Эберхард потрясённо чихнул, и у него снова пошла носом кровь.
— Ты гений, — выдохнул он, зажимая нос, дотягиваясь до грантса и хлопая его по плечу.
— Да ну, — Рао потёр виски и поморщился. — Я просто знаю, как работают алгоритмы. — Он сделал паузу, чтобы все оценили его хвастовство, и добавил буднично: — А ещё они подключились к навигационной машине катера. Здесь есть режим настройки и перепрошивки механизмов. Я не был стопроцентно уверен, что он сработает, но почему было не рискнуть?
Лес фыркнул сразу. А до Эберхарда дошло, спустя лишь пару минут.
Настройки и перепрошивки! Ну, конечно же, навигатор катера способен сонастраиваться с другими механизмами! А при необходимости — менять их настройки!
Он застонал от смеха, боясь отпустить нос.
— Ну а теперь, — сказал Рао, отстёгиваясь и поворачиваясь к хаттам. — Проведём политинформацию. Чтобы вы запомнили уже, у кого тут душа!
Глава 22К Земле? «Братство щенков»
Маленький катер Содружества, поднявшись над потоком обломков эгидрофа и оседлав его, нёсся вперёд, постепенно замедляя скорость.
Рао сосредоточенно рулил. Вразумлённые им хатты чинно сидели в хвосте салона.
Лес пытался медитировать, но усталость не давала ему сосредоточиться. Эберхард с паутиной играть даже и не пытался — он отодрал нижнюю часть рукава из мягкого льняного кружева и выбивал из носа свернувшуюся кровь.
Парни доверились навигационной машине и мастерству Рао — грантс не сразу, но сумел стабилизировать движение. Обломки обгонять не стал. Перестраховывался. Не понимал, кто стрелял в эгидроф и где теперь прячется эта хэдова тварь?
Лететь рядом с обломками было относительно безопасно.
Даже если враги маскировались поблизости, тысячи фрагментов из металла и композитов создавали идеальные помехи для любых систем: радаров, лидаров, квантовых детекторов, или чем они тут вообще пользуются?
Беда в том, что эти же обломки отлично скрывали возможных врагов…
— Несёт нас в правильную строну, — сказал наконец Рао. — Только очень медленно. Но если мы наберём скорость — сразу демаскируем катер.
— Ты думаешь, что те, кто напал на эгидроф, прячутся где-то рядом? — Лес потёр слипающиеся глаза и тоже уставился на приборы.
— Ну, это у тебя надо спросить, — фыркнул Рао. — Я-то не знаю, кто это был. Что ты сумел понять в паутине?
— Что это, скорее всего, некая третья сила, — признался Лес. — Но в разведданных, которые мне показывали, ничего похожего нет. Есть Гамбарская группа и остатки банды имени Станислава Хэда. Но я точно видел три линии!
— Значит, ты полагаешь, что в системе Кога есть некие хатты-1, хатты-2 и хатты-3?
— Похоже, что так, — подумав, кивнул Лес. — Есть союзная нам Гамбарская группа хаттов. Есть группа тех, кто пошёл на сговор с Северной Империей. Я бы их сумел распознать в линиях, но напали на нас не они.
— А что если хатты-3 опять нападут? — спросил Эберхард, и понял вдруг, что ему больше не страшно.
Ну, нападут на них хатты — придётся выкручиваться. Они сумеют, они же люди.
Вон Левый и Правый — тихо сидят в хвосте у остова лодки. Рао велел им сидеть — и они сидят.
Конечно, грантс заставил хаттов признать, что у людей есть право командовать, с помощью навигационной машины. Но так или иначе — он справился. Как и Лес.
Их безоружность — кажущаяся, ненастоящая. Оружие — это не яйцами в пространстве звенеть. Это уникальные способности Леса, интеллект, выдержка и хитрость Рао.
Вот и он, Эберхард Ильям Имэ, наследник дома Аметиста, должен привнести в общий союз «щенков» что-то ценное. Но что?
Коварство, которым так кичится дядя? Есть у Эберхарда фамильное коварство?
Или коварство ему как раз следует отринуть в себе, как порочный дар?
Чего добился дядя? Того, что стал предателем людей, как и хатты?
Значит, Эберхард должен проявить что-то обратное предательству? Но что? Как понять, что нужно сделать, чтобы встать вровень с приятелями? Они стараются, тащат его за собой, а он? В чём сила его камня?
Последний эрцог дома Аметиста, старый Эризиамо, ровесник эрцога Локьё, стоял на страже государственности Содружества. Он охранял закон.
Но закон-то «щенки» сейчас как раз нарушают. Удрали из дома, чтобы ступить на Землю…
Хотя… ступить на Землю — это тоже закон для наследника Аметиста. По древнему укладу, Эберхард ДОЛЖЕН ступить на Землю и всё тут. Это его долг. Предназначение.
Но значит ли это, он всё делает правильно?
Эберхард чуть за голову не схватился от таких мыслей, но заставил себя сделать несколько дыхательных упражнений и успокоиться.
Он наследник, он справится, он поймёт, что должен. Иначе как он будет потом управлять законом во всём Содружестве?
Рао гонял туда-сюда настройки датчиков катера, но так и не сумел засечь никаких «врагов».
Он с досадой махнул рукой — разве это машина? Переключил навигатор в режим автопилота, вылез из ложемента и достал коробку с армейскими сухпайками.
Парни устали и вымотались, нужно было поддержать силы и хоть немного отдохнуть и переключиться. Еда — всегда поднимает настроение.
— Решил лететь в облаке помех на автопилоте? — спросил Эберхард, мельком глянув на навигационный экран.
— Не вижу других вариантов, — кивнул грантс. — Да, тащимся медленно и скорость всё падает. Но поток сам вынесет нас на орбиту Магнума. А там мы рассчитаем соотношение масс, вычислим зону Метью и постараемся разогнаться для прыжка так быстро, как выдержат наши мозги.
— Это мы можем! — усмехнулся Лес. — Я предохранитель сломал. Так что тормозов у катера теперь нет. Разве что у пилотов мозг через нос потечёт!
— И закапает нам весь катер! — фыркнул Рао.
Болтая, он распечатал коробку с сухпайками и выдал парням сразу по два батончика, учитывая долгое воздержание и растущие организмы.
Ах, каким вкусным показался теперь Эберхарду жирный, солоновато-сладкий и очень витаминизированный космический обед!
Воды было тоже хоть залейся — безвкусная и дистиллированная, она использовалась в обшивке катера для охлаждения системы. А если развести в ней шарик концентрированного напитка — так и вообще красота.
Парни пировали, снисходительно взирая на прирученных «железных собак».
Чтобы не путать Левого и Правого, Рао подозвал их к себе, содрал с батончиков полоски стикеров-закрывашек и налепил на спины «псам» — одному в виде буквы «л» (левый), второму в виде буквы «п» (правый).
«Железные собаки» не возражали, они смирились с главенством человека.
Навигационная машина катера, хоть и не самая мощная, была всё-таки оборудованием следующего поколения, взять хотя бы её нейроморфный процессор или псевдоживые эксполяторы. Она справилась с линейными алгоритмами «собак», внедрив в их головы новые приоритеты.
Усилиями Рао люди стали для Левого и Правого создателями машин, у них появилась суперсистема «душа», дающая право определять важность текущих задач и отдавать приказы.
Грантс не удержался, конечно, закачал в память машин десяток ругательств, но Эберхард с Лесом об этом пока не знали, и радостно одобряли переобучение.
Были, наверное, у хаттов пособники и покруче, и парни даже поспорили: повезло им или гибридные квазибиологические архитектуры в принципе превосходят классические электронные системы?
Но спорили вяло — устали. Вымотался даже неунывающий Рао, а Лес, дожевав батончик и высыпав в рот крошки с ладони, так и вообще стал клевать носом и сползать в ложементе.
— Не спать! — приободрил его Рао. — Не так уж много тут до орбиты!
— Да я бы полчасика, а? — зевнул Лес и прикрыл глаза.
— Интересно, где мы? — спросил Эберхард, разглядывая скудные треки навигационной карты: вектора сил, орбита Магнума…
— Что думаешь, Левый? — переадресовал вопрос Рао.
— Мы в серой зоне, господин Рао, — охотно пояснил «железный пёс».
«Господином» грантс велел себя называть по приколу, его это забавляло.
— А что это значит — серая зона? — спросил у хатта Эберхард.
— Пространство в указанных координатах не контролируется Базой, — проскрипел Левый. — Орбита Магнума опасна для космических кораблей. За ней расположены территории враждебной Гамбарской группы учёных.
— Больше не враждебной, — поморщился Лес (уснёшь тут с такими разговорами). — Теперь — это наши друзья, запомни!
— Информация принята к сведению, — согласился Левый.
— Нет, — нахмурился Лес и сел в ложементе. — Измени информацию так! Гамбарская группа — друзья. Мы летим на Землю к друзьям!
— Сохранено.
— А что тебе вообще известно про серые земли? — спросил хатта Рао. — Правда ли, что здесь много пространственных аномалий?
— Присутствуют аномалии по типу: «тяжёлый цветок» — 123 градуса вест-зенит в полусфере, «воронка» — 17 градусов… — Левый начал сыпать терминами и координатами, и Рао велел ему не трепать речевой аппарат понапрасну, а слить информацию в память навигационной машины катера.
Термины были чужими, ни про какие «тяжёлые цветы» и «воронки» в Содружестве никогда даже не слышали. Да и набор координат — на слух?..
Навигационная машина учла новую информацию и начала формировать уточнённую карту сектора, помечая «ловушки» аномалий.
— Ого, сколько всего мы проскочили в брюхе эгидрофа, — задумчиво сказал Лес и снова свернулся в ложементе. — Это хорошо. Осталось совсем чуть-чуть…
— Постой-ка! — Рао посмотрел на наследника дома Сапфира с подозрением: — Так ты знал, что Земля находится на территории Гамбарской группы хаттов, а они нам союзники?
Лес улыбнулся:
— Ну я же не идиот, тащить Эберхарда Хэд знает куда. Риск был только на отрезке Сцелус — Магнум. Раньше эти планеты называли Юпитер и Марс. Я рассчитывал, что у Сцелуса, если будет уж сильно хреново, мы включим аварийный сигнал и нас подберёт «Персефона». По линиям всё выходило как надо. Но вместо «Персефоны» мы налетели на заговорщиков.
— Постой… Линия Сцелус — Магнум… Ведь это же здесь шли основные бои людей и хаттов за Землю? — насторожился Эберхард. — Мне дядя рассказывал. И старый учебник давал читать, их запретили потом.