– Сейчас не время для геройства, Перси. Брось свой игрушечный меч, или рано или поздно я тебя убью.
– Лука, кто отравил древо Талии?
– Я, конечно же, – прорычал он. – Я уже говорил тебе об этом. Я использовал яд древнего пифона прямо из глубин Тартара.
– И Хирон не имеет к этому никакого отношения?
– Ты же знаешь, он бы никогда этого не сделал. У старого дурака кишка тонка.
– Так ты считаешь, что поступил храбро? Предав своих друзей? Подвергнув опасности весь лагерь?
Лука поднял меч.
– Тебе не понять и половины всего, что я сделал. Я собирался позволить тебе забрать руно… после того, как сам бы с ним закончил.
Я заколебался. С чего бы ему возвращать мне руно? Наверняка он врет. Но я не мог допустить, чтобы он отвлекся.
– Ты собирался воскресить Кроноса, – заявил я.
– Да! Чары руна десятикратно ускорили бы его регенерацию. Но ты нас не остановил, Перси. Просто ненадолго отсрочил неизбежное.
– Значит, ты отравил дерево, предал Талию, подставил нас, и все ради того, чтобы помочь Кроносу уничтожить богов?
Лука оскалился.
– Тебе это и так известно! Зачем спрашивать об одном и том же?
– Чтобы все зрители могли тебя услышать.
– Какие зрители?
Потом его глаза сощурились. Он обернулся, то же самое сделала и его банда. Все ахнули и попятились.
Над бассейном, поблескивая в радужной дымке, висел прозрачный экран-сообщение богини Ириды, с которого на нас смотрели Дионис, Тантал и весь лагерь, собравшийся в обеденном павильоне. Обитатели лагеря ошарашенно глядели на нас в полном молчании.
– Что же, – сухо сказал Дионис, – незапланированное развлечение за ужином.
– Мистер Д., вы слышали его слова, – сказал я. – Вы все его слышали. Хирон невиновен в отравлении дерева.
Мистер Д. вздохнул:
– Полагаю, так и есть.
– Послание Ириды могли подделать, – предположил Тантал, но все его внимание было сосредоточено на чизбургере, который он обеими руками пытался загнать в угол.
– Боюсь, что нет, – сказал мистер Д., с отвращением глядя на Тантала. – Думаю, мне придется восстановить Хирона в должности исполнительного директора. Кажется, мне все-таки не хватало партий в пинокль с этим старым конем.
Тантал схватил чизбургер. Бутерброд не вырывался. Арестант взял закуску с тарелки, глядя на нее с изумлением, как будто это – самый большой алмаз в мире.
– Я его поймал! – хихикнул он.
– Мы больше не нуждаемся в твоих услугах, Тантал, – объявил мистер Д.
Тантал смотрел на бога, как громом пораженный.
– Что? Но…
– Можешь вернуться в Преисподнюю. Ты уволен.
– Нет! Но… Неееееееееееееет!
Он попытался поднести чизбургер ко рту и развеялся в воздухе, как сгусток тумана. Чизбургер плюхнулся обратно на тарелку, а обитатели лагеря разразились криками радости.
Лука взревел от ярости. Он рубанул мечом по экрану, и радужное сообщение Ириды растаяло. Однако дело уже было сделано.
Я был очень доволен собой ровно до тех пор, пока Лука не обернулся и не одарил меня убийственным взглядом.
– Кронос был прав, Перси. Ты – ненадежное орудие. Тебя придется заменить.
Не знаю, что он имел в виду, но подумать об этом я не успел. Один из его подчиненных дунул в медный свисток, и двери, ведущие на палубу, открылись. Из них высыпала еще дюжина воинов, они взяли нас в кольцо, наставив на нас медные наконечники копий.
Лука улыбнулся мне:
– Тебе не уйти с этого корабля живым.
Глава восемнадцатаяВторжение «пони-гуляк»
– Один на один, – бросил я вызов Луке. – Чего тебе бояться?
Лука скривил губы. Солдаты, которые собирались нас убить, медлили, ожидая его приказа.
Прежде чем он успел что-то сказать, Агрий, человек-медведь, примчался на палубу, ведя в поводу летающего коня. Впервые я видел совершенно черного пегаса, вернее пегасиху, с крыльями, как у гигантского ворона. Пегасиха взбрыкивала и издавала встревоженное ржание. Я понимал, о чем она думает. Она крыла Агрия и Луку такими словами, что услышь ее Хирон – вымыл бы ей морду с седельным мылом.
– Господин! – возвестил Агрий, уворачиваясь от острого копыта. – Ваш конь готов!
Лука отвел от меня взгляд.
– Я говорил тебе прошлым летом, Перси, – напомнил он. – Тебе не удастся вовлечь меня в драку.
– А ты все так же бегаешь от меня, – заметил я. – Боишься, что твои воины увидят, как тебя отметелят?
Лука быстро взглянул на своих людей и понял, что я загнал его в ловушку. Если он сейчас отступит, то выкажет слабость. Если будет сражаться со мной, то потеряет драгоценное время и может упустить Клариссу. Я же, со своей стороны, надеялся только отвлечь его, чтобы дать друзьям возможность сбежать. Аннабет сообразительная. Если кто и придумает какой-то план, так это она. С другой стороны, я знал, насколько хороший фехтовальщик Лука.
– Я убью тебя быстро, – решил он и поднял оружие.
Коварный Меч был длиннее моего собственного меча на целый фут. Его лезвие зловеще поблескивало серо-золотым светом, ведь в нем соединились человеческая сталь и небесная бронза. Я прямо чувствовал, как внутри самого клинка идет борьба, словно между двумя разнополюсными магнитами, слипшимися вместе. Не знаю, как было изготовлено это лезвие, но я чувствовал исходящее от него ощущение трагедии. Кто-то умер при его создании. Лука свистнул, и один из его подчиненных бросил ему круглый щит из бронзы и кожи.
Мой противник недобро усмехнулся.
– Лука, – сказала Аннабет, – по крайней мере дай ему щит.
– Извини, Аннабет, – ответил ее бывший друг. – На эту вечеринку приходят со своим оружием.
Отсутствие щита сказывалось. У бойца с мечами в обеих руках есть преимущество над противником, вооруженным одним мечом; но тот, кто дерется мечом, прикрываясь щитом, получает преимущество в защите и непредсказуемости. Больше движений, больше вариантов действий – больше способов убить. И Лука тренировался гораздо дольше меня, у него за плечами был многолетний опыт поединков.
Я снова подумал о Хироне, ведь он советовал мне оставаться в лагере во что бы то ни стало и учиться сражаться.
Лука рассмеялся и едва не убил меня первым же ударом. Его меч прошел у меня под рукой, распорол рубашку и царапнул по ребрам.
Я отпрыгнул, потом поднял Анаклузмос и контратаковал, но Лука отбил мой меч щитом.
– Ты здорово отстал, Перси, – посетовал Лука. – Наверное, давно не тренировался.
Он шагнул ко мне, одновременно целясь мечом мне в голову, я парировал и нанес ответный удар, от которого мой противник легко уклонился.
Порез на боку нестерпимо жег. Сердце бешено колотилось. Когда Лука снова сделал выпад, я прыгнул назад, в бассейн, и ощутил прилив сил. Я присел на корточки под водой, создал вокруг себя водяную воронку и на ее гребне «выстрелил» на поверхность прямо перед Лукой.
Вода сбила его с ног, он отплевывался и ошалело крутил головой, но прежде, чем я успел нанести удар, откатился в сторону и снова вскочил на ноги.
Я бросился в атаку и отрубил кусок от его щита, но Лука не обратил на это внимания. Он резко припал к земле и воткнул меч мне в ногу. Внезапно мое бедро загорелось огнем, боль была такой сильной, что я упал. На джинсах над коленом зияла дыра. Нога словно пылала, я и не знал, что раны могут так сильно болеть. Лука рубанул мечом сверху вниз, и я откатился за шезлонг. Попытался подняться, но нога меня не держала.
– Пеееерси! – проблеял Гроувер.
Я снова откатился, и меч Луки надвое разрубил шезлонг на стальном каркасе.
Уже почти теряя сознание, я пополз к бассейну. Но понимал, что не успею. Лука тоже видел, что мои усилия напрасны. Улыбаясь, он медленно подошел ко мне. С кончика его меча падали красные капли.
– Я хочу, чтобы ты кое-что увидел перед смертью, Перси. – Он посмотрел на человека-медведя Орея, который все так же держал за шкирку Аннабет и Гроувера. – Теперь можешь съесть свой ужин, Орей. Приятного аппетита.
– Хе-хе! Хе-хе! – Человек-медведь поднял моих друзей повыше и оскалил зубы.
А потом воцарился полный хаос.
ВЫЩЬ!
Во рту Орея словно расцвел красный цветок, точнее, оперение стрелы. С выражением бесконечного удивления на волосатом лице великан рухнул на палубу.
– Брат! – взвыл Агрий. Он чуть отпустил поводья пегаса, но черной кобыле этого оказалось достаточно: она лягнула Агрия в голову и улетела в сторону Майами.
Какое-то мгновение охрана Луки только остолбенело смотрела, как тела близнецов-медведей превращаются в дым.
Потом корабль огласили воинственные крики, а по металлу загромыхали копыта. Из дверей, ведущих к главной лестнице, вырвалась дюжина кентавров.
– Пони! – в восторге завопил Тайсон.
Мое сознание не успевало усваивать все, что видели глаза. В толпе я заметил Хирона, но его родственники оказались совершенно на него не похожи. Там были кентавры с телами черных арабских жеребцов, другие – пегие, третьи – с бело-рыжими пятнами на шкуре, как у американских пейнтов. Некоторые щеголяли в ярких футболках, на которых светящимися кислотного цвета буквами значилось: «ПОНИ-ГУЛЯКИ, Отделение Южной Флориды». Некоторые были вооружены луками, другие – бейсбольными битами и даже пейнтбольными ружьями. Один раскрасил лицо на манер индейцев команчей и размахивал большой оранжевой рукой из пенопласта с поднятым вверх указательным пальцем. Другой пренебрег одеждой, зато выкрасил голый торс в зеленый цвет. Третий нацепил шуточные очки с пластиковыми глазными яблоками, прыгавшими туда-сюда на пружинках, и бейсбольную кепку, с одной стороны которой крепилась банка газировки с длинной пластиковой трубочкой для питья.
Вид этой дикой разношерстной толпы так всех поразил, что на какой-то миг даже Лука замер с открытым ртом. Я бы не поручился утверждать, явились ли кентавры праздновать что-то или нападали.
Очевидно, имело место и то и другое. Как только Лука поднял меч, чтобы дать своим воинам сигнал к атаке, один из кентавров выстрелил в него самодельной стрелой с кожаной боксерской перчаткой вместо наконечника. Она поразила Луку в лицо, и он со всего маху свалился в бассейн.