— Я не помешаю?
— Нет, заходи.
Стен закрыл за собой дверь.
— Я наконец-то более-менее просмотрел компьютер Йоханнеса Тройборга. Ну и работка, — сказал Стен, усаживаясь за стол напротив Сёрена. — О том, что у него были проблемы с Хелландом, мы знали уже из компьютера Хелланда, но… — Стен зарылся в стопку бумаг. — Вот, — сказал он наконец. — Оказывается, Ларс Хелланд был не единственным сотрудником отделения клеточной биологии и сравнительной зоологии, который получал таинственные письма. — Сёрен с любопытством подался вперед. — Кто-то, называющий себя YourGuy, написал Йоханнесу три письма за последние четыре недели, — Стен вынул из папки лист бумаги и прочитал вслух: «Я так хочу снова тебя увидеть. Неужели ты этого не понимаешь? Звони!» И следующее: «Я просто схожу от тебя с ума. После того что ты мне позволяешь, меня разрывает от желания. Позвони!» — Сёрен и Стен обменялись многозначительными взглядами. Стен читал дальше: «Привет, Йо. В прошлый раз все слишком далеко зашло. Извини. Я схожу с ума от того, какой ты прекрасный. Я всю неделю пытаюсь тебя найти, но ты не открываешь и не подходишь к телефону. Я уважаю то, что ты можешь не хотеть общаться, но все-таки можно мы поговорим?»
Стен опустил бумаги.
Сёрен барабанил пальцами по столу и смотрел в окно.
— Ну что я могу сказать, — произнес он наконец. — Любовь какая-то однополая?
— Смотри, — сказал Стен, как будто не слыша слов Сёрена, и протянул ему распечатанную на принтере фотографию андрогинно выглядящего человека, которого Сёрен классифицировал как мужчину из-за плоской груди в корсаже. Волосы зачесаны назад жирными бороздами, облегающая одежда, черная кожа и колготки в сеточку, губы намалеваны огненно-красным цветом, с одного бока помада размазалась, как будто из губ шла кровь или их обладателя только что кто-то целовал. Глаза накрашены драматично, много черного цвета, нарисованный паук тянет свою липкую паутину к левому виску.
— Кто это? — с любопытством спросил Сёрен.
— У меня есть все основания предполагать, что это Йоханнес, — спокойно ответил Стен.
В тот же момент Сёрен и сам это увидел. Секундная вспышка высветила черты Йоханнеса из-под макияжа, и Сёрен удивленно крякнул.
— Господи, это действительно Йоханнес, — сказал он.
— Йоханнес гот, — объяснил Стен.
— Гот? — непонимающе переспросил Сёрен.
— Это субкультура, я читал об этом в Сети. Мужчины и женщины, которые поклоняются темноте. Одеваются они при этом очень по-разному, кто-то — как граф Дракула, кто-то — как кожаная баба в корсете. Им нравится черный и белый макияж, и у них всегда куча пирсинга. Эта фотография сделана в клубе «Красная маска», который, насколько я понимаю, является наиболее активным готическим ночным клубом в Копенгагене. Клуб открыт в первую пятницу каждого месяца и, кажется, пользуется популярностью даже за пределами Дании. Фотографии выкладывают на сайте клуба, и конкретно под этой просто было написано «03.09.07, Йоханнес». Только поэтому я вообще предположил, что это может быть он, — Стен криво усмехнулся, прежде чем продолжить. — В других местах на сайте он называет себя Орландо, но то, что у него есть никнейм, — это не попытка скрыться, а скорее часть той игры, в которую играют члены готической тусовки. Серьезно! — воскликнул он, когда Сёрен скептически поднял бровь. — Они играют в праздник в замке графа Дракулы. Если честно, это все довольно симпатично выглядит — клуб, который выше всего ставит толерантность, приятие и общение. Готическая тусовка, насколько я понял из всего прочитанного, возникла как своего рода реакция на панк-движение в 1980-х годах. Панки должны были выглядеть определенным образом и иметь определенные взгляды. Готы ничего такого не хотят. Их девиз — no code, no core, no truth.[3] Уникальный личный способ подачи себя здесь превыше всего.
— Это гомосексуальный клуб? — спросил Сёрен.
— Нет. Как я уже сказал: никакого кода, никаких правил, — ответил Стен. — Гомосексуалистам здесь рады точно так же, как и гетеросексуалам. Многие, похоже, приходят туда в обычной повседневной одежде и никак не выказывают своей ориентации.
— И что, никакого секса? — спросил Сёрен.
— Да, никакого секса. Наверняка еще и поэтому никто не пытается скрыть свою идентичность. Не только Йоханнес фигурирует там под своим настоящим именем. Единственное, что держится в тайне, это место проведения мероприятий. Записываясь для участия в них, ты добавляешь свой телефон в sms-рассылку — и получаешь информацию о том, где пройдет следующая встреча, за несколько часов до ее начала. Место каждый раз новое. Наверняка это делается, чтобы избежать нашествия всюду сующих свой нос неонацистов и прочего сброда. — Стен пожал плечами. — У меня вообще сложилось впечатление, что там не бывает никаких темных делишек. Мы говорим о множестве переодетых взрослых, влюбленных в темноту и ужасы. Однако в готической тусовке есть много совместителей.
— Совместителей?
— Людей, которые участвуют в готической тусовке и являются активными членами фетиш-тусовки. И поверь мне, насколько открыта готическая среда, настолько же герметически закрыта фетиш-среда. Как перепуганная устрица. Их клуб называется «Инкогнито», и за их ежемесячными клубными встречами стоят те же самые люди, которые организуют мероприятия «Красной маски», но на встречах фетишистов правила гораздо строже. Фотографировать, например, не разрешается ни при каких обстоятельствах. Фетишисты в массе своей старше готов и, следовательно, более устроены в жизни, у них есть семьи и постоянная работа, поэтому они гораздо осторожнее и заботятся о том, чтобы скрывать свою личность. Главная разница между готической и фетиш-тусовкой — в сексе. Фетиш-мероприятия привязаны к так называемым темным комнатам, или трахательным, как их называли бы у нас в провинции, там можно анонимно предаваться различным радостям. Сексуальные развлечения у них довольно жесткие. Тебя могут выпороть, нацепить прищепки на соски, подвесить к стене с катушкой и грузом, поупражняться в японском бондаже и вообще проделывать с тобой такое, о чем я, понятное дело, не имел никакого представления, пока не прочел об этом в Сети вчера поздно вечером, — Стен ухмыльнулся. — Но даже в трахательных комнатах люди сохраняют свою анонимность. Ты находишь партнера и отрываешься на полную катушку. Йоханнес получал несколько писем с подробностями о фетиш-мероприятиях, так что, я думаю, вероятность того, что он является активным членом обеих тусовок, довольно высока. Я ставлю на то, что Орландо встретил YourGuy на мероприятии в одном из двух клубов, и подозреваю, что Йоханнес исчез, потому что прячется от YourGuy, который не очень-то похож на доброго дядюшку, — добавил Стен, щелкнув пальцем по распечаткам.
Сёрен задумался.
— И тебе не кажется, что YourGuy просто очень влюблен, а тон немного жесткий, ну, потому что они вращаются в таких кругах? — спросил он.
Стен кивнул:
— Возможно, но меня смущает, что адрес, с которого пишет YourGuy, зарегистрирован анонимно, то есть принадлежит Дональду Даку, 2200 Дональд. Это обычная проблема бесплатных адресов. При желании можно сделать адрес анонимным — как поступил тот, кто угрожал Хелланду, — или же зарегистрировать его на любое имя, Дональда Дака или Билла Клинтона, и если не использовать при этом личный компьютер, то отследить человека будет невозможно. Адрес использовался только в этих трех случаях. Его создали четвертого сентября этого года, три письма отправлены соответственно двенадцатого сентября, шестнадцатого сентября и четыре дня назад, седьмого октября. Я, конечно, проследил, откуда отправлены письма, выяснил, что это было сделано из интернет-кафе, и поговорил с его хозяином, который рассмеялся, когда услышал, о чем я спрашиваю. В этом кафе стоят двадцать компьютеров, распределенных по трем маленьким комнатам, и каждый день туда заходят около двухсот человек. Никто не следит за тем, кто приходит и уходит. Эти письма мог написать кто угодно. Но одно мы знаем твердо: человек, написавший их, не хотел, чтобы его узнали, — а зачем так скрываться, если ты просто «очень влюблен»?
Сёрен медленно кивнул.
— Почему ты вообще думаешь, что Йоханнес гей? Ты на это несколько раз намекал, — спросил Стен.
— Это не точно. У меня есть подозрения, но Анна Белла Нор, например, это отрицает. А что?
Стен задумчиво взглянул на него:
— Я запустил поиск на слово «Орландо» и узнал, что это имя главного героя в книге Вирджинии Вульф 1926 года. Орландо — это торговец, который живет четыреста лет и в конце концов превращается в женщину…
— И? — спросил Сёрен, разглядывая Стена.
— Мне совершенно не кажется, что Йоханнес гей, — легко ответил Стен. — У «Красной маски» есть форум, на котором пишут комментарии после праздников, и Йоханнес явно популярен среди женщин, он флиртует так, что дым столбом. Я думаю, что он играет со своим женственным началом и что мы с тобой достаточно глупы, чтобы путать это с гомосексуальностью.
В дверь постучали. Это был Хенрик. Стен встал, когда тот вошел в кабинет.
— Мы как раз закончили, — сказал Стен, поздоровавшись с Хенриком. По дороге к выходу он остановился. — Успехов в поисках истины, — сказал он, покачав головой.
Когда он ушел, Сёрен уронил голову на руки и замер за своим письменным столом.
— Можно узнать, что здесь происходит? — спросил Хенрик. Он стоял скрестив руки и выглядел молодцевато.
— У меня нет больше сил, — пробормотал Сёрен, уткнувшись носом в коврик на столе.
Сёрен с Хенриком отъехали от полицейского участка, повернули направо и поехали по Фредерикссундсвай.
— Почему мы едем не по Борупс Алле? Нам разве не в район Вестербро?
— Сначала нужно кое-что проверить, — ответил Сёрен. — Йоханнес Тройборг ведь не единственный, кто исчез. Эрик Тюбьерг не отвечает ни на телефонные звонки, ни на письма, ни на ту вежливую записку, которую я собственноручно положил на его письменный стол. Но он живет на Могевай, двадцать шесть, так что, я думаю, мы заскочим туда по дороге.