Дядя отыскал там старинный архив с ценными бумагами. Он сказал, что всё будет штатно: красивый атмосферный прыжок, таинственный дэль — так на Кьясне называют ползущий по горам лес. И заслуженный приз в конце.
Эберхард прыгал вместе с десантниками, и это действительно было круто.
И потом, когда он прорубался с этими здоровенными мужиками сквозь чащу — тоже всё было здорово.
Вот только возле архива в одной из лесных пещер их ждала засада: имперские боевики, положившие домагниткой полевую защиту десанта, и стая диких полуобезьян-полумедведей. Жутких тварей, сожравших десантников всех до единого.
Зубы у зверей спереди были плоские, как у обезьян, а по бокам росли здоровенные медвежьи клыки. Одна из тварей на глазах у Эберхарда навалилась на десантника, откусила ему голову вместе со шлемом и захрустела, разгрызая её, как орех.
Услышав, что Рао планирует идти через лес пешком, Эберхард не сразу про это вспомнил. И вдруг отвратительная пасть сама всплыла из глубин памяти, и он ощутил приступ тошноты.
Пальцы вцепились в траву. Ему захотелось орать: «Что вы задумали⁈ Это же сумасшествие! У нас нет оружия! Экипировки! В лесу дикие звери!»
Но он прикусил губу, подышал, чтобы не свалиться в паническую атаку. И сказал совсем другое:
— А может, останемся возле катера? Хоть какая-то защита. Эти координаты нам дал незнакомый парень. Даже наши собачки называют таких, как он — «дикие». Почему мы должны верить ему и тащиться, непонятно куда?
— А ты что предлагаешь? — спросил Лес и зевнул.
— Ну… Подать сигнал о помощи, может быть?
— Кому? — обидно заржал Рао. — Тем, кто за нами гнался? — Он поднял лицо к небу и заорал: — Ау-у, мы зде-есь! — А потом перестал кривляться и продолжил уже серьёзно. — Здесь оставаться нельзя. Катер повреждён. Одному из двигателей хана, только менять. Всё что я могу для него сделать — взорвать реактор.
— Что? — так и подскочил Эберхард.
— А как ещё сделать ловушку для любопытных? — удивился Рао. — Сунутся незваные гости — и полетят кормить небесных птичек. Реактора хватит всем, даже самым железным.
— А радиационное загрязнение?
— Ну так пусть не суются, — пожал плечами Рао. — Защищаемся — как можем. Планета чужая, хоть и Земля.
— А обратно мы как, если катер взорвётся? — спросил Эберхард, борясь с дрожью в голосе.
Паника сначала вроде бы отступила немного, но теперь снова усиливалась. Как вернуться назад, если катер повреждён необратимо и больше не взлетит?
— Что значит — как? — удивился Рао. — Попробуем найти тощего — он намекал, что может помочь. Если не найдём — угоним какой-нибудь местный корабль. Ну или на крайняк — я видел что-то вроде города, когда мы падали. Вон там. — Он махнул рукой и показал на коммуникаторе голограмму карты, очень примерную, но с подозрительным пятном, действительно напоминающим группу строений. — Захватим заложников, попробуем поторговаться. Я уверен, что не только навигационная машина нашего катера засекла «Персефону», но нас они тоже срисовали. К тому же второй крейсер, высветившийся на навигационном экране, был похож на наш, из Содружества. Но пусть даже я ошибся и это был имперец — «Персефона» явно отправилась в рейд не одна. Значит, в планах у них реально дойти до Земли. Не пройдёт и трёх суток, как нас найдут.
— А почему так долго? — жалобно спросил Эберхард.
Он не был уверен, что выдержит три дня в лесу.
Казалось бы — миссия выполнена, наследник уже на Земле. Его признают. Путешествие нужно срочно заканчивать, но… Три дня⁈..
Рао вытащил из катера рюкзаки, один бросил Лесу, в два других запихал пледы и остатки сухпайка.
— Трое суток — это ещё по среднему, — сказал Лес, что-то подсчитывая в уме. — Прыгать к Земле капитан вряд ли решится — карты аномалий у него нет, если она вообще существует. Нужны проводники со стороны хаттов Гамбарской группы, или придётся двигаться буквально наощупь. От Сцелуса до Земли — часов тридцать на крейсерской скорости. Но корабли пойдут медленней, осторожней. Рао прав — дня три — реальный срок, и надо как-нибудь продержаться. Или два — если повезёт, но не надо на это рассчитывать.
— А разве мы столько продержимся? — спросил Эберхард, сдерживая дрожь. У нас три пледа, полкоробки сухпайков… Даже воды нет.
— А зачем нам вода, мы же на Земле? — удивился Рао. — Земную воду вполне можно пить. Нож есть, огонь я разжечь сумею, еду добудем. Прогуляемся! Вперёд, ташипы! — И он запустил в Эберхарда рюкзаком.
Рюкзак наследник дома Аметиста поймал, но удержал только потому, что тот был лёгким и мягким. Руки всё ещё дрожали, в коленках ощущалась предательская слабость.
Пальцы тут же запутались в прорезиненных лямках рюкзака — ну и как это надевать?
Лес неохотно поднялся, свернул свой плед, запихал его в рюкзак и сунул руки в лямки так ловко, словно делал это каждый день.
Эберхарду помог нацепить на себя сумку-с-лямками Рао.
— Идём друг за другом, — сказал он. — Я пойду впереди. За мной Лессард…
— Я — сзади. — Лес зевал так, что его перекашивало, но делал вид, что на ходу не заснёт и может даже обороняться.
Несмотря на подтверждённый бойцовский статус Рао, Лес дрался лучше, просто ему это не нравилось.
— Нет, — решил Эберхард. — Сзади пойду я. Я сумею отпугнуть не только человека, но и зверя,. Я уже делал это.
— Где? — удивился Рао.
Грана славилась своим опасным зверьём. Рао считал, что его опыт «общения» с хищниками — самый весомый в их маленькой группе. И вдруг — такое заявление. И от кого?
— Неважно. Очень давно, — слукавил Эберхард.
На самом деле ему не так уж давно было семнадцать. Но рассказывать эту историю он никому не собирался. И даже не из-за тварей. Из-за дяди, который чуть не угробил Дом, пытаясь захватить власть.
А ведь так всё хорошо начиналось! «Ты — наследник, Эберхард, — говорил дядя с восторгом и умилением. — А я буду при тебе регентом. Ты очень одарён. Нужно только немного постараться».
И Эберхард старался, а дядя учил. Но не паутине, а работе с чужим сознанием, науке искать уязвимости, обороняться и… нападать.
Только потом стало понятно, что с регентством не складывается, и власть нужно ещё суметь захватить. Убрать других потенциальных наследников. Убить. Стереть из реальности. Уничтожить даже упоминания о них.
С упоминаниями оказалось сложнее всего. «В Содружестве много любителей сохранять никому ненужные архивы», — так говорил дядя.
Узнав, что на Кьясне найден очередной древний и опасный архив, он не спал всю ночь. Наверное, размышлял, какие его грехи могли всплыть?
Эберхард видел, что дядя нервничает, но настоящих причин не понимал. В семнадцать лет мир кажется таким, как тебе обрисовали его другие. Дядя говорил, что кругом завистники, Эберхард верил.
А потом всё как завертелось: нападение на архив, убитые боевиками дяди наследники Дома, алайский плен.
Спасаясь от эрцога Локьё, явившегося, чтобы прекратить бойню и спасти остаток родной Эберхарду крови, дядя бежал к алайцам. А потом удрал и от них, оставив в залог его, Эберхарда.
Мальчишку допрашивали, пытаясь выяснить, куда делся дядя. Потом пытали.
Как выяснилось позже, пытали, не по-настоящему, а воздействовали на мозг, внушая иллюзию пыток. Тело наследника дома Аметиста алайские боевики портить не решились. Его можно было задорого продать.
— Ой, — сказал Лес и остановился, уткнувшись в спину Рао.
Замечтавшийся Эберхард едва не налетел на них обоих. А ещё хотел быть охранником!
Тропинка круто убегала вниз, там была впадинка, поросшая кустами с красными ягодами. И большой бурый зверь объедал их, сопя от удовольствия.
Грантс остановился, разглядывая зверя, а потом направился в обход.
— Может, прогоним его? — спросил Эберхард. — Пусти-ка меня!
— Зачем пугать? — удивился Рао. — Пусть лопает. Не надо мешать зверю, если можно его обойти. На мясо он нам не сгодится, не всех хищников можно есть, и рисковать я не намерен.
— Но я реально бы мог его отпугнуть!
— Лучше побереги силы для человека. Этот зверь — гораздо опасней.
Эберхард вздохнул: Рао не принял всерьёз его идею со зверями. Он охотник, он знает повадки хищников, и этого в походе достаточно.
Наследник дома Аметиста вздохнул и побрёл через кусты. Бурого пришлось обходить широко, и удобную тропинку они временно потеряли.
На одежду тут же налипли колючие семена, а потом бац — что-то с гудением влетело Эберхарду прямо в лоб, и парень рухнул на землю.
— Ложись! — заорал он на весь лес. — Нас выследели!
Рао подошёл к нему, осмотрел лоб и фыркнул:
— Это жук. В тебя с размаху влетел здоровенный жук.
— Откуда ты знаешь!
— Там просто красное пятнышко. Он тебя даже не укусил. Вставай. А вообще — ты — молодец! — неожиданно выдал он.
— Почему? — спросил Эберхард, отряхиваясь.
— Потому что вон там, на взгорке, похоже, пересохшее русло ручья. А куда ручьи стекают весной, а?
— Я не знаю, — растерялся Эберхард. — В низину?
— В реку! А это как минимум — чистая вода. А может, и рыбка! За мной!
Рао прыжками понёсся вверх.
— А мы направление не потеряем⁈ — крикнул Лес, бежать в горку ему совсем не хотелось.
— Я запомнил кое-какие ориенти-иры, — заорал в ответ Рао. Он уже стоял на взгорке и улыбался. — Можете за мной не лезть, это реально русло ручья. Двигайтесь левее, вон на ту сосну, я вас сейчас догоню.
— А как мы заблудимся? — спросил Эберхард. — У нас же координаты есть?
— А если придётся вырубить коммуникаторы? Геолокацию-то мы отключили, но если серьёзно начнут нас искать, то слабые возмущения процессора тоже почекать можно. А без координат — заблудимся и хана!
Лес говорил об этом так весело, что мороз пробирал по коже. И Эберхард вдруг озяб, несмотря на жару.
Сколько рисков! Как просчитать их все?
— А паутину ты видишь? — тихонько спросил он Леса. — Угроза есть?
— Вагон угроз, — отозвался тот. — Но критических вроде нет. Катер заглушен, коммы дают слишком маленькую помеху для орбитального поиска — думаю, нас потеряли. Идём!