Помощницы Цирцеи двинулись было к ним, но хозяйка их остановила:
– Назад! Чары на нее не подействуют до тех пор, пока не закончится действие этих проклятых витаминов.
Аннабет подтащила Цирцею к клетке с морскими свинками, одним ударом сбила с клетки крышку и высыпала внутрь остатки витаминов.
– Нет! – пронзительно завопила Цирцея.
Я первым получил витаминку, но остальные морские свинки тоже набросились на новое необычное угощение.
Стоило мне вгрызться в таблетку, как все мои внутренности будто охватил огонь. Я глодал витаминку, пока она не перестала казаться такой огромной, а клетка не начала уменьшаться, а потом вдруг – БАМ! – клетка лопнула. Я сидел на полу снова в человеческом виде (каким-то образом полностью одетый в свои обычные вещи, слава богам), а рядом с ошарашенным видом барахтались еще шестеро парней, они удивленно моргали и вытряхивали из волос опилки.
– Нет! – заверещала Цирцея. – Ты не понимаешь! Эти – самые ужасные!
Один из мужчин поднялся – здоровенный парень со спутанной, черной как смоль бородой и такого же цвета зубами. Одет он был в свободного кроя одежду из шерсти и кожи, сапоги до колен и шляпу с широкими обтрепанными полями. Остальные пятеро носили одежду попроще: бриджи, замызганные белые рубахи и никакой обуви.
– Арррр! – взревел верзила. – Че сотворила со мной эта ведьма?!
– Нет! – простонала Цирцея.
Аннабет ахнула:
– Я вас знаю! Вы – Эдвард Тич[17], сын Ареса?
– Так точно, девица, – прорычал здоровяк. – Хотя большинство зовет меня Черной Бородой! Хей, парни, а вот и чародейка, которая нас захватила. Прирежьте ее, а потом раздобудьте мне большую миску сельдерея!
Цирцея завизжала и вместе со своими помощницами выбежала из комнаты. Пираты преследовали их по пятам.
Аннабет убрала нож в ножны и сердито посмотрела на меня.
– Спасибо… – заикаясь, выговорил я. – Мне очень-очень жаль…
Не успел я толком придумать извинение за то, что вел себя как идиот, как девочка сжала меня в объятиях, а потом так же быстро отстранилась.
– Я рада, что ты не морская свинка.
– Я тоже, – пробормотал я, надеясь, что покраснел не слишком сильно.
Аннабет выдергивала из волос золотые нити.
– Пошли, Рыбьи Мозги, – сказала она. – Надо выбираться, пока Цирцее не до нас.
Мы бегом спустились с холма, минуя террасу за террасой, а позади вопили работницы курорта и пираты, прочесывающие курорт. Головорезы Черной Бороды ломали бамбуковые факелы, предназначенные для луау, швыряли в бассейн травы для обертываний и пинками переворачивали накрытые полотенцами лежаки в саунах.
Я едва не ощутил угрызения совести из-за того, что выпустил на свободу неуправляемых пиратов, но потом рассудил, что за триста лет они заслужили что-то повеселее бегового колеса в клетке.
– На каком корабле поплывем? – спросила Аннабет, когда мы добрались до пристани.
Я лихорадочно огляделся. Нельзя снова брать нашу старую шлюпку. Нужно быстро покинуть остров, но чем еще мы сможем управлять? Подводной лодкой? Боевым истребителем? Я не умел пилотировать ни то, ни другое. А потом я увидел его.
– Вот на этом, – решил я.
Аннабет захлопала глазами.
– Но…
– Я могу сдвинуть его с места.
– Как?
Объяснить я не мог, просто откуда-то знал, что старый парусник – наилучший выбор. Я схватил Аннабет за руку и потянул за собой к трехмачтовому кораблю. На носу красовалось название, разобрать которое я сумел лишь потом: «Месть королевы Анны».
– Арррр! – завопил Черная Борода где-то за нашими спинами. – Эти заморыши крадут мое судно! Взять их, парни!
– Нам ни за что не успеть отчалить! – закричала Аннабет, когда мы взобрались на борт.
Я окинул безнадежным взглядом огромную массу парусов и веревок. За минувшие три столетия корабль великолепно сохранился, но, чтобы подготовить его к отплытию, требовалась команда из пятидесяти человек и хотя бы пара часов. Которых у нас не было. Пираты уже сбегали вниз по лестницам, размахивая бамбуковыми факелами и ветками сельдерея.
Я закрыл глаза и сосредоточился на волнах, плескавшихся за бортом, на океанских течениях, на ветрах вокруг меня. Внезапно в голове у меня возникло нужное слово.
– Бизань-мачта! – завопил я.
Аннабет посмотрела на меня как на чокнутого, но уже в следующую секунду в воздухе засвистели веревки, затягиваясь в тугие узлы, зашуршала, разворачиваясь, парусина, заскрипели деревянные шкивы.
Аннабет резко пригнулась, уворачиваясь от каната: тот просвистел у нее над головой и обвязался вокруг бушприта.
– Перси, как…
Ответа у меня не нашлось, я просто чувствовал, что корабль повинуется моим приказам, как будто он продолжение моего собственного тела. Я мог повелеть парусам подняться так же легко, как согнуть руку в локте. Я пожелал, чтобы руль повернулся.
«Месть королевы Анны» отчалила от пристани, и, к тому времени как пираты добрались до береговой линии, мы уже вышли на простор и взяли курс на море Чудовищ.
Глава тринадцатаяАннабет пытается добраться до дома вплавь
Наконец-то я нашел занятие по себе.
«Месть королевы Анны» слушалась каждой моей команды. Я знал, какими веревками вздернуть паруса, какие паруса поднимать, как вести судно. Мы рассекали волны со скоростью около десяти узлов. Я даже понимал, насколько это высокая скорость. Для парусника – чертовски высокая.
Все шло прекрасно: ветер дул мне в лицо, волны разбивались о нос корабля.
Но теперь, когда опасность миновала, я мог думать только о том, как сильно скучаю по Тайсону и как волнуюсь за Гроувера.
Я снова и снова прокручивал в голове, как чуть было все не испортил на острове Цирцеи. Если бы не Аннабет, я бы сейчас все еще был грызуном, зарывался в опилки вместе с кучкой хитрых пушистых пиратов. Я думал о словах Цирцеи: «Видишь, Перси? Ты высвободил свою подлинную суть!»
Меня не покидало ощущение, что я изменился. Не только из-за того, что мне внезапно захотелось салата-латука. Я чувствовал нервозность… как будто инстинкты маленького напуганного животного теперь стали частью меня. Или, может, они всегда во мне дремали. Вот что меня по-настоящему беспокоило.
Мы плыли в ночь.
Аннабет попыталась вместе со мной заступить на вахту, но оказалось, что мореходство – не ее конек. Промаявшись без толку пару часов, зеленая, как гуакамоле, она отправилась вниз отлеживаться в гамаке.
Я всматривался в горизонт и не раз и не два замечал чудовищ. В лунном свете заблестел фонтан воды высотой с небоскреб. Среди волн промелькнул ряд зеленых спинных позвонков, принадлежавших какой-то рептилии футов сто длиной. По правде говоря, мне не хотелось знать, что это такое.
Я даже увидел нереид, светящихся духов моря, и помахал им рукой, но они исчезли в глубине, оставив меня размышлять, привиделись они мне или нет.
Вскоре после полуночи Аннабет поднялась на палубу. Мы как раз проходили мимо острова, на котором дымился вулкан. У берега море бурлило и исходило паром.
– Одна из кузниц Гефеста, – сказала Аннабет. – Там он создает своих металлических монстров.
– Вроде бронзовых быков?
Она кивнула.
– Давай обойдем его стороной.
Меня не нужно было уговаривать. Мы прошли мимо острова, и вскоре он превратился в маленькое пятно тумана на горизонте.
Я посмотрел на Аннабет.
– Причина, по которой ты так ненавидишь циклопов… подлинная история гибели Талии. Как это произошло?
В темноте было трудно толком разглядеть ее лицо.
– Думаю, ты имеешь право знать… – наконец решила она. – В ночь, когда Гроувер вел нас в лагерь, он запутался и пару раз свернул не туда. Помнишь, он как-то тебе рассказывал об этом?
Я кивнул.
– Так вот, в результате ужасной ошибки мы оказались в Бруклине, в логове циклопов.
– В Бруклине живут циклопы? – поразился я.
– Если я скажу, как их там много, ты не поверишь, но дело не в этом. Тот циклоп… Он нас обманул. Сумел загнать нас в старый дом на Флатбуш-авеню с целым лабиринтом коридоров, и нам пришлось разделиться. А он мог имитировать голос любого человека, Перси… в точности как Тайсон на борту «Царевны Андромеды». Он одурачил нас всех. Талия думала, что бежит спасать Луку, Лука думал, что слышал мой крик о помощи. А я… Я осталась одна в темноте. Мне было семь лет. Я даже не могла найти выход.
Она смахнула со лба светлую прядь.
– Я помню, как зашла в большую комнату. Там повсюду валялись кости… и там были Талия, Лука и Гроувер… связанные, с кляпами во рту, они висели под потолком, как копченые окорока. Циклоп разводил огонь в центре комнаты. Я вытащила нож, но он услышал звук моих шагов, обернулся и улыбнулся. И заговорил… он откуда-то знал голос моего отца. Полагаю, просто вытащил это из моей памяти. Он сказал: «Ну же, Аннабет, не бойся. Я люблю тебя. Ты можешь остаться здесь, со мной. Можешь остаться навсегда».
Я вздрогнул. То, как она это произнесла, спустя шесть лет… напугало меня сильнее, чем любая история с привидениями из всех, что я когда-либо слышал.
– Что ты сделала?
– Я воткнула нож ему в ногу.
Я уставился на нее.
– Ты шутишь? В семь лет ты ударила ножом взрослого циклопа?
– А иначе он бы меня убил. Но я его удивила. Я выиграла достаточно времени, чтобы подбежать к Талии и перерезать веревки у нее на руках.
– Да, но все же… это был очень смелый поступок, Аннабет.
Она покачала головой:
– Нам едва удалось выбраться оттуда живыми. Мне до сих пор снятся кошмары, Перси… как тот циклоп зовет меня голосом моего отца. Это из-за него мы так долго добирались до лагеря. Все чудовища, которые за нами охотились, успели там собраться. Вот из-за чего умерла Талия. Если бы не циклоп, она сейчас была бы жива.
Аннабет села на палубу, глядя, как в ночном небе появляется созвездие Геркулеса.
– Иди вниз, – предложила она наконец. – Тебе нужно отдохнуть.