Аннабет побледнела:
– Гроувер? Нет. Что с ним?
Я пересказал свой сон.
– Так в чем дело? Что приснилось тебе?
Взгляд у нее затуманился, как будто мысли ее унеслись далеко-далеко отсюда.
– Лагерь, – наконец ответила она. – Большие неприятности в лагере.
– Моя мама говорила то же самое! Но какие именно неприятности?
– Я точно не знаю. Что-то не так. Нужно немедленно отправляться туда. Всю дорогу из Вирджинии меня преследовали чудовища, пытаясь остановить. Много раз на тебя нападали?
Я покачал головой:
– Ни разу за весь год… до сегодняшнего дня.
– Ни разу? Но как… – Она покосилась на Тайсона. – Ой.
– Что значит «ой»?
Тайсон тянул руку, как отличник за партой.
– Те канадцы в спортзале назвали Перси… сыном морского бога?
Мы с Аннабет переглянулись.
Я не представлял, какими словами буду объясняться, но после того, как Тайсона едва не убили, он заслуживал того, чтобы узнать правду.
– Послушай, здоровяк, – начал я издалека, – ты когда-нибудь слышал старые истории про греческих богов? Типа Зевса, Посейдона, Афины…
– Ага, – кивнул Тайсон.
– В общем… те боги до сих пор живы. Они вроде как следуют за западной цивилизацией, живут в самых сильных странах, так что сейчас, к примеру, они переселились в США. А иногда они влюбляются в смертных, и тогда у них рождаются дети. Таких детей называют полукровками.
– Ага, – кивнул Тайсон с таким видом, будто все ждал: когда же я перейду от пустой болтовни к сути.
– Так вот, Аннабет и я – полукровки, – закончил я. – Мы вроде как герои-студенты. И как только чудища нас учуют, то сразу на нас нападают. Так что те великаны в спортзале на самом деле чудовища.
– Ага.
Я вытаращил глаза. Казалось, мой приятель совсем не удивлен и не смущен моим рассказом (в отличие от меня самого).
– Так… ты мне веришь?
Тайсон кивнул.
– Но ты… сын морского бога?
– Угу, – признался я. – Мой отец – Посейдон.
Тайсон нахмурился. Вот теперь он казался смущенным.
– Но тогда ведь…
Где-то взвыла сирена. Мимо переулка промчалась полицейская машина.
– У нас нет на это времени, – заявила Аннабет. – Поговорим в такси.
– Мы что, проделаем на такси весь путь до лагеря? – изумился я. – Ты хоть представляешь, сколько на это надо дене…
– Доверься мне.
Я колебался:
– А что делать с Тайсоном?
Я представил, как привожу своего здоровенного друга в Лагерь полукровок. Если уж он так выпендривается на обычной игровой площадке, где и хулиганы обычные, как же тогда он себя поведет в тренировочном лагере для полубогов? С другой стороны, нас будут искать копы…
– Нельзя просто бросить его, – решил я. – У него тоже будут неприятности.
– Да уж, – мрачно кивнула Аннабет. – Мы определенно должны прихватить его с собой. А теперь вперед!
Мне не понравился ее тон, как будто Тайсон – заразный больной, которого надо поскорее запереть в больнице, но я без возражений двинулся по улице следом за Аннабет. Втроем мы крались боковыми улицами, а за нашими спинами дым стоял столбом – догорал спортзал моей бывшей школы.
– Пришли, – Аннабет сделала нам знак остановиться на пересечении Томас и Тримбл-стрит и принялась рыться в своем рюкзаке. – Надеюсь, у меня хоть одна осталась.
Выглядела она даже хуже, чем мне показалось сначала. На подбородке ссадина. Ее «конский хвост» растрепался, из него торчали травинки и веточки, как будто она несколько ночей подряд провела под открытым небом. Порезы на ее джинсах здорово смахивали на следы когтей.
– Что ты ищешь? – спросил я.
Повсюду выли сирены. Мне подумалось, что скоро здесь будут кишмя кишеть копы, разыскивающие малолетних преступников-бомбометателей. Не сомневаюсь, Мэтт Слоун уже дал показания. И конечно же, перевернул все с ног на голову, представив нас с Тайсоном людоедами-кровопийцами.
– Нашла. Слава богам. – Аннабет вытащила из рюкзака золотую монетку, в которой я опознал драхму, денежную единицу горы Олимп. С одной стороны на ней был вычеканен профиль Зевса, с другой – Эмпайр-стейт-билдинг.
– Аннабет, – заметил я, – нью-йоркские таксисты такое не примут.
– Anakoche, harma epitribeios! – закричала Аннабет на древнегреческом.
Она говорила на языке Олимпа, и я понимал каждое слово. Она сказала: «Стой, про€клятая колесница!»
Впрочем, особого восторга от ее плана я не ощутил.
Аннабет швырнула монетку на мостовую, но, вместо того чтобы со звоном приземлиться на асфальт, золотой кругляш прошел сквозь дорожное покрытие и исчез.
Несколько секунд ничего не происходило.
Затем в том месте, куда должна была бы упасть драхма, асфальт потемнел и расплавился, образовалась прямоугольная яма размером с парковочное место, в которой кипела и булькала красная, как кровь, жидкость. Потом из этой массы воздвиглась «колесница».
Она имела форму такси. Вот только обычные нью-йоркские такси желтые, а это было дымчато-серое. Я хочу сказать, оно выглядело так, словно было соткано из дыма, и казалось, что сквозь него можно пройти как сквозь туман. На двери значилось что-то вроде «СЫЕДЕ ССЕЫРТ», но из-за дислексии я не сумел разобрать, что же там написано.
Боковое стекло рядом с водительским местом опустилось, и наружу высунулась старушка. Седые волосы паклями свисали по обеим сторонам ее лица, закрывая глаза, а говорила она, как-то странно пришепетывая, как будто ей только что вкололи в десну дозу новокаина.
– Подбросить? Подбросить?
– Троих до Лагеря полукровок, – сказала Аннабет. Она открыла заднюю дверь такси и махнула мне рукой, чтобы я забирался внутрь. И все это с таким видом, как будто ничего необычного не происходит.
– Эгей! – проскрипела старушка. – Таких не возим!
Она ткнула костлявым пальцем в сторону Тайсона.
В каком смысле? Сегодня что, день приди-рок-к-большим-и-некрасивым-детям?
– За дополнительную плату, – посулила Аннабет. – Три драхмы сверху, когда прибудем на место.
– Идет! – взвизгнула бабка.
Делать нечего, пришлось забираться внутрь. Следом протиснулся Тайсон, а на оставшемся уголке скорчилась Аннабет.
В салоне тоже все было дымчато-серое, но по крайней мере сиденье под нами оказалось твердым. А еще бугристым и с потрескавшейся обивкой, как почти во всех обычных такси. Правда, не имелось плексигласового экрана, который бы отделял пассажиров от старушки-водителя… Погодите-ка. Впереди сидели целых три старые дамы, все с тонкими седыми прядями волос, закрывавшими глаза, костлявыми руками, одеты они были во вретища угольно-черного цвета.
Та, что сидела за баранкой, сказала:
– Обожаю Лонг-Айленд! Щедрые чаевые! Ха!
Она нажала на педаль газа, и мою голову с размаху вдавило в спинку сиденья. Из динамика зазвучал записанный на пленку голос:
– Привет! С вами Ганимед, виночерпий Зевса, а когда я летаю закупать вино для Владыки небес, то всегда пристегиваюсь!
Я глянул вниз, но вместо ремней безопасности обнаружил широкую черную цепь. И решил, что мне пока и так хорошо. То есть еще не настолько плохо.
Такси на бешеной скорости свернуло с Западного Бродвея, и дама, сидевшая посередине, взвизгнула:
– Осторожно! Бери левее!
– Ну, Буря, если бы ты дала мне глаз, я бы это заметила!
Минуточку. Отдать глаз?
Я не успел ни о чем спросить, потому что дама за рулем резко выкрутила баранку, чтобы избежать столкновения с летящим прямо на нас грузовиком, с душераздирающим «БДЫЩ!» переехала через бордюр тротуара и вырулила в соседний квартал.
– Оса! – окликнула третья дама ту, что сидела за рулем. – Дай-ка мне монету этой девчонки! Хочу попробовать на зуб.
– Ты в прошлый раз пробовала, Злоба! – огрызнулась дама-водитель, которую, должно быть, звали Оса. – Сейчас моя очередь!
– А вот и нет! – взвыла старуха по имени Злоба.
Сидевшая в середине Буря взвизгнула:
– Красный свет!
– Тормози! – завопила Злоба.
Вместо этого Оса нажала на газ; такси въехало на тротуар, под визг покрышек вписалось в следующий поворот и сбило автомат, продающий газеты. Мой желудок остался где-то позади, на Брум-стрит.
– Простите, – решился я. – А вы вообще-то… зрячие?
– Нет! – пронзительно завопила сидевшая за рулем Оса.
– Нет! – вторила ей средняя, Буря.
– Конечно, да! – заверещала Злоба, сидевшая сбоку.
Я поглядел на Аннабет.
– Так они слепые?
– Не совсем, – откликнулась та. – У них есть глаз.
– Один глаз?
– Угу.
– У каждой по глазу?
– Нет. Один на всех.
Рядом со мной Тайсон заохал и вцепился в сиденье.
– Что-то мне нехорошо.
– Ох, старик, – пробормотал я, потому что видел, как Тайсона укачивало в автобусе во время школьных экскурсий – поверьте, если бы вы тоже это видели, то отбежали бы футов на пятьдесят из зоны поражения. – Держись, здоровяк. У кого-нибудь есть пакет для мусора или что-нибудь вроде этого?
Три седые леди слишком увлеклись ссорой и не обратили на меня никакого внимания. Я посмотрел на Аннабет, изо всех сил цеплявшуюся за сиденье, долгим взглядом из серии «как ты могла так со мной поступить?».
– Эй, – сказала она, – такси Седых сестер – самый быстрый способ добраться до лагеря.
– Почему же ты не приехала на нем из Вирджинии?
– Потому что там они не работают, – ответила девочка так, словно это известно всем и каждому. – Они работают только в Большом Нью-Йорке и пригородах.
– В этом такси перебывала куча знаменитостей! – воскликнула Злоба. – Помните Ясона?
– Даже не напоминай! – завопила Оса. – И тогда у нас не было такси, ты, старая летучая мышь. Это было три тысячи лет назад!
– Отдай мне зуб! – Злоба потянулась ко рту Осы, но та ударила товарку по руке.
– Только если Буря отдаст мне глаз!
– Нет! – заверещала Буря. – Ты его вчера брала!
– Но я же за рулем, старая ты ведьма!