Ме-Ра продолжала перечислять кровавые клички, но Мухоножка решил пощадить себя и Лолу и оставил их без перевода.
– Как бы то ни было, – продолжил гомункулус, собрав остатки мужества, – ходят слухи, что Шрии скрывался в этой части леса; поэтому Ме-Ра полагает, что это его обезьяны похитили Бена и остальных, приняв их за… – тут голос снова изменил Мухоножке, – за браконьеров.
– За браконьеров? Красота! И что же этот Шрии делает с браконьерами? – Лола вопросительно взглянула на Ме-Ра.
Попугаиха растерянно покачала головой и издала курлыканье, не предвещавшее ничего хорошего.
– Враждующие грифоны. – Лола задумчиво кивнула. – Похоже на то. Сплетни джунглей – бесценный источник информации! Это объясняет и скелеты, и разоренные гнезда. Вот только как мы теперь найдем этих похитителей? – Крыса с сомнением посмотрела вверх, на густые кроны. – Банда обезьян, перепрыгивающих с ветки на ветку! Да, такой след даже мне не взять, пожалуй.
Мухоножка гладил дрожащими пальцами перепачканную землей пуговицу Бена. «Что, если мы не сумеем их найти? Что, если мы с Беном никогда больше не увидимся?» О, как он ненавидел этот мокрый от ливня бесконечный лес! И весь этот остров!
– Ну-ну, хромомункулус! – Лола увидела, что он снова смахивает слезу с острого носа. – Мы их найдем! Правда, Ме-Ра?
Щебет Ме-Ра звучал не так уверенно, как твердый голос Лолы, но она предложила свою помощь в розыске следов. Заметив при этом, что попугаи лучше ориентируются в кронах деревьев, чем крысы.
– Спасибо, Ме-Ра, – пробормотал Мухоножка, засовывая в рюкзак пуговицу Бена.
Лола уже шагала к своему самолету.
– Эти подлюги-обезьяны никогда не имели дела с летающей крысой! – объявила она. – Они еще горько пожалеют, что посмели обидеть друзей Лолы Серохвост!
От такой решительности Мухоножка слегка приободрился. Но вскоре просачивавшийся сквозь кроны свет стал сумеречно-зеленым, так что Ме-Ра и Лоле с большим трудом удавалось обнаружить в ветвях обезьяний след. Попугаиха встревоженно заметила, что пора бы уже подыскать укромное пристанище на ночь, и тут Лола издала торжествующий вопль, указав на дерево с голыми сучьями, с которых там и сям свисали немногочисленные лианы. Высоко вверху на стволе виднелось широкое дупло.
– Смотрите: там! – Лола пыталась перекричать шум мотора. – Там укрытие этой банды! Если нет, можете отныне звать меня Гильбертом!
И прежде чем Мухоножка и Ме-Ра успели открыть рот, она направила самолет прямиком в дупло.
– Лола! Пусть Ме-Ра сначала слетает посмотреть, что там! – закричал Мухоножка.
Попугаиха бросила на него не особенно нежный взгляд, а Лола презрительно покачала головой:
– Ерунда! Думаешь, Ме-Ра, с ее ярко-красным оперением, меньше бросается в глаза, чем мой самолет? Я сейчас переключу на бесшумное планирование!
Мухоножка вжался в кресло, а Ме-Ра заскользила за ними в воздухе, неслышная, как порыв ветра. Видно было, что она испытала явное облегчение.
Тишина.
Вот и все, чем встретило их дупло, когда самолет Лолы бесшумно, как падающий лист, спланировал в расщелину ствола.
Дупло оказалось таким высоким и широким, что Мухоножка не мог разглядеть в темноте потолок и стены. Но одно не вызывало сомнений: внутри никого не было. Ме-Ра, разочаровано щебеча, опустилась на воздушные корни лианы, а Лола посадила самолет в палые листья, мягко выстилавшие пол, словно в огромном гнезде.
– Где же они? – запричитал Мухоножка. – След не может оборваться здесь! Давай искать дальше, Лола!
Лола вскарабкалась на крыло и, нахмурившись, оглядела пустое дупло.
– Темно уже, хромункул! Придется нам тут заночевать. Продолжим поиски утром, как только рассветет.
– А вдруг утром будет уже поздно? – Страх за хозяина вытеснил в душе Мухоножки даже опасение разбиться о дерево.
Лола соскочила с крыла и принялась осматривать лиственную подстилку.
– Ме-Ра, назови ему зверей, которые выходят по ночам на охоту в джунглях.
Ме-Ра послушно начала перечислять. Список получился длинный.
– Смотри-ка! – Лола подняла что-то с пола. – Мы на верном пути!
Мухоножка громко застонал, узнав пустой рюкзак Барнабаса.
– Не паникуй, гумплумпус! – подбодрила его Лола. – Следов крови почти нет. Если тут и была борьба, то недолгая. Но в ней участвовали грифоны. Вот тут, – она показала на глубокие борозды от когтей, – такие же следы, какие мы видели в разрушенных гнездах. Лапы и когти. Да, это огромные чудища. Даже у Лунга лапы не больше! – Крыса вытянула из листьев два пера – каждое длиннее, чем она сама. Одно было серовато-коричневое, а другое – зеленое, как окружавшие их джунгли. – Что это, Ме-Ра? – Лола приподняла в воздух зеленое перо. – Я думала, грифоны песочно-коричневого цвета, как пустыня, откуда они родом.
Снаружи снова пошел дождь. В наступающей темноте шорох его навевал тревогу, – казалось, по деревьям быстро шагают тысячи ног.
Ме-Ра спорхнула вниз, к Лоле.
– Я так и знала! – затрещала она. – Это Шрии! Грифон, окунувшийся в радугу! Говорят, он весь разноцветный, как этот лес. Он рожден здесь, на Булу! Шрии… – Ме-Ра благоговейно понизила голос: – Говорят, он хотел защитить зверей нашего острова от Краа и поэтому восстал против него. Ах, только бы и он не попал в беду, как выросший и растущий Визенгрунды!
– Боюсь, сомневаться в этом не приходится. – Лола подобрала с листьев еще одно зеленое перо. – Вот ведь попали мы в историю! Не обижайся, Ме-Ра, но мне очень не хотелось бы задерживаться на этом острове. Здешняя влажная жара ни мне, ни моему самолету не на пользу. Да ладно тебе, хромуклус! – добавила крыса, поймав укоризненный взгляд Мухоножки. – Ясное дело, мы не полетим обратно без остальной команды! За кого ты меня принимаешь?
И то правда. Мухоножка знал, что она сделает все, чтобы помочь остальным. И Ме-Ра он был очень благодарен, что она их не бросает, хотя от страха у нее каждое перышко стояло дыбом. Но сам факт, что, кроме крысы и попугая, некому было спасать его хозяина из когтей грифонов, особых надежд не внушал.
Лола подошла к отверстию дупла и всмотрелась в сгущающуюся темноту:
– Ну что ж, думаю, пока нам надо попытаться уснуть. Вылетаем, как только рассветет.
– Лола, но ведь это еще много часов! – воскликнул Мухоножка. – Что, если…
Да, что, если… Он не решался даже додумать это предложение до конца.
Лола обняла его за поникшие плечи.
– Хромуклус, – проговорила она непривычно мягким голосом, – я тоже тревожусь за Бена. И за Барнабаса. И за этого чертова тролля, который воображает, будто больше моего понимает в самолетах! Но им не поможет, если наши останки в разбитом самолете достанутся здешним червям и личинкам.
Типично крысиная манера выражаться. Но к сожалению, Лола была права.
Ме-Ра не упустила случая перечислить всех хищников, охотящихся ночью в ветвях деревьев даже на такой высоте. Лола на это предложила спать в самолете, чтобы в случае чего иметь возможность отступления. Ме-Ра заметила, что бинтуронги и страннохвосты (это еще кто такие?) легко заглатывают зверушек размером с Лолин самолет, не говоря уж о крысах и гомункулусах.
Мухоножка тем не менее забрался в самолет, а Ме-Ра пристроилась над ними на корнях лианы. Дупло заливал призрачный зеленоватый свет от флуоресцентных грибов, покрывавших его стены. Гомункулусу он напомнил аттракцион «Пещера ужасов», куда Бен однажды уговорил его зайти. А еще все эти шорохи, поскрипывание, потрескивание, вспархивание… В каждой тени ему мерещились древесные змеи, о которых без остановки трещала Ме-Ра. Мухоножка рад был, когда она наконец поджала одну лапку и заснула.
Лола расположилась на сиденье пилота.
– Не волнуйся, гумклумпупус! – Крыса положила себе на колени гаечный ключ и сигнальный пистолет. – Я тебя разбужу, если появится кто-нибудь страннохвостатый или этот бинту-как-его-там. Я без проблем могу не спать неделю!
Зевок, который она деликатно попыталась скрыть серой лапкой, не прибавил этому заявлению убедительности, но в целом Лолино спокойствие было заразительно, так что и Мухоножка наконец сомкнул глаза.
30. Долгая ночь в джунглях
Как жутко ждать, когда ждешь чего-то страшного!
Ах, какой это был страшный сон! Ничего страшнее Мухоножке в жизни не снилось! Они рвали хозяина на части, как дети букашку! Толпы орущих, скалящих зубы обезьян! А сам он, опустившись на колени, пытался собрать разорванные части, но ничего не получалось, потому что он не мог вспомнить, как выглядел Бен! Как такое возможно?
Мухоножка испытал огромное облегчение, когда Лола растолкала его и кошмар растворился в зеленоватом полумраке. Но облегчение длилось недолго.
– Ну наконец-то! – прошипела Лола. – Ты чертовски крепко спишь! Меня бы эта птица из мертвых подняла!
Ме-Ра порхала над ними между светящимися грибами и верещала:
– Бинтур-ро-ооо-нг! Бинтур-ро-ооо-нг!
Мухоножка мучительно пытался сообразить, как переводится это слово, но от панического верещания Ме-Ра все его знания куда-то подевались. Лола прикрикнула на него, чтобы пристегнулся, но дрожащие пальцы отказывались ему повиноваться. В отверстии дупла слышалось сопение. Внутрь просунулась морда, потом коренастое тело с крепкими кривыми лапами; зверь был мохнатый, коричнево-серый, с головой как у барсука. Бинтуронг.
Лола запустила мотор, но он зачихал и заглох. Самолет действительно не был рассчитан на тропический климат. «Ну лети же! – думал Мухоножка. – Лети, пожалуйста!» Кто бы мог подумать, что однажды он всей душой пожелает оторваться от земли.
Бинтуронг, на их счастье, особой проворностью не отличался, однако целенаправленно двигался в их сторону, а самолетик Лолы был размером с его голову! Зверь без труда мог выковырять их из крошечной машины, как косточку из авокадо.
Когда враг был уже в двух шагах, Лоле наконец удалось запустить мотор. Бинтуронг застыл, озадаченно глядя на нечто гудящее, вдруг поднявшееся в воздух у него перед носом. Потом он неуклюже выпрямился, как дрессированный медведь, прихлопывающий муху, и занес лапу. Первый удар пришелся на левое крыло. Второй едва не переломил фюзеляж. Мухоножка со стоном спрятал голову в колени. Лола успела в последний момент выправить машину, едва не врезавшуюся в стену дупла. Но мохнатые лапы уже снова тянулись к ним. На этот раз они прошли в сантиметре от пропеллера. В следующую секунду мир перевернулся. Мухоножку удерживал в кресле только ремень. Лола провела самолет вверх тормашками между мохнатыми задними лапами и уклонилась от следующего удара, пришедшегося так близко, что сквозняк едва не вынес самолет в открытую ночную тьму.