Фурия закинула руку назад, готовясь активировать Сокрушительный бросок. Её разум был в шаге от животного исступления. Слишком много товарищей пало на её глазах. Однако орчанку опередил КунЛун.
Он взвился в воздух, оттолкнувшись от чьего-то плеча. Гоблин, фигуру которого охватило медное свечение, так похожее на льва, по параболе пронёсся к орлице. Миг, и он вбил вытянутые пальцы в хрупкое тело врага. Её клюв распахнулся до предела. Истошный клёкот вырвался наружу. Кулаки КунЛуна размылись от запредельной скорости. Он наносил десятки ударов в секунду, превращая покрытое перьями тело, в отбивную. Рука коротышки сверкнула алым, и ребром ладони он перерубил тонкую шею Клайи.
Фурия вновь пошла в атаку, защищая собой раненного Фобоса. Тот отчаянно лечил других, не найдя секунды для себя.
Авророй овладела безысходность. Поток врагов не кончался. Стальные Крысы не смогли отступить, как планировали. Им просто не дали.
«Для меня было честью сражаться вместе с тобой, цыплёнок!», — торжественно заявил Ансельм.
Кольцо противников стягивалось всё сильнее.
А потом они начали падать, заколотые и разрубленные невидимыми клинками.
Я затылком ощутил, вражеский замах. Со страшной силой он свистнул в тишине и…
Натолкнулся на преграду. Звон стали прокатился во все стороны. Порывы ветра растрепали волосы на моей голове.
— Что ты делаешь?! — рявкнул Виргал. — Господин отдал приказ!
— Значит так мы нынче действуем? — со злостью бросил Зарракос. — Бьём в спину безоружного?!
— С каких пор у тебя проснулась совесть?! — фыркнул кенку. — Мы всегда делали то, что нужно. Несмотря на цену. Воля господина превыше всего!
— В задницу его волю. И в задницу его самого! — голос тифлинга лязгнул сталью. — Он сошёл с ума.
— Еретик!.. — неверяще каркнул Виргал.
Я услышал шум, с которым встретились два молниеносных бойца. Бряцанье. Шелест. Тихий стон.
Водную поверхность передо мной наискосок окропила кровь.
Кто победил? Ну? Кто?!
В поле зрения показался Зарракос. Тифлинг прижимал рукой распоротую грудь, которую перечеркнуло пять багровых полос. За ним, как и всегда, плыли две фантомные ладони с мечом. Бесцеремонно он покопался в моём поясе и вытащил исцеляющее зелье. Опрокинул его.
— Мы квиты, — прошелестел Длань и покачнулся.
Вдалеке Разиен опустил кисточку в Источник, и её конец замерцал.
В стороне от нас промелькнула ярчайшая белая комета. Её шлейф разогнал уютный полумрак бескрайнего пространства.
— РАЗИЕН!! — громогласный рёв сотряс реальность.
Аларис впечаталась в противника, отбрасывая его сквозь Источник. Мои уши наполнил грохот стремительных ударов. Всполохи божественной магии.
Я напрягся, сражаясь с хваткой чужой воли. Потянувшись, коснулся Дара Демиурга, и увидел червоточины. Уязвимости в Хроностазисе. Сфокусировав волю до состояния клинка, я вонзил её в одну из них. Моя темница бесшумно рухнула, а боль в покалеченных руках усилилась.
Из моей памяти стёрлось всё, что я когда-либо знал о магии. Эта пустота наполнила меня сожалением лишь на миг. Отбросив эмоции, я припал к дрожащей поверхности воды. Нашарил зелье и выпил одним глотком.
— Мы квиты, — подтвердил я, вставая на ноги.
Мечи Андрракоса материализовались в моих руках. Медленно, очень медленно сожжённое мясо покрывалось свежей кожей.
— Они твои.
Тифлинг задержался взглядом на протянутом ему оружии и с усилием кивнул. Он принял клинки и, больше ни слова не говоря, зашагал к провалу, ведущему наружу.
Я же ушёл в Теневой сдвиг и помчался вперёд. На шум ожесточённой схватки.
Боги перемещались вокруг Источника с такой скоростью, что закладывало в ушах. Белый меч Аларис пытался распотрошить Разиена, но его парные изогнутые кинжалы умело отбивали все атаки. Каждый взмах сопровождался выбросом чудовищных по силе заклинаний. Реальность выла и стонала от попыток небожителей разделаться друг с другом. Не прикончить, ибо это невозможно, но ранить и лишить силы.
Бойцы покрывались ранами. Золотой ихор стекал по их телам. В какой-то момент они оба вцепились в кисточку, щерясь и скалясь как звери.
— Она моя! — щёлкнула зубами блондинка. — Ты чудовище. Скверна. Мерзость. Мир по образу и подобию твоему станет хуже Бездны!
От её красоты ничего не осталось. Волосы растрепались. Шрамы изуродовали лицо. Гримаса ненависти исказила нежные черты.
— Я лил ради неё кровь, потаскуха! Лицемерная тварь! Кисть моя!
Череп Разиена покрывали ожоги. Белые зубы пятнала алая пена.
Я разочарованно посмотрел на них и не увидел между ними никакой разницы. Никакой. Богиня света… Бог тьмы. Всё, что их интересовало — это власть. Они стоили друг друга.
Кисть, зажатая двумя парами рук, дрожала и вибрировала. Небожители пихались. Из последних сил накрывали друг друга залпами убийственной мощи, но не могли отбросить оппонента. Дар Демиурга погрузился в источник. Налился белизной.
Я спокойно смотрел на это, шагая всё ближе и ближе.
Кисточка выпорхнула наружу и вывела первую букву, оставляя за собой полыхающие контуры. Вторую. Руки сопротивлялись, но кроили реальность.
СИЛА МОЯ
Слова вспыхнули. Инструмент ещё раз дрогнул и…
Осыпался клочьями пепла под немелодичное дребезжание. Мой череп на миг сдавило болью и отпустило.
Источник искривился, постепенно выпрямляясь.
Парочку небожителей отбросило прочь от сияющего древа. Разметало в стороны, оставляя оплавленные, покрытые багровой коркой, фигуры. Они стонали, постепенно исцеляясь. Через силу, с трудом и сипением поднялись на ноги.
Я же бесстрастно осмотрел их, остановившись в шаге от Источника.
Опустил взгляд на свой кинжал, уже заранее зная, что увижу. Потому что в тот миг, когда Разиен пытался вырвать у меня артефакты, я понял всё.
Кисточка и Краски — это не то, чем воспользовался бы Демиург. Не с его точной и дотошной натурой. Какой из него художник?
Это всего лишь обманка, призванная наказать жадных до силы детей. Как и любой подросток, они бунтуют и протестуют против родительской опеки. Демирг же — отец жёсткий. Возможно, жестокий. Его уроки суровы, и, судя по сожжённым мордам парочки, останутся с ними надолго.
В моей памяти всплыл тот сумасшедший проповедник на улицах Элдертайда. Ведь он предупреждал меня. Говорил прямым текстом. Жаль, что я не обратил на его слова должного внимания.
Демиург не нарисовал этот мир.
Он написал его.
Своим пером.
Надпись на кинжале, прежде скрытая неизвестными символами, вторила моим мыслям.
Гамбит Прометея
«Перо сильнее меча».
130 уровень
Легендарное
Обхватив клинок, я погрузил его в Источник и встряхнул.
А наружу вытянул уже прекрасное писчее перо[5].
Глубокого синего цвета, окованное золотом, оно светилось изнутри, согревая мою руку приятным теплом.
То, что может разрушать, может и созидать.
Урок настолько же очевидный, насколько банальный.
И тем не менее, Демиург хотел, чтобы мы выучили его накрепко.
Качаясь, главы Пантеонов, захромали в мою сторону.
— Прости, Гвинден, — покаянно прошипел Разиен. — Я потерял голову. Да. Ты многое сделал для меня, но ведь и я был щедр с тобой. Отдай мне его, — дрожащий палец навёлся на перо. — Ты не пожалеешь об этом выборе. Клянусь!
Чего стоят твои клятвы.
— ЗАТКНИСЬ! — завопила Аларис. — НЕ СЛУШАЙ ЕГО!
— ЗАМОЛКНИ, СТЕРВА! — кулак Разиена с хрустом ударил её в висок. — Я сделаю тебя богом под стать мне. Я создам лучший мир! Мир прогресса! Послушай, — он умоляюще прижал руки к груди. — Мне нужно это. Нужно!
Почти наркоман, умоляющий о дозе.
Аларис через силу полыхнула светом, отбрасывая своего оппонента в сторону.
— Я знаю, что у нас были свои разногласия, — вкрадчиво произнесла она. — Я была к тебе несправедлива, но на то была веская причина! Теперь ты сам видишь, какой хаос принёс Разиен в наш мир. Он говорит о прогрессе, но его прогресс оплачен кровью невинных.
— ОНА ЛЖЁТ! — проревел глава Тёмного Пантеона.
— Я здравомыслящая богиня, — игнорируя крик, продолжила девушка, — и я протягиваю тебе руку дружбы, — раскрытая ладонь вытянулась в мою сторону. — Отдай мне перо и давай забудем прошлые обиды. Я сделаю тебя полноправным богом!
— Ты убила Курта, — веско произнёс я.
— Что? — осеклась она.
Ненависть вырвалась из моего горла глухим рычанием.
Она даже не помнит!!
— Я помню! — судорожно затараторила Аларис. — Помню! Прости, Гвинден! Я виновата перед тобой! Но я возмещу! Я сделаю тебя богом!
Я медленно покачал головой.
— Ты откажешься от всемогущества? — неверяще прищурилась она. — От безграничной власти из-за какой-то собаки?!!
— Собаки? — горько повторил я. — Нет.
Напряжение в глазах Аларис спало. Мою секундное молчание она приняла за согласие.
— Хорошо, — с шумом выдохнула она. — Это…
— Из-за друга, — просто ответил я.
Они ударили совместно. Светом и тьмой. Ослепляя и сжигая.
Но моя рука уже двигала пером, и вслед за ним в воздухе, в самой реальности появлялись огромные слова, сочащиеся золотом.
БОЛЬШЕ НИКАКИХ БОГОВ
Аларис и Разиен вскрикнули. Покачнулись.
И упали на колени.
От их тел взлетали миллионы сияющих частиц. Миллионы светлячков. Прекрасное, завораживающее зрелище.
Опустив взгляд, я невесело усмехнулся. Потому что увидел, как мои собственные ступни начинают распадаться.
В тот миг, когда я сделал надпись, я уже знал, что так и будет. Потому что в этом заключалась последняя хитрость Разиена. Последний коварный план ублюдка. Что бы я ни сделал с богами, пострадаю и сам. Он пытался обезопасить себя, когда заставил меня выпить божественный ихор Малаака.
Он никогда не понимал меня. Не был способен понять. Я не гнался за силой ради силы. Она нужна была мне, чтобы защитить себя и тех, кто меня окружает. Мою семью. Моих друзей.