«Персефона». Дорога в ад
Глава 1Крейсер «Персефона». Капитанская каюта
— Так мы летим куда-нибудь или не летим? — навигатор спецоновского крейсера «Персефона» Ивэн Млич цепко прошёлся по лицам на голоэкране.
Крейсер — посудина внушительная, и рабочие совещания здесь иногда проводили по внутренней связи, хотя в традиции были очные.
Их любили, под них привозили из дальних командировок всякие разности — чёрный сахар или алайские сорта йилана. Собирались не только для того, чтобы обсуждать текущие дела, но и чтобы соприкоснуться невидимым и тонким, ощутить то, необъяснимое, что связывает боевых друзей крепче приказов и обещаний.
Однако сегодня беготня не давала локализовать членов офицерского совета в одной точке. Дерен воевал с медиками, которые пытались слинять на грунт под предлогом особой сложности боевого задания; замполич лейтенант Гарман вёл разъяснительные беседы с десантниками, наоборот не желавшими покидать корабль; капитан Келли, зампотех «Персефоны», проверял огневые карманы — не на бумаге, а лазил и щупал турели, оценивая износ и усталость металла.
В реакторной, на рапорте, в техотсеках — все дежурные уже пару часов стояли по местам, ожидая приказа об общей проверке перед разгоном. Но капитан крейсера Гордон Пайел (для своих Агжей) никакого приказа отдавать не собирался.
Он молча полулежал в ложементе и жевал келийский орех.
Красная пена пузырилась на его губах, словно он не просто поговорил сейчас с генералом Мерисом, но и цапнул его до самого мяса.
— Совсем охренели раки! — зло выдохнул Гарман. — Тру´сят! Хотят слинять и оставить реанимационные боксы на автоматике! Как будто она не может выйти из строя!
Раками называли имперских военных медиков — за красные комбинезоны.
Капитан задумчиво покивал, продолжая жевать орех. Кисловатый и довольно противный, он хорошо прочищал мозги.
— А Мерис-то сказал что-то конкретное? — не выдержал Млич.
В конце концов, совещание кэп сам собрал, сколько можно жевать?
Капитан Пайел поморщился, облизал красные от орехового сока губы и выдал с жестами и сарказмом:
— Сказал: «Ещё ты лезешь со своими вопросами».
Он вытер тыльной стороной ладони рот, не желая комментировать выбрыки вышестоящего начальства.
Команда терпеливо ждала продолжения. Возмущения, споры — всё это потом. Сначала бы узнать, чего хочет от «Персефоны» генерал Мерис?
Капитан помотал головой, споря сам с собой. Своим он доверял. Всем. Однако информация была не просто закрытой, но и не безопасной.
— Мне показалось, что Мерис сам не знает, чего ему надо, — начал он осторожно. — Чешется у него сильно. Однако Изменённые земли скрывают не только пространственные аномалии, но и хаттских недобитков.
Капитан замолчал, но наводящих вопросов не последовало.
На крейсере знали его манеру делиться секретной информацией — перебьёшь не к месту, и гуляй до следующего раза.
Даже Млич, самый ментально неодарённый в команде, словно чуя, что капитану есть ещё что сказать, молча смотрел с экрана. Остальные же члены офицерского совета — и в самом деле чуяли, что момент сейчас для вопросов не подходящий.
Что Роса, что Дерена или Неджела — вполне можно было выгонять на минное поле — пройдут. А уж капитана они изучили досконально.
Тот, желая соскользнуть с неприятной темы, вздохнул, огляделся. Но Дерен заперся в медбоксе, Келли — в реакторной, а дежурного из рубки Гарман выпроводил сразу, как только вошёл. И сорваться капитану было решительно не на ком.
— Мы контактируем только с одной группой хаттов, — начал он медленно-медленно, словно выдавливая из себя слово за словом. — С Гамбарской. Но… сколько уцелело подобных групп? А Мерис полагает, что есть ещё «дикари». Они засели на Земле и не желают ни с кем идти на контакт.
— Сам полагает? — аккуратно вставил Дерен.
Этот умел допрашивать. И знал, когда можно ввинтить нужное слово.
Капитан нахмурился. Келли очертил ребром ладони, как Дерену прилетает по шее. Однако, вопрос был правильный.
— Хаген сказал, — сдался капитан. — Мол, по данным хаттской разведки — риск столкнуться с «дикими» слишком велик. Глава Гамбарской группы не даст нам людей для сопровождения. Мало того — он отзывает Бо.
— Но Бо — наш! — Гарман набычился и сжал челюсти — аж желваки заходили.
— Бо — хатт, — напомнил капитан. — Разумная машина. Младшая генерация. Он не имеет права сам принимать сложные решения.
— Бо подписал контракт! — Гарман вскочил с противоперегрузочного кресла, и оно закрутилось, пытаясь поймать «выпавшего» хозяина. — Он не может без разрешения покинуть корабль!..
— Чисто объективно — может, — пожал плечами Млич. — Как ты его удержишь? А вот «подписать контракт» как раз вне компетенции машины.
— Бо не машина! — Гарман легко краснел, только белые с рыжиной брови торчали сейчас на его побуревшем лице последними островками стабильности.
— А кто? — усмехнулся Млич и тут же, видя, что замполич реально на взводе, поднял обе ладони: — Шучу-шучу! Вопросов у меня к нему нет, он — хороший парень, но…
— Не человек? — подсказал капитан. — И ты смог бы сам отличить его от пилотов-людей? — Он махнул рукой в сторону замполича: — Сядь, Стэфэн, не мельтеши!
Гарман засопел и сел. Понимал, что сейчас не время завязнуть ещё и в тонких местах «человеческой» темы.
Млич нахмурился. Да, было время, когда он не знал, что Бо — разумная машина. И если бы хатт не выдал себя намеренно, навигатор не сумел бы вычислить его в экипаже.
— Ну, а это?.. Делать-то что будем? — спросил капитан Келли. (Генерал Мерис — как завис, так и отвиснет, а работа встала). — Мне это… ещё четыре турели проверять.
— Ну вот и проверяй, — разрешил капитан. — Готовность 4.1.
Это была всё та же боевая предстартовая готовность. Безо всяких поблажек для дежурных.
Капитан Келли кивнул и отключился, но остальные члены офицерского совета остались на своих местах: Дерен в медбоксе, Гарман, Неджел и Рос в капитанской. Да и навигатор Ивэн Млич тоже не торопился сбрасывать подключение.
— Ждём, что Мерис надумает? — уточнил он.
Капитан посмотрел на Дерена, потом на Неджела.
Оба пилота молчали, но это не означало, что им нечего сказать.
— Ну? — спросил капитан.
— Думаю, мы полетим, — сдался Неджел. — Причины непонятны, они слишком мелкие. Я не могу ничего объяснить, но будущее вижу чётко: стартуем.
Капитана спецона, первого пилота Ано Неджела, парни с «Персефоны» вытащили из квантового бульона на алайском испытательном полигоне. Сначала мёртвого, потом живого. С тех пор он иногда видел будущее.
Дерен вздохнул, когда капитанский взгляд снова упёрся ему в лицо.
Потом зажмурился: «паутина» — ячеистая сеть причин огромного космического пространства — полыхнула перед его глазами.
Разноцветные нити переплетались, взбухали узлами. Чаще синими, указывающими на разум, но с непривычным алым отливом.
Полёт был неизбежен. Но кто вмешается? Локьё? Хатты?
Дерен открыл глаза.
— Полетим. Но я тоже не могу сказать, почему. Синее с красным — это странно. Обычно цвета разума не мешаются так явно с оттенками базовых эмоций. Я не знаю, как это читать. Но мы полетим. Точно.
— Вот и я думаю, что полетим, — кивнул капитан, вспоминая разговор с генералом Мерисом.
Южанам нужны военные технологии Земли. И Мерис не отступит. Уж если ему что-то втемяшит под череп…
Хотя, если исходить из озвученной генералом информации, полёт, скорее, отменялся. Или переносился на непонятный срок.
Вот только письменного приказа, как всегда, не последовало.
Вот же жук…
Капитан прикрыл ладонью глаза, вспоминая короткий разговор.
Командующий Объединённым Югом лендсгенерал Макловски ещё с утра написал, что приказ будет. Велел «подбирать концы» и ждать условленного сигнала от Мериса. Все и ждали — кто бы ослушался?
Крейсер как раз суетился в предстартовой готовности, когда в закрытый канал стукнули, и на экране появился непосредственный начальник капитана «Персефоны» — генерал спецона Виллим Мерис.
— Стартуем? — спросил капитан.
— Кури пока, — туманно пояснил генерал.
Он был небрит и тёмен лицом.
— А в чём дело? — капитану «Персефоны» ни регалии, ни показная мрачность начальства отродясь не мешали задавать неудобные вопросы.
— С хаттами проблемы, — уклончиво пояснил Мерис. — Скорее всего — вообще никуда не летим.
— Из-за хаттов? — поднял брови капитан. — Вот это праздник. Только-только с северянами расплевались, теперь с машинами начнём воевать? За проход к Земле? А Хаген-то в курсе?
Хаген был главой Гамбарской группы хаттов, с которой обитатели Юга галактики довольно успешно сотрудничали последние годы.
Да, на машину он был местами похож, но не на идиота.
Генерал Мерис набычился. Похоже, капитан озвучил то, о чём ему знать не следовало.
— Ты что, не понимаешь, что мне и без тебя тошно? — неожиданно рявкнул генерал, заводясь с места в карьер. — Колин велел стартовать и улетел на Маяк! И тут же Хаген дурака валять начал! А ещё ты лезешь со своими вопросами!
— Если бы ты не знал, что я их задам, ты бы на «Персефону» выделенку не кидал, — Капитан пожал широкими плечами и откинулся в ложементе. — Кто тебя ещё спросит, кроме меня? Ты лучше скажи: я прав? Хатты не хотят пускать нас к Земле?
— Нет, — выдавил Мерис. — Они опасаются «дикарей». Одиночек, которые укрылись в Изменённых землях. Хаген говорит, что мы растревожим это дерьмо, а им потом разгребать.
— И в чём там опасность?
— Ты видел, как далеко ушла группа Хагена, решая проблемы доступа к автоматике?
Капитан кивнул.
— Ну а эти до войны работали э-э… — Мерис замялся — С биологическими интелектуальными системами.
— Что ты имеешь ввиду?
Генерал нахмурился, глянул из-под бровей, но продолжил:
— Ты же знаешь, что после хаттской многие системы наших кораблей были переведены с ИИ-обеспечения на расплавы и псевдоживой контроль? Тогда это казалось удачным решением. Но прошло сто лет, Агжей. Сто. Даже Хаген не знает, до чего за эти годы докопались дикие. Возможно, нам нужно опасаться не только за корабельные системы, но и за человеческие мозги.