Я закрыл глаза и сосредоточился на волнах, плещущих о борт корабля, на океанских течениях, на направлении ветров. Внезапно в голове у меня вспыхнуло правильное слово.
— Бизань-мачта! — пронзительно вскрикнул я.
Аннабет посмотрела на меня так, словно я свихнулся, но уже через несколько секунд воздух заполонили свист туго натягиваемых канатов, шелест разворачивающихся парусов и скрип деревянных блоков.
Аннабет нырнула под трос, который пролетел у нее над головой и накрутился на бушприт.
— Перси, как…
Я не знал, что ответить, но чувствовал, что корабль слушается меня, как часть моего тела. Усилием воли я заставлял паруса подниматься, и это было так же просто, как согнуть руку. Я приказывал рулю поворачиваться в нужную сторону.
«Месть королевы Анны» тяжело отвалила от пристани, и, когда пираты добрались до места стоянки своего корабля, мы были уже в пути, держа курс на Море чудовищ.
Глава тринадцатаяАннабет пытается уплыть домой
Наконец-то я нашел что-то, в чем был действительно хорош!
«Месть королевы Анны» повиновалась всем моим командам. Я знал, какие канаты натягивать, какие паруса поднимать, куда держать курс. По моим расчетам, мы бороздили волны со скоростью в десять узлов. Я даже понимал, насколько это быстро. Для парусника — чертовски быстро.
Все казалось лучше некуда — дующий в лицо ветер, нос корабля, рассекающий волны.
Теперь, когда мы были вне опасности, я мог предаваться мыслям о том, как я скучаю по Тайсону и как тревожусь за Гроувера.
У меня в голове не умещалось, как я мог вытворить такое на острове Цирцеи. Если бы не Аннабет, я так и остался бы грызуном, сидящим в клетке в компании мохнатых пиратов. Я думал о словах Цирцеи там, у зеркала: «Видишь, Перси? Ты подобрал ключик к собственному "я"».
Я до сих пор чувствовал, будто во мне что-то изменилось. Не потому, что у меня появилось внезапное желание поглощать салат и сельдерей. Я стал нервным и часто вздрагивал, словно инстинкты напуганного зверька стали частью меня. А может, так всегда и было. Вот что беспокоило меня на самом деле.
Мы плыли сквозь ночь.
Аннабет старалась помогать мне вести наблюдения, но плавание на паруснике шло вразрез с ее натурой. Через несколько часов килевой качки лицо ее стало пепельно-бледным, и она спустилась вниз — полежать в подвесной койке.
Я следил за горизонтом. Мне не раз удавалось заметить чудовищ. То и дело ввысь, к залитому лунным светом небу, устремлялись фонтаны воды высотой с небоскреб, выступающие над поверхностью зеленоватые хребты длиной футов сто, явно принадлежащие рептилиям, скользили по волнам друг за другом. Но мне не хотелось знать, что это такое.
Однажды я увидел нереид — светящихся женщин, духов моря. Я помахал им в надежде привлечь их внимание, но они скрылись в глубине, оставив меня гадать, заметили они меня или нет.
Где-то после полуночи на палубе появилась Аннабет. Мы как раз проплывали остров с курящимся вулканом. Вода вдоль берега пузырилась, и от нее шел пар.
— Одна из кузниц Гефеста, — сказала Аннабет. — Здесь он выковывает своих металлических монстров.
— Вроде бронзовых быков?
Она кивнула.
— Обойди его. Как можно дальше.
Мне не надо было повторять дважды. Мы плавно обогнули остров, и скоро он превратился в пятнышко красной дымки позади.
— Почему ты так сильно ненавидишь циклопов? — спросил я, посмотрев на Аннабет. — И как на самом деле погибла Талия? Что произошло?
В темноте нельзя было разглядеть выражение ее лица.
— Полагаю, ты заслуживаешь того, чтобы узнать это, — сказала она наконец. — В ту ночь, когда Гроувер вел нас в лагерь, он несколько раз свернул не туда и заплутал. Помнишь, он как-то рассказывал? — Я кивнул. — Так вот, самое худшее было то, что мы оказались в логове циклопа в Бруклине.
— А что, циклопы живут даже в Бруклине? — спросил я.
— Ты даже не представляешь, сколько их, но не в том суть. Этот циклоп перехитрил нас. Запутал в лабиринте коридоров старого дома во Флэт-буше. И он мог подражать любому голосу, Перси. Точь-в-точь как Тайсон на борту «Принцессы Андромеды». Он заманивал нас, по одному. Талия думала, что бежит спасать Луку. Лука думал, что слышит мои вопли о помощи. А я… я осталась одна в темноте. Мне было семь лет. Я даже не могла найти выход.
Аннабет откинула волосы с лица.
— Помню, мне удалось отыскать большую комнату. По всему полу валялись кости. И там же находились Талия, Лука и Гроувер, они были связаны, с кляпами во рту и свисали с потолка как копченые окорока. Циклоп разводил костер на полу посреди комнаты. Я вытащила нож, но он учуял мое присутствие. И с улыбкой повернулся ко мне. Он заговорил, и оказалось, что он знает голос моего отца. Не знаю откуда, наверное, он пробрался в мои мысли. «Аннабет, не волнуйся, — сказал он. — Я люблю тебя. Можешь остаться со мной. Навсегда».
Меня пробрала дрожь. То, как Аннабет рассказывала об этом — даже сейчас, шесть лет спустя, — потрясло меня больше, чем любой рассказ о привидениях, который мне доводилось слышать.
— И что же ты сделала?
— Вонзила нож ему в ногу.
— Шутишь? — Я уставился на нее. — Тебе было семь лет, и ты ударила ножом по ноге взрослого циклопа?
— Он убил бы меня. Но я застала его врасплох. Мне удалось выиграть немного времени — достаточно, чтобы подбежать к Талии и перерезать веревки, которыми были связаны ее руки.
— Да, и все же… ты решилась на такой смелый поступок, Аннабет!
Она покачала головой.
— Мы едва выбрались оттуда живыми. Меня до сих пор мучают кошмары, Перси. Мне снится, что циклоп говорит голосом моего отца. Это он виноват, что мы так задержались на пути в лагерь. Все монстры, которые охотились на нас, успели нас догнать. Вот почему погибла Талия. Если бы не тот циклоп, она сегодня была бы жива.
Мы сидели на палубе, глядя, как на небе появляется созвездие Геракла.
— Пошли вниз, — сказала наконец Аннабет. — Тебе надо немного передохнуть.
Я кивнул. Веки мои отяжелели. Но когда я спустился вниз и нашел подвесную койку, то заснул далеко не сразу. Из головы не шла история Аннабет. И я задумался: будь я на ее месте, хватило ли бы у меня мужества отправиться в этот поиск — прямо в логово очередного циклопа?
На сей раз Гроувер мне не приснился.
Вместо этого я оказался в роскошной каюте Луки на борту «Принцессы Андромеды». Занавески были раздвинуты. За окном стояла ночь. В воздухе кружили и вились тени. Шепот раздавался вокруг — со мной говорили души умерших.
«Будь начеку, — шептали они. — Кругом ловушки. Хитрость. Обман».
Единственный источник света в каюте — золотой саркофаг Кроноса — слабо поблескивал. Леденящий смех, раздавшийся, казалось, откуда-то из глубины, из-под корабля, заставил меня оцепенеть.
«Тебе не хватает мужества, юнец. Ты не сможешь остановить меня».
Я знал, что надо делать. Надо было открыть гроб.
Я обнажил Анаклузмос.
«Будь начеку!» — Души закружились вокруг меня в неистовой пляске.
Сердце гулко стучало в груди. Я не мог сойти с места, но должен был остановить Кроноса. Я должен был уничтожить то, что лежит в этом ящике.
Затем рядом со мной раздался девичий голос:
— Ну что, рыбьи мозги?
Я оглянулся, ожидая увидеть Аннабет, но это была не она. Девушка, одетая под панка, запястья увешаны серебряными цепочками. Черные волосы иголками торчат в разные стороны, сверкающие яростью голубые глаза густо обведены карандашом, нос в веснушках. Она казалась мне знакомой, но я не мог вспомнить откуда.
— Ну? — спросила она. — Мы остановим его или нет?
Я был не в силах ответить. Не мог даже пошевелиться.
— Прекрасно. — Девушка расширила глаза. — Предоставь это мне и Эгиде.
Она легонько стукнула себя по запястью, и серебряные цепочки, становясь более плоскими и разрастаясь, превратились в мощный щит. Он был выкован из бронзы и серебра, и из середины его выступал чудовищный лик Медузы. Щит напоминал посмертную маску, словно металлический слепок с лица Горгоны. Я не знал, так ли это, действительно ли щит способен обратить меня в камень, но на всякий случай отвел взгляд. Уже одна близость его заставила меня похолодеть от страха. У меня возникло чувство, что человек с таким щитом будет почти непобедим в битве. Любой его враг, находящийся в здравом уме, обратится в бегство.
Девушка обнажила меч и приблизилась к саркофагу. Призрачные тени расступались перед ней, бежали врассыпную от жуткой ауры ее щита.
— Нет! — крикнул я, желая предупредить ее.
Но она не послушала. Подойдя прямо к саркофагу, она сдвинула золотую крышку.
На какой-то момент девушка застыла, разглядывая его содержимое. Гроб начал светиться.
— Нет, — произнесла она дрожащим голосом. — Этого не может быть.
Из глубин океана донесся смех Кроноса — такой громогласный, что корабль затрясло.
— Нет! — пронзительно вскрикнула девушка, и саркофаг поглотил ее, растворив во вспышке золотого света.
— …А-а-а! — Я попытался вскочить, раскачиваясь в подвесной койке.
Аннабет трясла меня за плечи.
— Перси, у тебя был кошмар. Просыпайся.
— Ч-что? — Я потер глаза. — Что-то случилось?
— Земля, — мрачно произнесла она. — Мы приближаемся к острову Сирен.
Я с трудом разглядел лежавший впереди по курсу остров — просто темное пятно в тумане.
— Я хочу тебя кое о чем попросить, — сказала Аннабет. — Сирены… мы скоро услышим их пение.
Я вспомнил истории о сиренах. Они пели такими сладостными голосами, что завораживали моряков, увлекая их на верную гибель.
— Нет проблем, — заверил я Аннабет. — Просто заткнем уши. На нижней палубе есть бочонок с воском…
— Я хочу послушать их.
— Зачем? — удивленно моргнул я.
— Говорят, что сирены поют о твоих сокровенных желаниях. Они открывают такую правду о тебе самом, о которой ты и не подозревал. Вот чем зачаровывает их пение. Если выживешь… станешь мудрее. Я хочу послушать их. Когда еще представится такая возможность?