– А-А-А-А-А! – взвыл он. Я проворно продел свободную цепь в крепящее звено на своей цепи, натянул ее и закрепил, как мог. Антей пытался соскользнуть обратно на землю, но повис на набедренной повязке. Ему пришлось обеими руками ухватиться за соседние цепи, чтобы не перевернуться вниз головой. Я только молился, чтобы повязка и цепь выдержали хотя бы несколько секунд. Пока Антей бранился и дрыгался, я карабкался по цепям, раскачиваясь и размахивая мечом, как бешеная мартышка. Я делал петли из крюков и металлических звеньев. Сам не знаю, как это у меня получилось. Но мама всегда говорила, что у меня талант все запутывать. К тому же я отчаянно стремился спасти друзей. В общем, через пару минут великан болтался в воздухе, намертво опутанный цепями и крюками.
Я спрыгнул на пол, потный и запыхавшийся. Руки были все ободраны от лазанья по цепям.
– Спусти меня вниз! – потребовал Антей.
– Освободи его! – велел Лука. – Он здесь хозяин!
Я обнажил Анаклузмос.
– Сейчас освобожу!
И ударил великана в брюхо. Он взревел, из него хлынул песок, но он висел слишком высоко, чтобы коснуться земли, и земля не взметнулась ему навстречу. Антей просто растворился, весь просыпался вниз, и вскоре ничего не осталось, кроме болтающихся пустых цепей, здоровенной набедренной повязки на крюке и кучи ухмыляющихся черепов, которые плясали надо мной, как будто наконец-то нашли повод для радости.
– Джексон! – вскричал Лука. – Почему я тебя до сих пор не убил?!
– Ты пробовал! – напомнил я ему. – Отпусти нас, Лука. Антей обещал и дал клятву. Я победил.
Лука сделал именно то, чего я и ожидал. Он ответил:
– Антей мертв. Его клятва умерла вместе с ним. Но, поскольку я сегодня милосерден, я велю, чтобы тебя убили быстро.
Он указал на Аннабет.
– Девчонку не трогать!
Голос у него дрогнул – совсем чуть-чуть.
– Я хочу поговорить с ней перед… перед нашим великим триумфом!
Все чудовища, что сидели на трибунах, выхватили оружие или выпустили когти. Мы были в ловушке. Их было слишком много. Безнадежно…
И тут я ощутил у себя в кармане что-то ледяное. Оно становилось все холоднее и холоднее. «Собачий свисток!» Я стиснул его в руке. Много дней я избегал пользоваться даром Квинта. Но теперь… Выбора у меня не было. Я достал его из кармана и дунул. Никаких слышимых звуков свисток не издал – просто разлетелся на осколки льда и растаял у меня в руке.
Лука расхохотался.
– Ну, и что это было?
У меня за спиной раздался изумленный вопль. Великан-лестригон, который охранял Аннабет, пролетел мимо меня и врезался в стену.
– ГРР-АФФ!!!
Келли-эмпуса завизжала, когда черный мастифф весом в четверть тонны подхватил ее, как резиновую игрушку, и швырнул в воздух, прямо на колени Луке. Миссис О’Лири рявкнула, и две дракайны-стражницы попятились. Чудовища на трибунах на миг оцепенели от изумления.
– Бежим! – завопил я друзьям. – Миссис О’Лири, ко мне!
– Дальний выход! – крикнула Рейчел. – Нам туда!
Этан Накамура не заставил повторять ему дважды. Мы все вместе промчались через арену, к дальнему выходу. Миссис О’Лири неслась за нами по пятам. На бегу я слышал жуткий гвалт: все войско пыталось спрыгнуть с трибун и броситься за нами.
Глава пятнадцатаяМы крадем слегка подержанные крылья
– Сюда! – завопила Рейчел.
– Почему мы должны следовать за тобой? – осведомилась Аннабет. – Ты же завела нас прямиком в смертельную ловушку!
– Это был путь, который был вам нужен, – ответила Рейчел. – А сейчас вам нужно туда. Идем!
Аннабет все это не нравилось, но она побежала следом за остальными. Рейчел, казалось, точно знала, куда идти. Она на бегу огибала углы и ни на миг не медлила на перекрестках. Как-то раз она сказала: «Пригнись!», мы все присели, и над головами у нас пронесся громадный топор. А мы побежали дальше, как ни в чем не бывало.
Я потерял счет поворотам, которые мы миновали. Привалов мы не устраивали, пока не очутились в зале размером с гимнасий, с древними мраморными колоннами, поддерживающими крышу. Я остановился в дверях, прислушиваясь, нет ли погони, но ничего не услышал. Очевидно, Лука и его присные потеряли нас в Лабиринте.
Потом я осознал кое-что еще: Миссис О’Лири исчезла. Я не заметил, как она пропала. И не знал, то ли она отстала, то ли ее чудовища схватили, то ли что. На сердце сделалось тяжко. Она нам жизнь спасла, а я даже не потрудился узнать, следует ли она за нами.
Этан рухнул на пол.
– Ну вы и психи!
Он стащил с себя шлем. Лицо у него блестело от пота.
Аннабет ахнула.
– Я тебя помню! Ты был одним из неопознанных в домике Гермеса, много лет назад.
Он взглянул на нее исподлобья.
– Ну да, а ты – Аннабет. Я помню.
– А что… что у тебя с глазом?
Этан отвернулся, и у меня возникло ощущение, что эту тему он точно обсуждать не намерен.
– Должно быть, ты и есть тот полукровка из моего сна, – произнес я. – Которого воины Луки загнали в угол. Значит, это все-таки был не Нико.
– Кто такой Нико?
– Неважно, – поспешно сказала Аннабет. – А почему ты пытался присоединиться к ним? Они же плохие!
Этан криво усмехнулся.
– В этой войне хороших нет. Богам на нас всегда было наплевать. Так почему бы мне…
– …Не вступить в армию, где тебя заставляют биться насмерть ради забавы? – закончила Аннабет. – И в самом деле, почему?
Этан не без труда поднялся на ноги.
– Не стану я с вами спорить. Спасибо за помощь, но я пошел.
– Мы ищем Дедала, – проговорил я. – Идем с нами. Когда мы отсюда выберемся, добро пожаловать обратно в лагерь.
– Нет, вы точно психи, если думаете, будто Дедал станет вам помогать.
– Он должен помочь, – сказала Аннабет. – Мы заставим его нас выслушать.
Этан фыркнул.
– Ага, ну да. Желаю удачи!
Я схватил его за руку.
– Ты что, собираешься бродить по Лабиринту в одиночку? Это же самоубийство!
Он посмотрел на меня, с трудом сдерживая гнев. Повязка у него на глазу истрепалась по краям, и черная материя выгорела, как будто он носил ее уже очень, очень давно.
– Зря ты меня пощадил, Джексон. В этой войне нет места милосердию.
И убежал во тьму, туда, откуда мы пришли.
Мы с Аннабет и Рейчел так устали, что остановились на ночлег прямо там, в этом огромном зале. Я набрал каких-то щепок, мы развели костер. Тени плясали на колоннах, вздымающихся вокруг, как деревья.
– С Лукой что-то не так, – пробормотала Аннабет, вороша огонь своим ножом. – Ты обратил внимание, как он себя вел?
– По-моему, он был доволен жизнью, – ответил я. – Как будто провел приятный денек, пытая героев.
– Неправда! Нет, с ним что-то не так. Он выглядел… нервным. Велел своим чудовищам не трогать меня. Он хотел мне что-то сказать.
– Ну, наверно, что-то вроде: «Привет, Аннабет! Садись со мной, давай посмотрим, как твоих друзей будут рвать на куски. Это так прикольно!»
– С тобой невозможно разговаривать! – проворчала Аннабет. Она убрала нож в ножны и посмотрела на Рейчел. – Ну, Сакагавея[16], и куда теперь?
Рейчел ответила не сразу. После событий на арене она как-то притихла. Теперь, когда Аннабет бросала очередное язвительное замечание, Рейчел почти ничего не отвечала. Она обожгла в костре конец палки и рисовала углем на полу изображения чудовищ, которых мы видели. Она всего несколькими штрихами умудрилась воссоздать точное подобие дракайны.
– Дальше по тропе, – проговорила она. – По светящейся дорожке на полу.
– Не та ли это дорожка, что привела нас прямиком в ловушку? – спросила Аннабет.
– Аннабет, отцепись от нее, – попросил я. – Она делает все, что может.
Аннабет встала.
– Костер догорает. Пойду, наберу еще щепок, а вы тут пока обсуждайте стратегию.
И удалилась в темноту.
Рейчел набросала еще один рисунок: Антей, подвешенный на цепях.
– Вообще-то Аннабет не такая, – сказал я ей. – Не знаю, какая муха ее укусила.
Рейчел вскинула брови.
– Что, правда не знаешь?
– Что ты имеешь в виду?
– Эти мне мальчишки! – пробормотала она. – Совсем слепые!
– Вот только не начинай еще и ты! Слушай, прости, пожалуйста, что я тебя в это втравил.
– Да нет, ты все правильно сделал, – произнесла она. – Я действительно вижу тропу. Не могу объяснить, как, но совершенно отчетливо.
Она указала на другой конец зала, во тьму.
– Мастерская там. В сердце Лабиринта. Мы уже близко. Я не знаю, почему тропа вела через эту арену. Я… прости, пожалуйста. Я думала, тебя убьют.
Голос у нее был такой, будто она вот-вот расплачется.
– Слушай, ну, жизнь у меня такая, всегда на волосок от смерти, – утешил ее я. – Не переживай.
Она пристально смотрела мне в лицо.
– Так ты каждое лето так проводишь? Убиваешь чудовищ? Спасаешь мир? А чем-нибудь другим ты занимаешься? Ну, знаешь, тем, чем все нормальные люди?
Никогда не смотрел на это с такой точки зрения. Последний раз, когда мою жизнь можно было назвать нормальной, был… да никогда такого не было.
– Наверно, мы, полукровки, привыкли так жить. Ну, может, и не привыкли, но…
Я неловко поерзал на месте.
– Ну, а ты? Чем ты занимаешься обычно?
Рейчел пожала плечами.
– Рисую. Читаю много.
«Понятно, – подумал я. – Пока что между нами ничего общего…»
– А твоя семья?
Я ощутил, как она отгородилась воображаемыми щитами, как будто это была небезопасная тема.
– Ну… ну, семья и семья.
– Ты говорила, они и не заметят, если ты исчезнешь.
Она положила палочку, которой рисовала.
– Ох, как же я устала! Можно, я немного посплю, ладно?
– Да, конечно! Извини, если я…
Но Рейчел уже свернулась клубочком, подложив рюкзак под голову вместо подушки. Она зажмурилась и лежала неподвижно, но у меня было ощущение, что на самом деле она не спит.
Через несколько минут вернулась Аннабет. Она подбросила в костер несколько палок. Взглянула на Рейчел, потом на меня.