Тот метнулся, подобрал бейсболку-невидимку и поднял Аннабет, тем временем мы с Клариссой пытались отвлечь Полифема.
Должен признать: Кларисса смелая. Она снова и снова наскакивала на циклопа. Тот молотил кулаками по земле, пытался ее растоптать, схватить, но девочка двигалась слишком быстро, и, как только она бросалась в атаку, я наносил удары по пальцам ног, щиколоткам или рукам монстра.
Но так не могло продолжаться вечно. Рано или поздно мы вымотаемся или чудовищу повезет. А чтобы убить нас, ему хватит одного удара.
Краешком глаза я заметил, что Гроувер тащит Аннабет по веревочному мосту. Я бы выбрал мост в последнюю очередь, принимая во внимание обитавших на той стороне острова овец-каннибалов, но прямо сейчас другая сторона казалась предпочтительнее этой. И тут у меня появилась идея.
– Отступаем! – скомандовал я Клариссе.
Девочка откатилась в сторону, и кулак циклопа начисто снес оливу, рядом с которой она только что стояла.
Мы побежали к мосту, Полифем преследовал нас по пятам. Он прихрамывал, из многочисленных порезов текла кровь, но мы всего лишь вынудили его чуть-чуть замедлить бег и очень сильно разозлили.
– Я тебя истолку в фарш для овец! – посулил он. – Тысяча проклятий на голову Никого!
– Скорее! – подгонял я Клариссу.
Мы сломя голову неслись вниз по склону холма. Мост – наш единственный шанс на спасение. Нужно пробежать по нему раньше великана.
– Гроувер! – завопил я. – Возьми нож Аннабет!
Сатир вытаращил глаза, увидев бегущего за нами циклопа, но кивнул так, словно понял мой план. Когда мы с Клариссой неуклюже побежали по мосту, Гроувер начал пилить веревки.
Первая лопнула, «бзинь!».
На мост прыгнул Полифем, и шаткая конструкция сильно качнулась.
Гроувер уже перерезал половину веревок.
Мы с Клариссой ласточками прыгнули на твердую почву. Я со всего маха ударил мечом, перерубив оставшиеся веревки.
Мост обрушился в пропасть, и циклоп взревел… торжествующе, потому что он стоял прямо перед нами.
– Проиграл! – ликующе вопил он. – Никто проиграл!
Кларисса и Гроувер бросились было на него, но монстр отмахнулся от них, как от мух.
Во мне вскипел гнев. Я не мог поверить, что зашел так далеко, потерял Тайсона, столько перенес только для того, чтобы проиграть. Что меня остановит здоровый тупой монстр в небесно-голубом килте из смокинга. Никому не позволено так разбрасывать в стороны моих друзей! Я имею в виду никому, а не Никому. Ну, в общем, вы поняли.
Мое тело наполнилось силой, которую я прежде ощущал всего несколько раз в жизни, когда погружался в воду. Я поднял меч и напал, забыв, что циклоп намного больше меня. Я ударил его в живот. Он согнулся пополам, и я врезал ему по носу рукоятью меча. Я хлестал, пинал и бил до тех пор, пока не осознал, что оглушенный Полифем, стеная, лежит на спине, а я стою над ним и кончик моего меча завис над его глазом.
– Уххххх! – стонал Полифем.
– Перси! – ахнул Гроувер. – Как ты…
– Пожалуйста, не надо! – стонал циклоп, жалобно глядя на меня снизу вверх. Из носа у него шла кровь. В уголке полуслепого глаза дрожала слеза. – М-м-мои овечки пропадут без меня. Я просто хотел защитить своих овец.
Он начал всхлипывать.
Я победил. Все, что мне нужно было сделать – нанести один быстрый удар.
– Убей его! – завопила Кларисса. – Чего ты ждешь?
Циклоп так душераздирающе рыдал, совсем как… как Тайсон.
– Он же циклоп! – предостерег Гроувер. – Не верь ему!
Я знал, что он прав. Знал, что Аннабет сказала бы то же самое.
Но Полифем плакал… и до меня впервые дошло, что он тоже сын Посейдона. Как Тайсон. Как я. Как я мог вот так просто взять и хладнокровно его убить?
– Нам нужно только руно, – сказал я монстру. – Ты согласен отдать его нам?
– Нет! – закричала Кларисса. – Убей его!
Монстр хлюпнул носом.
– Мое прекрасное руно. Самая ценная вещь в коллекции. Забирай, жестокий человек. Забирай и уходи с миром.
– Я сейчас медленно отойду, – сказал я чудовищу. – Одно неверное движение, и…
Полифем понимающе кивнул.
Я попятился… и Полифем прыгнул, как кобра, одним молниеносным броском отбросив меня к краю утеса.
– Глупый смертный! – проревел он, поднимаясь на ноги. – Забрать мое руно? Ха! Да сначала я тебя съем.
Он разинул свой огромный рот, и я понял, что его гнилые коренные зубы – последнее, что я увижу.
Потом что-то просвистело у меня над головой, и… БУМ!
Камень размером с баскетбольный мяч влетел циклопу прямо в глотку – прекрасный дальний бросок из-за трехочковой дуги – задел только сетку. Циклоп подавился, пытаясь проглотить нежданную пилюлю. Он отшатнулся, но отступать было некуда. Его пятки заскользили, край утеса обвалился, огромный Полифем судорожно замахал руками, но так и не полетел, а вместо этого ухнул прямо в пропасть.
Я обернулся.
На середине тропинки, ведущей к пляжу, стоял прямо посреди стада овец-убийц целый и невредимый мой старый друг.
– Плохой Полифем, – сказал Тайсон. – Не все циклопы такие хорошие, какими кажутся.
Тайсон не стал вдаваться в детали: оказывается, Радуга, морской конек, следовал за нами от самого Лонг-Айленда и ждал, когда же Тайсон с ним поиграет. Он нашел Тайсона под тонущими обломками «Бирмингема» и вытащил на поверхность. Вместе они обыскали все море Чудовищ, пытаясь нас найти, пока Тайсон не учуял запах овец и не обнаружил этот остров.
Мне хотелось обнять этого олуха-переростка, вот только вокруг него толпились овцы-убийцы.
– Тайсон, слава богам. Аннабет очень больно!
– Ты благодаришь богов за то, что ей больно? – озадаченно спросил малыш-циклоп.
– Нет! – Я опустился на колени рядом с Аннабет, и открывшееся мне зрелище перепугало меня до тошноты. Глаза девочки закатились, кожа побледнела и покрылась липким по€том.
Мы с Гроувером встревоженно переглянулись. Потом меня осенило:
– Тайсон, руно! Ты сможешь принести его мне?
– Какое именно? – Тайсон оглядел сотни окружавших его овец.
– На дереве! То, которое золотое!
– А. Красивое. Могу.
Тайсон неуклюже двинулся вперед, стараясь не наступить на овец. Если бы кто-то из нас только попробовал приблизиться к руну, нас сожрали бы живьем, но думаю, от Тайсона, как и от Полифема, пахло циклопом, и стадо его не тронуло. Овцы просто льнули к нему и нежно блеяли, наверное, ждали, когда же им дадут овечье угощение из большой плетеной корзины. Тайсон подошел к дубу и снял руно с ветвей. В ту же минуту листья на дереве пожелтели. Тайсон побрел было обратно, но я завопил:
– Нет времени! Бросай его!
Шкура золотого барана полетела по воздуху, как сверкающая и лохматая летающая тарелка. Она оказалась тяжелее, чем я ожидал – шестьдесят, а то и семьдесят фунтов драгоценной золотой шерсти.
Я накрыл Аннабет руном, оставив незакрытым только лицо девочки, и взмолился про себя всем богам, каких только мог припомнить, даже тем, кого не любил:
«Пожалуйста. Пожалуйста».
Лицо Аннабет снова порозовело. Веки задрожали, и она открыла глаза. Увидела Гроувера и спросила слабым голосом:
– Ты не… вышел замуж?
Гроувер широко улыбнулся:
– Нет. Друзья отговорили.
– Аннабет, – сказал я. – Просто лежи спокойно.
Но, несмотря на наши протесты, она села, и я заметил, что рана у нее на лбу исчезла. Выглядела она намного лучше. Вообще-то она просто светилась здоровьем, как будто кто-то заразил ее блескучестью.
Тем временем у Тайсона возникли небольшие проблемы с овцами.
– Сидеть! – говорил он, когда они пытались становиться на задние ноги и класть передние ему на плечи, ища еду. Некоторые поворачивали морды в нашу сторону и принюхивались. – Нет, овечки. Сюда! Ко мне!
Овцы снова поворачивались к Тайсону, но они явно проголодались, и до них потихоньку доходило, что у Тайсона нет для них никакого угощения. Долго их на месте не удержать, когда рядом ходит столько свежего мяса.
– Надо уходить, – сказал я. – Наш корабль…
Тут я сообразил, что «Месть королевы Анны» очень далеко отсюда. Кратчайший путь лежит через утесы, но, чтобы до них добраться, нужно миновать пропасть, а мы только что скинули туда единственный мост. Другой путь – мимо овец…
– Тайсон, – позвал я, – ты сможешь увести за собой стадо как можно дальше?
– Овечки хотят еды.
– Я знаю! Они хотят человечьего мяса! Просто уведи их с тропинки. Нам нужно время, чтобы попасть на пляж. Встречаемся там.
Тайсон помедлил в нерешительности, потом свистнул:
– За мной, овечки! Эм… Человечье мясо вооон там!
Он побежал прочь с луга, овцы припустили следом.
– Завернись в руно, – велел я Аннабет. – На случай, если ты еще не до конца исцелилась. Можешь стоять?
Девочка попробовала встать и снова побледнела.
– Ооой. Не до конца исцелилась.
Кларисса шагнула к ней и быстро ощупала грудную клетку Аннабет, так что та охнула.
– Ребра сломаны, – вынесла вердикт дочь Ареса. – Они еще не срослись окончательно.
– Откуда ты знаешь? – поразился я.
Кларисса сердито уставилась на меня.
– Потому что мне их ломали несколько раз, коротышка! Придется мне ее понести.
Прежде чем я успел возразить, Кларисса сгребла Аннабет в охапку, как мешок с мукой, и потащила к пляжу. Мы с Гроувером последовали за ней.
Как только мы добрались до пляжа, я сосредоточился на паруснике. Я пожелал, чтобы якорь поднялся, и велел кораблю плыть ко мне. Спустя несколько минут напряженного ожидания мы увидели, как парусник огибает остров.
– Иду! – завопил Тайсон. Он большими скачками несся к нам вниз по тропинке, а футах в пятидесяти за ним скакали овцы, заходясь разочарованным блеянием: их друг-циклоп убежал, не покормив их.
– Думаю, в воду они за нами не полезут, – сказал я остальным. – Все, что нам нужно, – это доплыть до корабля.
– Аннабет в таком состоянии не доплывет, – возразила Кларисса.