Что за козерог? Почему козерога?
— Последний вопрос, кэп?.. — начал Гарман.
Но капитан уже видел цель. Он ускорил шаг и нырнул в зеленоватые внутренности офицерской столовой.
Ну наконец-то. Рассеянный свет, тихая музыка. И почти пусто.
Только у стойки бармена — предстартовая ситуация предполагала, что наливать он сегодня может одну минералку — зависал сержант-десантник с позывным Азимут. Перед ним чинно стоял стакан с компотом.
Капитан огляделся: Рэм и Бо, конечно, уже слиняли. Он бы ещё полчаса сюда шёл!
Азимут кивнул и отсалютовал стаканом. Вид у него был довольный.
Десантники сумели-таки найти аргументы, чтобы остаться на крейсере. Если удастся добраться до Земли, пригодится и их тяжёлая броня. Да и вдруг придётся воевать с хаттами прямо на крейсере?
Сержант получил ответный кивок, а капитан задумался.
Есть ему не хотелось совершенно, однако компот выглядел неожиданно симпатично — золотистый такой, с аккуратным квадратиком розовой мякоти, проткнутым соломинкой. Интересно из чего он?
— Нальёте стаканчик? — кэп шагнул к стойке.
Бармен вдруг растерялся и даже покраснел:
— Закончился, господин капитан
— Как так — закончился?
Капитан знал, что офицеры частенько выкупали или конфисковывали что-нибудь особенно вкусное для своих посиделок, но по порции на члена экипажа оставляли всегда.
— Сами не понимаем, — развёл руками бармен. — Всё было посчитано, и вот…
«Ага, значит, точно конфисковали, — подумал капитан. — Или спёрли? Вот же керпи!»
Он глянул на маячки над браслетом, вышел из кафе и быстро зашагал по коридору.
Свернул пару раз, вышел к реакторному закутку.
Старт отложили, и дежурного там сейчас уже не стояло. Каморка техника тоже была пуста. А на его удобном диванчике сидели… Рэм и Бо.
В воздухе перед ними висел и переливался, как будто в невесомости, золотистый шар компота. Литра на два, не меньше!
Преступники капитана не замечали.
Рэм — с полупустым стаканом компота — что-то рассказывал Бо, жестикулируя свободной рукой.
— … Ну и спрашивают алайцев: «Вы зачем съели известную правозащитницу?» А те: «Она же привезла нам 100 кг зелёной лапши. Мы её взвесили — идеальное соотношение мяса и гарнира!» Ну скажи, ну смешно же?
Бо кивнул. Он был как-то необычно серьёзен.
— А про стакан — смешно? — спросил Рэм. — Если стакан наполовину пустой…
— Тебе долить? — невпопад предложил хатт.
Удивительно, но он в упор не замечал материализовавшееся перед входом высокое начальство. Рэмка-то ладно, разговором увлёкся, но хатт?
— Компотом поделитесь? — спросил капитан.
Золотой шар вздрогнул и заволновался, а Бо поднял глаза.
— Да, конечно, — рассеянно кивнул он. — Угощайтесь, господин капитан.
Он протянул к шару руку, создал из ничего бумажный на вид стаканчик и как-то переместил в него часть компота.
— Холодненький, — кивнул капитан, попробовав.
— Плюс восемь градусов, — всё так же растерянно пояснил Бо.
Он был весь какой-то потерянный. Словно сумел выйти из самого себя и накрепко запер дверь.
Рэм тоже не очень обрадовался капитану. Идея украсть из столовой компот — явно была его. Бо компота не пил.
— Ну и что мне с вами, бандитами, делать? — спросил капитан. — Вы зачем компот спёрли?
— А чего они? — нахмурился Рэм. — Мне было положено ещё две порции — за Бо и за Дерена.
— Тут больше, — приподнял бровь капитан.
— А потому что не надо было хамить!
Капитан хмыкнул. Он не знал, как квалифицировать такой странный проступок. До карцера двух литров компота — явно маловато. Но всё равно — непорядок.
Он вытащил из стены рабочую магнитную плоскость и уселся на неё рядом с нарушителями.
Допил компот, протянул Бо пустой стакан. Тот снова его наполнил.
Он явно управлялся с теми же магнитными и домагнитными силами, что и экипаж крейсера, но хитро и виртуозно.
Шар компота уменьшался словно бы сам собой, продолжая висеть в воздухе.
— Хагена ты, значит, послал, — констатировал капитан, разглядывая хатта. — А куда, если не секрет?
Если машину вообще можно смутить, то кэпу это удалось. Бо скопировал Рэма — уткнулся глазами в пупырчатый стальной пол.
— Что же с тобой творится? — Капитан допил компот и смял в ладони стаканчик, тут же растаявший в воздухе. — Как ты сам это оцениваешь?
— Сбой самоидентификации? — осторожно предположил Рэм.
Он уже сообразил, что кэп не сердится.
Бо, считав реакцию приятеля, поднял глаза.
— Это не сбой, — сказал он. — Коннектом* искусственной личности работает штатно.
— А улыбка? — спросил Рэм.
— Она тоже работает. Просто мне больше не хочется улыбаться.
— То есть ты нездоров, и до полётов тебя пока допускать нельзя? — уточнил капитан. — Человеческий врач тебе не подойдёт, а к Хагену ты возвращаться не хочешь, так?
Бо застыл. Взгляд его остановился, мимика стала ненастоящей, кукольной.
— Вот! — сказал Рэм. — Он опять перегрузился!
— Не думаю, — сказал капитан и посмотрел на шар с компотом, который так себе и висел. — Если что-то у Бо и перегружается, то только локальная часть системы. Пространство он продолжает контролировать.
— Господин капитан, — решился Рэм. — Считается, что у машин есть разум, но нет сознания. Может, это у Бо сознание завелось? Оно и перегружает систему?
— От службы на «Персефоне» завелось? — усмехнулся капитан. — Ну да, дакхи у нас уже заводилось, опыт есть.
Он встал, оглядел каморку техника — нашли же, куда заныкаться, керпи.
— Значит, так! — начал он.
Бо моргнул, возвращая глазам и лицу подвижность, и тоже поднялся.
— От полётов я тебя пока отстраняю, до выяснения всех обстоятельств. Вины твой никакой в этом нет, скорее, это наша общая проблема. Разберёмся, что с тобой происходит. Найдём решение. Но компот воровать прекращайте!
Бо кивнул, как было положено по уставу: подбородок вперёд и вниз.
— А как нам выяснить эти обстоятельства? — спросил Рэм.
— Думать будем завтра. Соберёмся и посоветуемся. А сегодня нам нужно принять соплеменников Бо. — Кэп пристально посмотрел на хатта: — Как считаешь, удержит их далтит?
— Никак нет, господин капитан, — откликнулся тот. — Для меня он не препятствие, я проверял.
— Вот и я так думаю. Но придётся делать вид, что удержит.
Браслет на его руке полыхнул алым.
— Это навигационная группа сигналит, — сказал Бо. — Я думаю, прилетели.
— С тобой кто-то пытался связаться?
— Нет, но путь от корабля-матки до крейсера — 1,25–27 стандартной временной единицы, учитывая качание. И это время уже прошло.
Капитан развернул сообщение из ангара голограммкой над браслетом.
— Что у вас там? — спросил он, увидев озабоченное лицо дежурного навигатора.
— Неопознанный катер, господин капитан. Запрашиваем — не отвечает.
— Параметры?
— Стандартный гражданский «завет», седьмого или восьмого поколения, они похожи, разница только в мощности двигателей.
— Почему не отвечает? Идеи какие-то есть?
— Вошли в хвост кометы, господин капитан. Наверное, она глушит сигнал. Пылевой хвост, много железа.
— То есть это просто катер, а не какие-то хаттские технологии?
— Так точно.
— Ну что? — спросил капитан, глядя на Бо. — Думаешь, ваши маскируются? А зачем?
— Со мной никто не связался. Стандартный протокол контакта не задействован, — автоматически отозвался хатт и вдруг пожал плечами и улыбнулся.
Неопределённость кончилась. Если это какая-то хитрая экспедиция по его душу, то пускай обломаются!
Кэп сказал — он разберётся, что происходит. Он не собирается гнать «взбесившуюся машину» с крейсера. Понимает опасность, но готов рисковать.
Отстранение от полётов — не дисквалификация. Рэм прав — на корабле в обиду не дадут даже хатта. Бо — член экипажа. Он справится. И не с такими проблемами справлялись!
— Вот так-то лучше, — кивнул капитан. — Допивайте компот. Но чтобы последний раз — такое бандитское нападение на столовую!
Он свернул всё ещё мигающий маячок и зашагал к лифту.
Нужно было лично спуститься в ангар и разобраться, что это за неопознанные гости пожаловали?
* Коннекто́м — полное описание структуры связей в нервной системе.
Глава 8Открытый космос. «Братство щенков»
— А разве это — какая-то тайна? — удивился Эберхард. — Я думал, тебе просто тяжело про ноги рассказывать. Парни говорили, тебя еле-еле спасли. Сам Домато тебя оперировал, личный врач эрцога Локьё.
— Да, хреново было, конечно, — согласился Лес. — Но тайна не в этом. Тут даже дядя не всё знает. Мы же — Содружество, а я летал тогда с имперским спецоном.
— С «Персефоной»?
— Нет, тогда это был другой корабль, — сказал Лес, хмурясь, и кусая губу.
Эберхард видел отражение его физиономии на блестящей панели управления катером.
— Это как? — не понял он.
— А так. В самом начале войны между Содружеством и Империей капитан Пайел командовал вообще не крейсером — эмкой. Это такое среднетоннажное судно, оно перебрасывает десант. Десантники с эмки и спасли меня на Аннхелле. Пристроить никуда не смогли — родни-то в Империи у меня нет, а кругом война. Ну я и остался на корабле.
— Это я знаю, — кивнул Эберхард. — Но я думал — ты летал на крейсере.
— Не успел я — на крейсере, — вздохнул Лес. — Потом, уже после штрафбата, капитану дали судно побольше. И меня туда почти взяли. Но история с ногами — она изменила всё, понимаешь? Оперировали на «Леденящем», дядя велел сделать генетический тест… Ты, наверное, думаешь, что я так и кинулся к нему в объятья?
— А как ещё? — Эберхард даже руками развёл. — Ты же — наследник одного из величайших Домов Содружества. Хочешь сказать, что мечтал остаться имперцем?
Лес невесело улыбнулся.
— Документы на тот момент у меня были имперские, — признался он. — И менять я их не собирался. Мало того — был реальный шанс остаться на «Персефоне»: порученцем при капитане или палубным. Мне много и не надо было.