъем, парни, проверьте лестницу. Командир Феликс нас оставил не фляги под вашими сумками охранять.
Альвах перехватил лук правой рукой. Тетива, оказавшаяся в его пальцах, привычно натянулась, готовая спустить стрелу по малейшему движению руки. Альвах услышал троих совсем рядом и напрягся, когда, судя по звукам, к ним прибавились еще трое. Клер позади него заерзала, отстегивая от ноги Альваха футляр с кинжалами, и спрятала его за камнем, рассчитывая, что оружие не заметят.