— Знаю, — кивнул Дьюп. — Но доказательств не было. Зато теперь, благодаря твоей чуйке, они у нас есть.
— Мы ещё про медиков кое-что раскопали, — сказал капитан, немного поколебавшись. — Концепцию я изложил Драгое. Если коротко: у меня есть основания предполагать, что как минимум пять лет назад в медцентрах перестали кодировать военных на ненависть к хаттам. Надо проверить медцентры, вдруг там ещё какие сюрпризы с кодированием?
— Проверим, — кивнул командующий. — Стартуй!
Он поднялся, прощаясь.
— Режим старта? — уточнил капитан.
— Стандартный.
Кэп кивнул и пошёл провожать гостя.
Стандартный режим означал, что восемь часов в запасе есть, и можно будет хотя бы в общих чертах познакомиться с кораблями, с которыми предстоит прыгать к Сцелусу.
Когда командующий улетел, капитан, запрятав в сейф драгоценные карты, списался с обоими хаттскими кораблями. Оба оказались автоматическими — единый мозг и бонус в виде огромного количества частей, на которые он мог при необходимости распадаться.
Здесь с подчинением проблем быть не могло. Машины максимально логичны в выполнении поставленной задачи. (Если, конечно, не брать во внимание историю с Бо.)
На «Лазар» и «Мирный» пришлось слетать, чтобы познакомиться с офицерским составом. К счастью, капитан неплохо говорил по-экзотиански. И, навскидку, он не заметил никаких признаков возможного саботажа.
Оба капитана экзотов понимали задачу, как важную. И готовы были погибнуть без колебаний. Вот только непонятно было, что Дьюп посулил за это Локьё?
Техническую часть предстартовой подготовки капитан свалил на Дерена и Келли — сами виноваты. Ему же ещё надо было лететь к Драгое, извиняться. Не дело было оставлять за спиной возможные обиды.
— Младший сержант, — попросил кэп дежурного, подписывая на ходу электронные приказы и рассылая их голограммками через браслет. — Мне надо взять на Ирину какой-то… гм… презент. Посмотри в баре, что там получше? И чтобы холодный был.
До «Ирины» было рукой подать, и капитан Пайел не успел придумать слова, с которых он начнёт разговор с Драгое.
Ведь реально же спёрли. Как теперь оправдываться?
Драгое встретил шлюпку прямо в ангаре.
— Я извиняться, — в лоб сказал капитан Пайел. — Вот!
Он протянул термопакет, приготовленный дежурным.
— Да я не пью, — нахмурился Драгое. — Не надо мне… Хватит уже этого коньяка. — Он имел ввиду бутылку, за которую выкупили начмеда.
Капитан Пайел поднял пакет повыше, намереваясь всё-таки всучить его Драгое, но его вдруг обожгло страшное подозрение.
Ну сколько может весить коньяк даже в самой навороченной бутылке? А пакет-то был тяжелехонький!
Капитан быстро раскрыл его и вытащил… здоровенный графин с компотом! Литра на три!
— Это что? — ошарашенно спросил Драгое.
— Компот… — в тон ему ответил капитан. — Понимаешь, эти провалы в памяти… Я думал, что взял коньяк.
— Холодный какой, — неожиданно улыбнулся капитан «Ирины».
Графин запотевал прямо на глазах.
— Холодный, — кивнул капитан. — Персиковый. Это такой эндемик, с Земли. В Империи почти нигде не растёт.
— А где взяли?
— Да откуда ж я знаю, где они что берут! — в сердцах спалился капитан. — Тоже, наверно, где-нибудь спёрли.
Драгое понял. Он вдруг усмехнулся, хлопнул капитана по плечу и забрал компот.
— А я же всё-таки решился его отдать, — признался он. — Медика твоего. Послал за ним, а… — он развёл руками. — Приводят второго. Тоже твоего. По документам он теперь тоже Эмери, ты это учти.
— А почему именно Эмери? Ты уже и документы отослал в ставку?
— Нет, он сам выбрал. Я ему сказал, какой срок его ждёт под настоящей фамилией, а какой под этой.
— Умный он, только дурак, — кивнул капитан. — Ладно, вернёмся — придумаем что-нибудь с фамилией. Может, Ришат поможет. Не наказывай никого, это мои виноваты. Гипноз, может, какой-нибудь…
— Угу, — кивнул Драгое. — Крепкий дорогой сорокаградусный гипноз. Где ты только берёшь такой качественный гипноз, а?
Капитан Пайел пожал плечами. Сам он не пил, и бутылки потихоньку копились в баре. Там были дарёные и пять лет назад, и даже те, о которых он просто не мог помнить.
Вернулся капитан Пайел на «Персефону» в почти отличном настроении.
С Драгое помирились, косяков в подготовке к старту не ожидалось — его уже раза три репетировали.
Понятно было, что первым к Сцелусу выйдет флагманский корабль «Персефона», следом один из хаттских шаров — «Кольцо Соломона», за ним — оба экзота, и замыкающим — хаттская «Росстань».
Дальше предполагалось двигаться в направлении к Солнцу на крейсерской скорости в режиме разведки и действовать по ситуации.
Хаген предупредил, что прыгать от Сцелуса вглубь системы небезопасно. И наконец-то описал возможное появление «диких».
Капитан прочёл — читалось как детектив.
«Диких» стоило опасаться больше аномалий, в идеале хорошо было бы вообще с ними разминуться. «Кольцо» и «Росстань» постараются упредить нежелательные контакты.
Кивнув сам себе, капитан поднялся в навигаторскую, лично дал отмашку навигационной группе, и через штатные сорок минут «Персефона» вышла на орбите газового гиганта Сцелуса.
«Если всё пойдёт как написано… — размышлял капитан, глядя на панорамный экран-карту, довольно реалистично воссоздающий окружающее пространство. — То до Солнца в районе 70 часов пути. Но это если без помех и без радиальных разведполётов. Ну и без драки, конечно…»
Размышляя, кэп следил за орбитой и видел, как из зоны Метью вышло «Кольцо». Следом за ним, с запаздыванием сорок секунд, «Лазар».
Пока всё шло штатно. Капитан наблюдал, как тёмное пятно, обозначавшее на интерактивной карте зону Метью, неслось по орбите со световой скоростью. Ещё десять секунд, и должен был появиться «Мирный», но…
В районе тёмного пятна мелькнуло вдруг что-то белое! Навигационная машина обсчитала его как катер и достроила изображение. Крошечный гражданский катер!
— Гражданский катер Содружества, — доложил дежурный навигатор. — Модель 124/86 по каталогу. Модифицированный привод.
— Вызывайте «Кольцо»! — приказал капитан. — Пусть попробуют его догнать!
Но связист не успел отправить запрос.
На орбите Сцелуса вспыхнуло алое пятно, зеркально убегающее от зоны Метью. А перед катером возник его отсвет, блик, который вдруг стал наполняться массой, превращаясь в причудливого вида объект, похожий на огрызок яблока!
Огрызок выбросил жёлтый навигационный луч и захватил катер!
— Стрелять? — спросил Млич.
— Внимание! Это «дикие»! — сообщило «Кольцо Соломона». — Преследование опасно! Внимание!
* На самом деле, ближе к пяти, я думаю. Но капитан помнит всего два года.
Глава 26Опять непонятно где. «Братство щенков»
Эберхард смотрел на симуляцию космического пространства на экране навигационной машины катера, и по его спине тёк холодный пот.
«Мы выйдем из прокола прямо на врагов, — билось в висках. — А что если все погибнут из-за меня? Из-за моего решения? Лес, Рао… Они готовы идти за мной до конца. А я? Я-то на что способен?»
— Попробуем прорваться! — сообщил Лес. — Есть у меня идейка! Да и масса катера настолько мала, что шансы проскочить и без паутины вполне реальные!
— Угу, — кивнул Рао.
Он был занят — рулил.
Катер всё набирал скорость и, успешно проскочив порог массы, уже приблизился к световой.
Оставалось войти в зону Метью — ловушку пространства, где магнитные моменты движущихся космических тел образуют «дыру» в современных понятиях о физике.
По крайней мере, так этот процесс объяснялся в учебнике по началам естественных наук. А специализацию по геометрии пространства Эберхард не проходил — зачем? Он не научник, а будущий эрцог. Ему надо паутину пилить, чтобы управлять причинами. Как Лес. А до Леса-Лессарда наследнику дома Аметиста — ещё ой как далеко!
Эрцог Локьё говорил, что Лес — самородок. Он кожей чует опасность, наощупь выбирает слабые места в узлах и линиях вселенских причин и давит вроде бы и не сильно, но в единственно нужное место.
Лесу повезло. Трудное детство научило его просачиваться, находить лазейки.
Он много раз ухитрялся уцелеть в пляске смерти, что кружит и затягивает слабых. И если уж он уверен, что катер проскочит…
Эберхард судорожно вздохнул, вспоминая, как прогуливал медитацию, чтобы подкараулить в саду племянницу регента Линнервальда — Лилию Биче. Миленькую, с кожей нежной, словно пушистые лепестки первоцвета.
Ах, какая она была вся воздушная, невесомая… А пахло от неё так, что можно было сойти с ума, если встать слишком близко.
Лес девчонками не увлекался вообще, Рао имел их столько, что не придавал сексу никакого значения. А вот Эберхарду нравилась только Лилия. Небесная и непорочная. Он и представить себе не мог, чтобы они хотя бы поцеловались.
— Попробуй сосредоточиться! — выбил его из мыслей голос Леса. — Помогай мне. Впереди «пустота», нужно её продавить. Она ощущается опасной, но совпадает с линией, которую мы заложили, рискнув отправиться в путешествие.
Эберхард потряс головой, пытаясь соощутить сказанное. Встроиться в него, увидеть тот фрагмент паутины, о котором говорит сейчас Лес.
Тщетно! Перед глазами стояла Лилия Биче!
Эберхард тряс головой, зажмуривался изо всех сил, пытаясь прогнать чудесный образ. Он только сейчас начинал понимать, как это важно — уметь управлять своими мыслями. Именно для этого ученики часами концентрировались на дыхании и осознании себя во вне.
Чего же он такой тупой и ленивый? А если они сейчас погибнут из-за его тупости?
— Хорошо пристегнулись, ташипы? — весело спросил Рао. — Готовность…
И тут на экране возникло вдруг белое полупрозрачное пятно.
Эберхард подумал сначала, что это помеха, что-то случилось с экраном. Уж больно это пятно было похоже на голографический блик на активном слое гелиопластика.