Проблемы живого железа хатты Гамбарской группы преодолели, и при всей внешней схожести шары у Дарама были из чего-то иного.
— … Из теурита, — подсказал хатт, поднося к губам чашку с йиланом. Судя по мечтательной улыбке, он любил этот напиток и соскучился по нему.
— То есть на вид — шары как бы стальные, а на деле — пластичные и легко меняющие форму, — капитан продолжил разливать напиток и рассказывать. — Если нужно, они могут стать и человеком, и шлюпкой, и оружием… — Кэп посмотрел на Дарама: — Я правильно интерпретирую?
— Могу просто показать, — сдался тот. — Все, здесь собравшиеся, в том или ином виде имели дело с живыми машинами. Думаю, нервы выдержат.
Хатт покосился на блок-отвёртку в загорелой руке Келли. Выглядела она как цилиндр с би-металлическим сердечником-стержнем. Его наконечник формировался под запрос специалиста.
По сути, отвёртка тоже была примитивным ИР — искусственным разумом, только без права голоса и возможности выбирать, какие болты откручивать.
Дарам хмыкнул и перевёл взгляд на кэпа: «Начитать?»
Тот ещё раз внимательно оглядел лица членов офицерского совета и остановился на физиономии Млича. Самой незагорелой, а потому — самой бледной.
Всё-таки тем и опасна психмашина, что может закладывать в подсознание скрытые и неожиданные для человека реакции. Сразу и не поймёшь, всплыло что-то в башке у навигатора или нет?
— Ивэн, ты в порядке? — спросил капитан. — Чё бледный такой?
— Это я сгораю от любопытства.
— Келли?
Зампотех нахмурился и посмотрел на отвёртку.
Бо не баловал команду «Персефоны» превращением в теуритовый шар, и жажда знаний мучила капитана Келли гораздо больше страха — и естественного, и внушённого родной имперской медициной.
— Ну тогда попробуем! — решился кэп. — Показывай свою команду, Дарам!
Хатт не стал даже руку в карман совать. Один из шаров появился на его ладони, словно бы её обладатель демонстрировал фокус.
На вид шар и в самом деле казался стальным, тяжёлым и плотным. Но вдруг, ломая схемы восприятия, подрос и стал ровно вполовину больше.
Потом шар потёк с ладони Дарама на пол, поднялся с него роем из тысяч блестящих частичек, принял очертания человеческой фигуры.
Фигура уплотнилась на пару секунд — частички поменяли цвет и фактуру, превращаясь в человека в сером комбинезоне хаттских учёных — а после снова свернулась в шар и… растаяла.
Отвёртка дрогнула в пальцах Келли. На лице отразился живейший интерес.
Он что-то нашёл в себе, чтобы противостоять страху. Похоже — это была страсть к деконструкции и ремонту.
Капитан всмотрелся в его лицо. Да, зампотех сейчас прямо-таки горел желанием поковыряться в хаттах отвёрткой. И это заглушало наведённый психозакладками ужас.
На лице Гармана тоже отразился живейший интерес. Похоже, замполича вообще трудно было напугать чем-то, кроме нарушения корабельной дисциплины.
Только Млич всё никак не мог откашляться. Горло у него перехватывало, и он судорожно пытался «запить» стресс йиланом.
— Я правильно понимаю… — спокойно уточнил Дерен, отбирая у навигатора чашку с горячим напитком и наливая ему воды, — что Бо может выглядеть точно так же?
Пилоты, как и ожидал капитан, на происходящее отреагировали с умеренным любопытством патологоанатомов.
— Да, — согласился Дарам. — Бо способен при необходимости свернуться в теуритовый шар. Это свойство искусственной нейросреды. Мельчайшим частичкам теурита легко маскироваться в любом пространстве. Бо может слиться, например, с системами или обшивкой крейсера. Хотя маскировка не всегда безопасна для нас.
— Почему? — капитан сделал мысленную пометку.
— Теуритовая нейропластика при сильной деформации обнуляет накопленный опыт. Сейчас резервная копия опыта наших сотрудников на всякий случай хранится в накопителе, который я держу при себе. А Бо, я думаю, пользуется для хранения своей памяти навигационной машиной «Персефоны».
— То есть, скатавшись в шар или рассеявшись в большом объёме, хатты могут утратить самих себя? — спросил Дерен. — А пойманные нами «собаки»?
— Я позаботился о накопителе для их текущего опыта. — Дарам вынул совсем крохотный шарик. — Вот тут сейчас все наши «собаки». А их информационная копия уже передана на корабль-матку Гамбарской группы. С ней работают.
— Потому «собак» отправили на «Ирину», а не презентовали Хагену? — понимающе усмехнулся капитан. — Они вам, выходит, и не нужны?
— Ваши техники… — Дарам кивнул на Келли. — Могут теперь курочить их сколько угодно. Сами тела нам знакомы, важно было зафиксировать их присутствие на запретной территории.
— Они как-то изменились за сто лет? — спросил Дерен.
Дарам пожал плечами:
— Особенных изменений в устройстве хаттов-исполнителей я не заметил. Но… Экспертное заключение тоже озвучу, если меня оповестят о нём.
— Могут не оповестить? — капитан цепко взглянул на хатта.
Хаген темнил, и все это понимали. У главы Гамбарской группы были какие-то свои, тайные цели. И он явно был не в восторге от разведмиссии «Персефоны».
— Хаген… — Дарам улыбнулся и наигранно вздохнул, поднимая ладони в примиряющем жесте. — Вы же получали сегодня шифровки от генерала Мериса, капитан?
Кэп кивнул, вспомнив, что хатт контролирует теперь всю почту на крейсере, и, чтобы не заострять на этом внимания, озвучил полученное сообщение.
— Мерис полагает, что Хаген пока не принял окончательного решения. Так он написал в шифровке. Но почему?
— У нас не хватает фактов, чтобы построить логически непротиворечивую хотя бы в крупных событиях схему, — пояснил Дарам. — Хагена не обрадовало известие, что, несмотря на попытки контроля, в системе Кога орудуют недобитки из группы Станислава Хэда. А тут ещё и «дикие» решились выбраться наконец из своих нор.
— Раньше вы не имели с ними контактов?
— Нет, только фиксировали их странные перемещения.
— Как я понимаю, они совсем мимо физики?
— С квантовой точки зрения можно объяснить всё, но повторить технологию нам пока не по силам. Мы можем только наблюдать. И это нам совсем не нравится.
— А «собаки» Хэда? Откуда они взялись?
— Последняя их база была на Меркурии. Разрушения на планете таковы, что мы пока не можем проверить, что от неё осталось.
— Посадка опасна даже для третьей генерации?
— Да. И мы полагали, что с группой «Космос» покончено. Но малые суда, вроде «Иглы», контролировать невозможно, пока не столкнёшься нос к носу.
— А большие? — быстро спросил Дерен.
Дарам сдвинул брови, размышляя о чём-то. Вальтер Дерен обладал отличным чутьём, и вычислил, где именно хатт недоговаривает.
— Вы что-то засекли в секторе? — спросил капитан.
— Да, — решился Дарам. — Сообщают, что несколько спящих на орбите Сцелуса эгидрофов внезапно пришли в движение. Возможно, именно с этим связано появление «диких». Но это неточно, события могли просто совпасть во времени.
— Эгидрофы — это хаттские корабли, которые создавали, прилепив к астероиду движок и реактор?
— Точно! — кивнул Дарам и поднялся. — Возможно, на этом нам следует закончить! Думаю, я сказал даже больше, чем позволяют мне полномочия.
— А катер Содружества? Откуда он взялся? — капитан не собирался отпускать хатта.
Дарам замялся. Похоже, он не получил пока инструкций, как отвечать на этот вопрос.
— На командующего вчера в срочном порядке вышел эрцог Локьё, — вдруг сказал Рос. — А на «Лазаре» с нами летит сам регент дома Аметиста — Линнервальд. Я думаю, дело касается малолетних наследников обоих Домов. Говорят, гражданский катер Содружества типа «завет», бьётся по самым неожиданным секторам. И среди них есть пограничные к системе Кога.
— Хочешь сказать, что мальчишки улетели к Земле на гражданском катере? — прищурился капитан.
Он знал обоих наследников. Лес — Лессард Локьё — был ещё тот, конечно, бандит и пользовался достаточной свободой. Но Эберхарда тщательно опекали. Как он сумел удрать?
Рос пожал плечами: мол, выводы делайте сами.
Было бесполезно спрашивать, откуда у него эта информация. Пилот был из разведгруппы, какие-то связи сохранил. И работали они до сих пор именно потому, что он о них не распространялся.
— Дарам? — капитан повернулся к хатту.
— Ну, не я вам это сказал, — развёл тот руками. — Да, пропали оба наследника двух самых сильных домов Содружества. Есть подозрения, что мы видели сегодня именно тот катер, на котором они улетели с «Леденящего».
— Ну тогда понятно, почему у капитана «Лазара» была такая красная морда, — усмехнулся капитан Пайел. — А преследовали их «дикие»?
— Предполагаю, что да.
— Зачем они похитили наследников?
Дарам молча развёл руками.
— Чего от них ждать? Может, выкуп потребуют?
— «Дикие» ещё никогда не шли на контакт. Есть предположение, что они — не машины, а люди. Но это только предположение.
— Хорошо, — кивнул капитан. — Но хаттов-собачек вы, я думаю, изучили вдоль и поперёк?
— Да, тут я могу предоставить достаточно полную информацию, — согласился Дарам. — Есть она и в ваших архивах, но боюсь — все они остались на севере Империи.
Капитан кивнул. Имперский Юг информацией никогда особо не баловали. А теперь — тем более не стоило рассчитывать на министерство информации.
Дарам протянул капитану инфокристалл.
— Вот здесь всё, что мы он них знаем, — пояснил он. — «Собаки» — низшее звено в иерархии группы Станислава Хэда. Без подключения к базе — они довольно примитивны в плане искусственного разума. Должны были уцелеть командиры высшего звена, чтобы активировать исполнителей. Хотя бы один командир.
— И все эти годы он отсиживался на Меркурии? — покачал головой Млич. — Кто помог ему выбраться оттуда?
— А что если северяне расконсервировали спящую базу хаттов? — осторожно предположил Неджел.
— Ту, что не принимала участия в войне? Не узнала горечи поражения? — Дарам задумался. — Ну тогда хотя бы понятны все эти древние лозунги…