– Бежим! – заорал я. Мы выбрались из осыпавшейся на нас земли и скатились с холма, волоча Бекендорфа за нами.
Нашему другу дракону приходилось туго. Мирмеки вгрызались в сочленения его доспехов и поливали их кислотой. Дракон топал ногами, щелкал зубами, извергал пламя, но видно было, что долго он не продержится. От его бронзовой шкуры валил дым.
Хуже того, несколько муравьев обратили на нас внимание. Вероятно, им не понравилось, что мы стащили их обед. Я ударил одного из них мечом и отрубил его голову. Другому Аннабет воткнула кинжал между усиков. Как только небесная бронза пронзила панцирь, муравей рассыпался в прах.
– Кажется… я уже могу идти, – сказал Бекендорф. Мы отпустили его, и он тут же шлепнулся лицом в грязь.
– Чарли! – закричала Силена, подняла Бекендорфа и потащила за собой, пока мы с Аннабет расчищали им дорогу. Каким-то чудом нам удалось добраться до леса, и никого из нас не покусали. Правда, одна кроссовка у меня дымилась от кислоты.
Между тем на поляне дракон погибал. Огромное кислотное облако клубилось вокруг него.
– Мы не можем его бросить! – закричала Силена.
– Слишком опасно, – грустно сказал Бекендорф. – Его настройки…
– Ну, Чарли, – заныла Силена. – Он же спас тебе жизнь! Пожалуйста, ради меня.
Бекендорф колебался. Его лицо было ярко-красным от ядовитой муравьиной слюны, и вид у него был такой, будто он в любой миг грохнется в обморок. Но он поднялся на ноги.
– Приготовьтесь бежать, – сказал он нам, а потом повернулся к дракону и закричал: – ДРАКОН! Включай аварийную защиту!
Дракон повернулся на звук его голоса и перестал отбиваться от муравьев. Его глаза засияли, в воздухе запахло озоном, как перед грозой.
ВЖЖЖЖЖЖИИИХ!
Синие электрические дуги засверкали на шкуре дракона, побежали по всему телу и стали бить в муравьев. Одни мирмеки тут же лопались, другие дымились и чернели, подергивая лапками. В считаные минуты вокруг дракона не осталось ни одного муравья. Все, какие выжили, стремительно бежали к своему разрушенному муравейнику, а синие молнии подгоняли их сзади.
Дракон победно взревел и повернулся к нам, сверкая глазами.
– Бежим! – скомандовал Бекендорф.
На этот раз мы не орали «За Гефеста!». Теперь больше подходило: «Спасите!»
Дракон мчался за нами, изрыгая пламя. Электрические разряды щелкали у нас над головами. Но дракон, казалось, наслаждался жизнью.
– Как его остановить? – прокричала Аннабет.
Бекендорф, бежавший теперь во всю прыть (ничто так не помогает в реабилитации, как огромный монстр, мчащийся у тебя по пятам), покачал головой и пропыхтел:
– Не надо было его включать! Он нестабилен! Через несколько лет работы автоматоны становятся неуправляемыми!
– Спасибо за информацию, – прокричал я. – Но выключить-то его как?
Бекендорф быстро огляделся.
– Туда!
Впереди был высокий утес, выше макушек деревьев. В лесах вокруг лагеря немало странных камней, но этого утеса я еще не видел. Он был похож на гигантский трамплин. С одной стороны у него находился плавный подъем, а с другой – обрыв.
– Бегите к подножию утеса, – приказал Бекендорф. – Отвлеките дракона. Займите его ненадолго.
– Что ты задумал? – испуганно спросила Силена.
– Увидите. Ну же, вперед!
Бекендорф скрылся за деревьями, а я повернулся к дракону и завопил:
– Эй, жабья рожа! Ты воняешь бензином!
Дракон выпустил из ноздрей клубы черного дыма и с громким топотом, от которого дрожала земля, помчался прямо на меня.
– Туда! – крикнула Аннабет, схватила меня за руку и поволокла к отвесной стороне утеса. Дракон понесся за нами. – Надо задержать его здесь, – сказала Аннабет, и мы послушно обнажили мечи.
Дракон добежал до нас и остановился, склонив голову набок, как будто не мог поверить, что мы в самом деле решили с ним драться. Теперь, когда мы оказались прямо перед ним, дракон мог убить нас десятком разных способов. Возможно, он потому и не спешил, что никак не мог выбрать.
Мы отпрыгнули в разные стороны, когда первый столб пламени обжег землю как раз в том месте, где мы стояли за секунду до этого.
И тут я увидел над нами – на вершине утеса – Бекендорфа и наконец понял, что он задумал. Ему нужен удобный момент. Надо как-то отвлечь дракона.
– Йа-а-а-а! – завопил я и, обрушив меч на лапу дракона, отрубил ему палец.
Дракон со скрипом повернул голову и посмотрел на меня. Казалось, он скорее удивлен, чем рассержен. «И зачем ты отрубил мне палец?» – как будто бы говорил он.
А потом он разинул пасть и обнажил сотню острых, как бритвы, зубов.
– Перси! – воскликнула Аннабет.
Но я не шелохнулся.
– Еще секунду…
– Перси!
И прямо перед тем, как дракон бросился на меня, Бекендорф спрыгнул со скалы ему на шею.
Дракон вскинулся, выпустил столб пламени, попытался сбросить Бекендорфа, но тот держался у него на загривке, как ковбой на диком мустанге. Затаив дыхание, я смотрел, как он открыл панель на затылке дракона и выдернул какой-то провод.
И тотчас же дракон застыл. Его глаза погасли. Теперь это была просто статуя дракона, обнажающего зубы навстречу облакам.
Бекендорф соскользнул по его спине и, тяжело дыша, шлепнулся на землю у кончика хвоста.
– Чарли! – Силена подбежала к нему и смачно поцеловала в щеку. – Ты его победил!
Ко мне подошла Аннабет и сжала мне плечо.
– Ну что, медузьи мозги, ты в порядке?
– Да… вроде бы, – ответил я, все еще с трудом осознавая, что жив. Всего доля секунды отделяла меня от того, чтобы превратиться из полубога в драконий завтрак.
– Ты молодец, – похвалила Аннабет с улыбкой. И надо сказать, ее улыбка нравилась мне куда больше, чем оскал дракона.
– Ты тоже, – ответил я слабым голосом. – Так… что будем делать с автоматоном?
Бекендорф вытер пот со лба. Силена суетилась вокруг него, ахая над синяками и порезами. Такое внимание с ее стороны явно мешало бедняге собраться с мыслями.
– Мы… это… даже не знаю. Можно его починить. Лагерь бы охранял. Но на работу уйдет несколько месяцев.
– Оно того стоит, – сказал я и представил, как бы нам помог бронзовый дракон в битве против титанов Кроноса. И чудовища хорошенько бы подумали, прежде чем атаковать лагерь, если бы знали, с кем им предстоит столкнуться. С другой стороны, если дракон опять обезумеет и начнет кидаться на обитателей лагеря, это будет совсем не круто.
– А видели, какие сокровища в муравейнике? – спросил Бекендорф. – И волшебное оружие. И доспехи. Вот что бы нам точно пригодилось.
– И браслеты, – подхватила Силена. – И ожерелья…
Мне вспомнились вонючие туннели, и меня передернуло.
– Думаю, это приключение можно отложить на потом. Все равно нужна целая армия полубогов, чтобы хоть взглянуть еще раз на эти сокровища.
– Это да… – согласился Бекендорф. – Но там столько всего…
Силена поглядела на застывшего дракона.
– Чарли, я в жизни не видела ничего более потрясающего. Ну, как ты прыгнул прямо на дракона.
Бекендорф сглотнул.
– Э-э… ага… А ты… ты пойдешь со мной смотреть салют?
Силена просияла.
– Ну конечно, глупый! Я уж думала, ты никогда меня не пригласишь!
Бекендорф тут же приободрился.
– Тогда идем в лагерь. Игра наверняка давно кончилась.
Мне пришлось идти босиком – кислота совсем разъела мою кроссовку. Когда я ее сбросил, оказалось, что она уже пропитала носок. Нога распухла и покраснела. Я оперся на Аннабет и, прихрамывая, пошел через лес.
Бекендорф и Силена, держась за руки, шли впереди. Мы поотстали, чтобы им не мешать.
Обнимая Аннабет за плечи и глядя на Бекендорфа с Силеной, я чувствовал себя неловко. Я мысленно проклинал Бекендорфа за то, что он-то оказался вовсе не трусом. И я говорю не про бой с драконом. Три года он вздыхал по Силене Боргард и вот наконец набрался храбрости, чтобы пригласить ее на свидание. Это нечестно.
– Знаешь, – сказала Аннабет, – а по-моему, это далеко не самый смелый поступок.
Я моргнул. Она что, прочитала мои мысли?
– Э-э… Ты о чем?
Аннабет схватила меня за запястье – мы как раз переходили мелкий ручеек.
– Чтобы Бекендорф мог остановить автоматон, ты вызвал на бой дракона и стоял до конца. Вот это, на мой взгляд, действительно храбрость.
– Или глупость.
– Перси, ты смелый парень. Хвалят – радуйся. Честное слово, неужели это так трудно?
Мы посмотрели друг другу в глаза. Наши лица были так близко – в каких-то двух дюймах. Я чувствовал себя странно, как будто сердце пыталось выскочить из груди.
– Значит… – пробормотал я. – Силена и Чарли вместе идут на салют.
– Похоже на то, – согласилась Аннабет.
– Ага, так вот, может быть…
Сам не знаю, как бы я это сказал, но в ту же секунду трое детей Афины с обнаженными мечами выскочили из кустов и разулыбались, увидев нас.
– Аннабет! – закричал один из них. – Вот молодец. Давай отведем этих двоих в темницу.
Я недоуменно на него уставился.
– Игра еще не закончилась?
Сын Афины рассмеялся.
– Пока нет… но победа уже близка. Тем более раз мы поймали вас.
– Слушай, ну что пристал, – возмутился Бекендорф. – Нам пришлось отвлечься. На нас напал дракон и еще сотни муравьев.
– Ага, конечно, – сказал другой сын Афины. Слова Бекендорфа ничуть его не поразили. – Отлично ты придумала их отвлечь, Аннабет. Классно сработало. Ну что, мы их забираем?
Аннабет отодвинулась от меня. Я уж было подумал, что она разрешит нам свободно дойти до границы их территории, но она достала кинжал и с довольной улыбкой опять приставила его ко мне.
– Не-а. Мы с Силеной сами их доставим, – сказала она. – Шагайте, пленники. Живее.
Я потрясенно на нее уставился.
– Ты все это спланировала? Только для того, чтобы мы не участвовали в игре?
– Перси, сам подумай, как такое можно спланировать? Дракон, муравьи… и все это, по-твоему, я заранее просчитала?
Да, сомнительно, однако это же Аннабет. От нее всего можно ожидать. Они с Силеной переглянулись. Я увидел, что обе едва сдерживают смех.